– Большая… не большая, – бубнил Саид, – погодите вы…

Он повернул радар к стене и снова погрузился вниманием в сенсорный экран.

– Будем буриться, значит, к центру комнаты, – мечтательно произнес Гречкин, как бы сам себе, будто манера речи Саида перетекла и на него.

Археолог произвел еще несколько измерений с разных сторон Сферы, а после чего констатировал: Полость единственная. В центре. Шарообразная. Диаметром приблизительно пять метров. Под грунтом никаких других сооружений нет.

– Может это космический корабль? – предположил Гречкин.

– Зачем такая странная конструкция? – спросил Мингли, – стены толщиной в двадцать с лишним метров, а в центре каюта. Это не имеет смысла.

– Стены для защиты, – сказал Жорж.

– Для защиты от космической радиации достаточно нескольких метров толщины, – вмешался в разговор Стив, – да и вообще, если мы медикаментозно научились снижать радиацию при перелетах, то и другие развитые цивилизации тоже должны были к этому прийти.

– Может это военный корабль, – сказал Юра, – а стены толстые для защиты от вражеских орудий.

Пока команда выдвигала версии, Саид забил небольшой металлический штырь в грунт, установил над ним штатив с геодезическим лазерным сканером и принялся делать съемку.

Пришлось сделать еще виток вокруг Сферы – археолог отснял сооружение с трех точек, получив ее точную цифровую трехмерную модель.

– У меня пока всё, – сказал Саид, – единственное, что не удалось, это взять образец. Не откалывается, зараза.

– Можно возвращаться? – уточнил Мингли.

– Да.

***

Из досье Мирового Космического Агентства:

Имя: Жорж

Фамилия: Ган

Возраст: 32

Страна: Франция

Рост: 175 см.

Вес: 65 кг.

Приметы: Носит усы, худощавый

Особенности характера: Завышенная самооценка

Должность: Биолог, Астробиолог

7. Первые паранормальные явления

После душа я зашел в свою комнату, напоминающую обычную земную спальню в минималистичном стиле с кроватью, столом, шкафом и несколькими картинами на стене. Вообще интерьер жилой части нашей базы был специально спроектирован так, чтобы нам казалось, что мы находимся на Земле. Обои, линолеум на полу, мебель аналогичная Земной, разве что вся пластиковая, создавали иллюзию родного дома. И все бы хорошо, если бы не желтая каменистая пустошь за иллюминатором, уходящая на много километров вдаль к подножию гор, которых сегодня не было видно из-за грозы.

Надев хлопковый темно-синий костюм, такой же, как и у всех членов команды, я сел на кровать и уставился на тайную вечерею в интерпретации Сальвадора Дали, которая висела над столом. Нравилась мне эта картина. Любят эти художники использовать треугольники, вдруг подумалось мне. Иисус в центре тут как раз образует треугольник. Смотрю я на него, и вижу, что руки – это две стороны, а поверхность стола – третья. Если прищуриться и расслабить взгляд так, чтоб картина слилась в пятна неразборчивые, то по центру четкий треугольник, а как взгляд сфокусируешь – оп, снова Иисус сидит. Следом мне вспомнился Рембрандт с его картиной “Урок анатомии”, где они тело вскрывают. Там художник выстроил композицию так, что в центре тоже получился треугольник из голов героев полотна.

Я решил зайти к Саиду, глянуть, что он там намерил, наснимал. Поднявшись с кровати, я потянулся, а потом взял пластиковую бутылку и на ходу к двери сделал глоток и подавился так, что аж в глазах потемнело! Стою и понимаю, что не могу не вдохнуть не выдохнуть. Секунд пять так стоял. А потом как с криком кашлянул, да так что лимонад будто из легких выплеснулся, и все на пол. Конечно же жидкость находилась не в легких, но ощущение было именно таким. Вот, усмехнулся про себя, нелепо было бы долететь до Титана, и тут подавиться и помереть.

Не знаю, как это объяснить, но я снова увидел треугольник, только уже на полу из брызг. Чего мне эти треугольники сегодня мерещатся? Выплюнул я воду так, что она тремя большими каплями-пятнами растеклась по полу. Эти пятна мне отчетливо виделись вершинами треугольника. Конечно же вокруг были и капли поменьше, но их мое сознание игнорировало.

Отвлек меня Рут, который постучал в дверь, а после заглянул.

– Пошли к Саиду, – сказал Стив. Я смотрю, он уже тоже переоделся в синий домашний костюм.

– Да, – ответил я, – как раз к нему собирался.

Когда мы вышли в коридор я решил у него спросить:

– Стив, а ты вчера или сегодня не замечал ничего странного?

– Что ты имеешь ввиду?

– Не знаю. Может показалось что? Может мысли какие были необычные?

– Юра, если тебя что-то беспокоит говори прямо. Меня за этим и назначили сюда.

– Не, я… у меня все хорошо, я… просто подумал, а может, если у геологов поехала крыша, то это и у нас как-то начнет проявляться.

– Я внимательно отслеживаю поведение команды. Кроме этого разговора, ничего странного я не замечал. Поэтому я еще раз тебя спрашиваю, у тебя все в порядке? Может ты все же хочешь мне что-то сказать?

– Не… все хорошо. Если что-то случится, ты узнаешь тут же.

– Хорошо. Потому что это дело серьезное.

– Да, я понимаю.

– И я знаю, Юра, что тебя что-то потревожило. Надеюсь, ты расскажешь мне.

Не стал я на это ничего отвечать. А ведь он этот наш разговор теперь зафиксирует у себя. Потом еще на Землю пошлет. Эх, зря я, наверное, начал… Глупости какие-то, как можно увидеть треугольник в каплях на полу? Не было там никакого треугольника.

Мы зашли в кабинет к Саиду. Археолог покачивался в кресле и гладил бороду сухими морщинистым пальцами, отрешено глядя на белый потолок. Я сразу понял – что-то не так. Саид у нас немного “сам в себе”, я его уже отлично научился понимать за эти два года, проведенные в перелете, и часто он так вот в себя уходил, вроде он физически здесь, но мысленно где-то летает. Но сейчас я отчетливо видел озадаченность и тревогу на его лице.

– Все нормально? – спросил Стив.

– Нет – сказал археолог, – не нормально. Надо будет снова к Сфере ехать.

Я сел за стол напротив Саида, а Рут остался стоять возле дверей. Следом за нами в кабинет зашли Мингли и Жорж.

– Увеличение не показывает никакой структуры, – сказал Археолог.

– Ты про фото с микроскопа? – спросил Жорж.

– Да.

– А увеличение там во сколько раз? – спросил Мингли.

– В пятьдесят.

– И не видно структуры? – Жорж удивляется.

Я так понял, они говорят о том, что на фотографии Сферы с микроскопа нет никаких неровностей, контуров, бороздочек. Что Сфера эта гладкая, даже если под микроскопом ее разглядывать. Я помню на железо смотрел. Там на увеличении десятикратном уже видно структуры интересные. Вроде смотришь на металл какой-нибудь не вооруженным глазом – ну гладкий же! А в микроскоп заглянешь и сразу все в гранях, кристалликах, выпуклостях и ямках.

– Какой элемент в природе может так выглядеть? – спросил Мингли.

– Никакого, – ответил Саид, – хотя если посмотреть в микроскоп на нейтронную звезду, то, наверное, картина будет такой же.

– Когда отчет будет готов? – спросил Мингли.

– Завтра.

– А что по форме? – спросил Рут, – насколько она сферична?

Саид повернул монитор, и я увидел в автокаде съемку Сферы. Археолог демонстрировал вид сверху. Выглядело это как круг, вписанный в треугольник. Опять треугольник, – подумал я, – проклятие какое-то! В этот раз он был образован точками, где стоял лазерный сканер. Саид снял Сферу с трех разных мест. Эти места сейчас и были на экране вершинами очередного навязчивого треугольника.

– Учитывая разрешение съемки, это идеальный шар, – сказал Саид, – но больше меня интересует другое. Почему в основании Сферы есть трещины в грунте? Будто её кто-то аккуратно положил, а потом вдавил в поверхность.

Мы молча смотрели на Саида, мол, ну давай, сделай вывод, у нас версий нет.

– Завтра после моря нужно будет съездить еще раз к Сфере, – ответил Саид на наш немой вопрос, – хочу проверить одну гипотезу. После чего я вынесу заключение.