Литмир - Электронная Библиотека

Из-за деревьев донесся глухой вой, а я почему-то считал, что в таких благополучных краях последних волков должны бы поистребить. Над головой то и дело проносились темные тени, закрывая звезды. Я вспомнил ту страшную тварь, что гналась за принцессой, плечи сами передернулись, а холодная дрожь пронзила от макушки до пят.

Внезапно из темноты голос проревел насмешливо в самое ухо:

– Куда прешь!.. Бери левее.

Я узнал грубый голос Бернарда раньше, чем в испуге бросился наутек. Тьма со всех сторон, я в отчаянии пялил глаза, наконец из тьмы прозвучал звонкий музыкальный голос:

– Дуй прямо. Там костер.

Шагов через пять я едва не влетел в россыпь багровых углей, от которых шел сильнейший жар. Дно широкой ямы заполняли пурпурные комья, похожие на рубины с кулак размером, багрово освещали земляные стенки. У костра ни единого человека, все в тени. Неужели не спят?

Попробовал сидеть перед ямой с углями, показалось глупо, лег, благо воздух прогретый, а земля сухая и теплая, но сон, понятно, не шел, да я и не звал.

Глаза уже привыкли к сумеркам, а тут еще восточный край неба посветлел, из тьмы медленно выступили очертания повозки с огромными колесами почти в рост человека. Кони фыркают и хрустят ветками неподалеку. Еще дальше белеет нечто, похожее на клубы плотного тумана. Оттуда пахнуло животным теплом, я рассмотрел крупных рогатых быков. Или волов. Один уже поднялся, медленно поворачивал тяжелую, как башня танка, голову, остальные застыли огромными белесыми валунами.

Первым из тьмы появился воин, которого называли Рудольфом. Из того же теста, что и заступившийся за меня Бернард, теперь он казался даже медведистее Бернарда, на полголовы ниже, но еще шире, массивнее и, в отличие от выбритого Бернарда, весь покрытый, как лесной зверь, красной, что отразилось в имени, шерстью. Разве что нос еще не весь утонул в рыжих джунглях. На месте рта вроде бы угадывается щель в рыжих буйных зарослях. Те редкие полоски, где шерсть не росла, показались мне сожженными солнцем, будто Рудольф был особо чувствительным к солнечному свету эльфом или гномом. Красная борода широка, как веник, торчит во все стороны. Такие же пурпурные под цвет заката волосы падают на лоб, даже кустистые брови прячутся под волосами, глаза смотрят зорко из глубоких щелей под скальным навесом надбровных дуг. Да и высокие и широкие скулы, похожие на обкатанные морем валуны, готовы принять удары. Он выглядел надежной крепостью в человеческом облике.

Я ощутил на себе его пристальный взгляд, затем Рудольф ушел в сторону спящих волов, у костра как из-под земли возник Асмер. Невысокий, тонкий, смуглый, он снова улыбнулся так же молча и загадочно, исчез. На фоне светлеющего звездного неба его фигура тоже показалась исполинской. В той стороне стукнули копыта. Я приподнялся на локте, Рудольф пинками поднимал волов. В повозке распахнулся полотняный полог. На землю неловко слез высокий, сутулый, очень худой человек, с неопрятными седыми волосами, обширной лысиной. Лицо его показалось мне острым, как лезвие топора, глаза посажены близко к переносице. Нос, как клюв, губы тонкие, злые, кожа желтая. Он сразу закашлялся от свежего утреннего воздуха, на губах появилась кровавая пена. Даже в слабом рассвете было видно, что лицо посинело. Но для меня имела значение только его одежда: длинная до земли сутана или ряса, черная, по которой сразу узнаешь попов, неважно какой конфессии.

Его острые злые глаза воткнули в меня взгляд с такой силой, что я ощутил покалывание. Я невольно поднялся, он подошел быстрыми шажками, согнутый, похожий на коршуна.

– Ты? – сказал он пронзительным голосом. – Это тебя наши недоумки увозят отсюда?

Я поклонился.

– Им виднее.

Он всмотрелся в меня, глаза его расширились. Он побледнел, отступил на шажок. На лице проступила гримаса страха. Оглянулся, будто ища помощи, вскрикнул еще визгливее:

– Недоумки!.. Кого вы пригрели?

Подошел Бернард, угрюмо посмотрел на меня, на священника.

– Отец Совнарол, если бы не он, то принцесса… гм…

Священник заявил громогласно:

– Бывает, лучше погибнуть от когтей Тьмы, чем принять от нее руку помощи!

Бернард поморщился, но посмотрел на меня вопросительно. Появился Ланзерот, за ним Рудольф. От меня ждали ответа, я переступил с ноги на ногу, жалко улыбнулся, развел руками:

– Ну какая из меня Тьма?

Священник взвизгнул:

– Я вижу!.. Я зрю! Меня не обманешь, прихвостень Сатаны!.. Я зрю за твоей спиной клубы Тьмы, кривляющиеся рожи бесов, слышу их хохот!.. Принюхайтесь, разве не слышите, слепцы, запах серы и адской смолы? Не чувствуете дыхание ада?

Бернард и Ланзерот разом перекрестились, а Рудольф еще и пробормотал молитву. Только Асмер смотрел на меня с сочувствием, но помалкивал. И тут снова полог отлетел в сторону, из повозки выпрыгнула легко и красиво принцесса Азаминда.

Сердце мое, окаменевшее уже давно, задрожало жалко, встало на задние лапки. Сейчас все женщины стремятся быть еще сексуальнее, сексапильнее, эротичнее, порочнее, откровеннее, натуральнее, фабрики и заводы пашут в три смены, создавая эротичные мази, духи, дезодоранты, научно-исследовательские институты ломают головы, чтобы сделать еще эротичнее и сексуальнее, а я смотрел на это воплощение чистоты и непорочности, грудь моя разорвалась с треском, я чувствовал, как забилось окровавленное сердце, как ему захотелось служить, подчиняться, быть в плену этой чистоты и целомудренности.

Безукоризненное аристократическое лицо с нежной белой кожей, несмотря на палящее солнце, вздернутые тонкие брови, удивительно красивые арки, крупные синие глаза в обрамлении длиннющих, как стрелы, ресниц с загнутыми кончиками, красивый рот и водопад золотых волос, что крупными локонами падают по плечам, падают и падают, солнечные зайчики скачут в каждой пряди.

Ее золотые волосы были красиво перехвачены на лбу голубой лентой, сзади падали роскошной волной на спину. Она подбежала к нам, лицо раскраснелось, глаза полыхали гневом.

– У меня тоже есть чутье! – сказала она резко. – Да, он какой-то странный… Но он пришел нам на помощь, не думая о себе. И я не считаю, что это было нарочно, чтобы внедрить в наш отряд… врага!

Священник затрясся, глаза полезли из орбит. Назревала ссора, но Бернард воздел обе ладони, широкие как весла галеры, сказал густым медвежьим голосом:

– Мы этого парня возьмем с собой до ближайшего села, куда не дотянутся руки Морвента. Это устроит всех?

Священник хрипел в ярости, глаза его испепеляли меня. Ланзерот окинул меня недоброжелательным взором, но не снизошел до брани, повернулся и пошел в сторону коней.

Бернард посмотрел ему вслед, сказал торопливо:

– Пора запрягать. Мы что-то задержались.

Все, даже принцесса, отправились к волам, запрягали и взнуздывали коней. Седлали, затягивали на их брюхах широкие ремни. Я отступил в сторонку, чувствуя себя жалким и ненужным. Я и в турпоходе не умел натянуть палатку, ловить рыбу, варить уху, а здесь все суетятся слаженно. Все, как муравьи, делают одно общее важное дело.

Неслышно появился Бернард. Буркнул неприветливо:

– Возьми одну из запасных лошадей.

– Ка… какую? – спросил я, запинаясь.

– Да любую, – ответил Бернард. – У наших коней крепкие спины.

К счастью, Асмер помог выбрать крепкого гнедого жеребца, спросил, умею ли верхом. В голосе звучала такая насмешка, что я, вспыхнув до корней волос, ответил, что умею, хотя за всю жизнь только дважды взбирался на конские спины. Больше просто не приходилось. Разве что когда в ту единственную поездку в подшефный колхоз купали лошадей, забирался на спину, даже устраивали гонки, но то без седла, на мокрых конях, недолго… А сейчас я взобрался на огромного коня, сильного, выносливого, это видно сразу, достаточно только взглянуть на сухие жилы, тугие мышцы.

В повозку запрягли шестерых волов. Ланзерот и Бернард помогали Асмеру и Рудольфу, но потом те остались с телегой, а Ланзерот и Бернард поехали впереди. Принцесса исчезла в повозке. Я подумал, что принцессу могла бы повезти и коза, а шестеро волов – чересчур, но смолчал.

9
{"b":"86340","o":1}