- Ну давай, Храмик, показывай профессиональные навыки,- мудреным оборотом нечаянно блондинчик выдал высшее образование. Он не стал приглашать к столу - «краковская» колбаса, маринованные огурцы, вскрытая литровка водяры, - решил без проволочек приступить к делу.

- Задачу поставь,- с готовностью выступил вперед Сергей.

- Да вот, секи, эта гнида в наших Виршах кабак без спросу открыла. А теперь делиться не хочет.

- Надо, чтоб поделился? Ща сделаем, - Шрам пожал плечами, дескать, об чем базар? И перенял из руки блондинчика арматурину. С этой арматуриной он подступил к невнятно угукающему сквозь скотч и дико вращающему шарами мужичку.

Бросил косяка на Леху и Стакана. Леха явно внутренне поджался, и не потому что арматурина перекочевала к чужаку в лапы. Пацана явно коробило от происходящего, то ли слаб в поджилках, то ли жизни не знает. А вот Стакан лыбился счастливо, чуть слюной не капал, Стакану апуашш была по кайфу. Стакан и сам бы с удовольствием обработал инвалида арматурнной.

- Нет, теперь делиться поздно, - цинично поправил Шрама в спину блондинчик. - Теперь надо, чтобы Александр Павлович перекинул на нас по протоколу пятьдесят один процент конторы и переписал на нас свою тачку. Хорошо бы еще, чтобы раскололся, где заначку прячет.

- А какая у него тачка? - живо заинтересовался Шрам, маскируя совсем другие мысли. Когда с мужика списывают и фирму, и тачку, предполагается - никто не собирается отпускать его живым.

- Последний «вольвешник».

- Неслабо, - уважительно свернул губы трубочкой Шрам и одним махом сорвал скотчевую наклейку. А подозрения в голове набирали обороты. Если мужика собираются грохнуть, то кодле вполне реально понадобится и тот, кто за мокруху ответит. Ой, неспроста Пырей заначил справочку о досрочном освобождении.

Оказалось, мужик вращал шарами не по страху, а по ненависти:

- Козлы! Я в Афгане рубился, я там ногу оставил! Уроды! Попались бы вы мне в горах!

- Вишь, какой он у нас бойкий, - презрительно ухмыльнулся блондинчик и врубил магнитофон:

Держи, держи вора!

Поймать его пора!

Но всем известно,

Что не пойманный - не вор!

- Хер вам, а не моя машина! Я ее горбом зарабатывал!

Леха, отвернув пасть в сторону, морщился. Леха был весь на изменах. Теперь Шраму как на духу стал прозрачен этот типа первую неделю быкующий пацан. Боксер не дрейфил, ему в натуре было жалко безногого мужика. Выходит, не ту кривую дорожку ты выбрал в этой жизни, сынок.

- Война давно кончилась, а папаша все воюет, - презрительно цыкнул сквозь зубы, изогнувшись хищным богомолом и по-насекомьи прижав руки к бокам, блондинчик.

- Береги патроны, - с иронией посоветовал бестолково рыпающемуся ветерану Сергей и обернулся к зрителям: - Не по делу вы его кипятильником повязали. Кипятильник вместо утюга его к согласию привести поможет. - И Шрам начал распутывать пленника. Он уже прикинул, как поведет себя дальше. Он уже был уверен, что справится с проблемами. Не авторитеты мосты разводят.

- Ты шаришь, что делаешь? - засомневался блондин. - Клиент после застарелой контузии психованным остался. Пока мы его скрутили, он нам чуть пальцы не пооткусывал.

- Моя профессия - семьдесят семь, часть «Б», - дескать, не бзди, отмахнулся Шрам. И только распутал провод, тут же сунул в руку пленника арматурину со словами: - Ну, папаша, вспомни войну! - и с разворота заехал ногой меж ног наивно щерящему в улыбке зубы дебелому Стакану.

Гениталии Стакана сжались в горошину. Братела заорал резаным кроликом и сложился пополам, как перочинный ножик, только очень большой ножик. А Шрамов уже оказался рядом с боксером Лехой и прямой наводкой сделал кулаком мат в три хода: в живот, в солнечное сплетение, в челюсть. Это вам не на ринге гарцевать, так драться Шрама учила улица. Леха потух, как выключенный свет, и улетел через диван. Боковым зрением Серега с глубоким удовлетворением отметил, что ветеран Афгана использует прут по назначению - приходует сложившегося пополам дзюдоиста в душу и в гриву. Магнитофон загрустил:

Острый нос Пырея шевелился, будто у почуявшей мышьяк крысы. Блондин танцевально, не показывая зад, пытался выскользнуть из хором. Но Шрамов, завертев пропеллером с кипятильником над головой, заарканил блондинчика за шею, дернул шнур на себя и встретил удивленную рожу коленом.

Кровавые сопли испачкали Серегины брюки. Блондинчик, уже ни шиша не соображая, прикинулся мертвым, как колорадский жук. Шрам предпочел не поверить и сурово наступил голубоглазому на руку. Кости хрустнули. Поздравляем с переломом правой руки.

- Папаша, отбой воздушной тревоги! - Шрам за ремень оттащил ветерана от крещенного арматуриной, пускающего кровавые пузыри братка. Мимоходом выключил магнитофон. Схватил со стола сабонис «Русского размера», сам глотнул и протянул афганцу: - Остудись.

Гремя по кафелю костылем, инвалид приблизился, с благодарностью принял фугас и влил в себя не меньше четверти.

- По гроб тебе обязан! - выдохнул он вместо того, чтобы закусить.

- Запомни свои слова, - благосклонно принял присягу Шрам. - Только слов мало.

- Хочешь долю в кабаке? - по-армейски, без обиняков, от всего сердца предложил спасенный.

- Мне с тебя не доля нужна, - устало улыбнулся Сергей. - Мне надо, чтобы когда я о чем-нибудь попрошу, ты выполнил, не раздумывая. А уж моя забота, чтобы тебе от этого кисло не стало.

- Я же сказал: по гроб тебе обязан.

- Это точно, - забрав ополовиненную бутылку, Шрам нагнулся над блондинчиком и первым делом вернул нагло заныканную справку о досрочном освобождении. Затем Сергей от души полил водкой свергнутого вождя и за волосы притянул его безвольную башку. - Ты вроде в вузе учился? - Не ради одноногого так жестоко проучил пацанов поздний гость. Он ведь ради того и заявился в Вирши - учить оборзевшее бычье.

- До третьего курса, - боясь, что снова станут бить, без запинки сознался блондинчик.