Небрежным жестом среброглазый отпустил охранника, потом вышел из-за стола и протянул Угушеву руку с поразительно узкой ладонью. Маго машинально ее пожал – он не привык к такому вниманию со стороны взрослых. Ладонь оказалась на ощупь холодной и влажной.
– Присаживайся, Магомет. – Длинный тонкий палец указал на стул с высокой спинкой. – Давай познакомимся, меня зовут Павел. Без отчества – я почти все время живу не в России, отвык. А разговор у нас с тобой будет интересный.
– Насчет моего отца? – уточнил Маго.
– Разумеется. Однако ты уже наверняка сообразил, что речь пойдет не о господине Угушеве, твоем, так сказать, чисто номинальном отце. Ты ведь в курсе?
Мальчик коротко кивнул. И расслабился – значит, с отцом все в порядке. Он совсем не желал лишнего горя матери и бабушке.
– Мы поговорим о твоем настоящем отце.
– А он у меня разве есть? – усомнился Маго.
Человек одобрительно растянул бледно-розовые ниточки губ:
– Вижу, ты уже обдумывал этот вопрос, обсуждал со старшими товарищами. Ну да, в вашей замечательной компании для большинства тема родителей неактуальна. Тщательно отобранный и многократно обработанный генетический материал, пробирка да кювета – вот и вся их родня. Но есть исключения.
Он замолчал, внимательно изучая мальчика взглядом. Свет падал сбоку на его длинное лицо, и глаза сейчас казались линзами, ловящими фокус, чтобы разжечь огонь. Он явно ждал вопросов, и Маго спросил о том, что считал наиважнейшим:
– Кто мы вообще такие?
– Кто вы? – во весь рот улыбнулся Павел. – Сверхлюди. Первый удачный опыт в бесконечной череде проб и ошибок. Те, кому суждено однажды преобразить этот мир. Не вам пятерым, конечно, – появятся и другие. Такие же талантливые, яркие, одаренные, как вы. Вам недолго оставаться одинокими в этом мире ничтожных людишек, трусливых середнячков. Да и сам мир с вашим появлением уже начал понемногу меняться.
Маго едва не сказал, что примерно так он и думал, но понял, что это будет выглядеть нескромно, и сдержанно кивнул.
– У вас впереди крайне интересный и непростой путь, – продолжал соловьем разливаться Павел. Едва заметный точечный румянец проступил на его впалых щеках. – Но речь пока не об этом. Если уж начистоту, я не должен сейчас разговаривать с тобой про сверхлюдей, но хочу верить, что все, что ты услышишь и увидишь в этом доме, останется между нами.
– Ладно, – легко согласился Магомет, которого разбирало любопытство. – Так кто там мой отец? Вы, что ли?
Среброглазый Павел вздрогнул, но взял себя в руки и с улыбкой покачал головой:
– Нет. Но я действую сейчас по его просьбе… мм… невысказанной просьбе, если точнее. И то, что он вообще заинтересовался тобой, поверь, дорогого стоит. Это может стать важным козырем в выживании вашей группы. Потому что, на твое счастье, ты даже не представляешь, как легко вы пятеро можете исчезнуть, прекратить существование, передать ваше первенство другим пятеркам…
– Вы это типа меня пугаете? – напрягся Угушев. Таких вещей он на дух не переносил.
– Ну что ты! Я прекрасно осведомлен, милый мальчик, что тебе неведом страх. Однажды ты поймешь, что я имел в виду, и оценишь мою подсказку. Я хочу немного помочь вам…
– Так помогайте уже, – зевнул Маго, которому надоел этот уклончивый разговор.
Павел блеснул серебром глаз, хмыкнул коротко и удивленно:
– А ты в самом деле крепкий орешек, как мне и говорили. Хорошо, тогда я сейчас кое-что тебе покажу. Только попрошу тебя встать за ширму, на стыке ее секций есть вполне удобные отверстия. И, уверен, ты ни словом, ни вскриком не выдашь своего удивления, ведь так?
– Не выдам, – оживился Маго. – А что такое ширма?
Павел указал пальцем на нечто трехстворчатое, и тоже с изображением книжных корешков. Ширма отгораживала один из углов кабинета, закрывая кушетку с подушкой и пледом, столик на колесиках. Угушев ступил за нее и тут же на стыке обтянутых гобеленовой материей створок отыскал отверстие, через которое был виден весь кабинет.
Павел прошелся туда и сюда, перекладывая голову с одного плеча на другое – проверял, хорошо ли спрятан гость. Кивнул сам себе удовлетворенно и снял трубку стационарного телефона, в котором Маго поначалу и телефон-то не признал, такой причудливой формы было сие приспособление. Но Павел подождал немного, потом попросил негромко и ласково:
– Милая, зайди-ка ко мне на минутку!
Скоро послышался стук каблуков по паркету, будто кто-то несся вприпрыжку, а затем в кабинет вбежала девочка в домашнем клетчатом платье.
Маго порадовался, что после прозрачного намека Павла был готов к любому потрясению. Потому что примерно в метре от него стояла Виктория. Нет, не она, конечно, – белые волосы длиннее и забраны в два хвоста, длинная челка заправлена за ухо. Держалась девочка очень прямо, подбородок горделиво задирала и выпячивала нижнюю губу. Над губой слева виднелась приметная родинка, правильной формы и очень четкая. Но ошибки быть не могло – Вика Фомина и эта девочка были идентичными близнецами.
– Ну что еще, папуль? – протянула она чуточку капризно. – Гулять не пойду, даже не зови. Мне еще нужно урок закончить, а рояль совершенно расстроен, я не привыкла…
– Настройщик скоро придет, не переживай, родная. А сейчас будем обедать. Вдвоем, на веранде. Составишь компанию своему любимому папуле?
– Ну ла-адно, – протянула девочка без особого удовольствия в голосе. – Только когда придет эта вредная музы́чка, вели ей меня сегодня не доставать!
– Не волнуйся, милая, папуля обо всем позаботится, – прокурлыкал Павел, лучась нежностью. – А пока, Викуша, помоги Ирине Сергеевне накрыть на стол. Или пройдись немного по саду перед едой, нечего инструмент долбать, дай отдохнуть себе и другим. Заболела твоя музыкантша, не придет.
– Супер! – возликовала и даже хлопнула в ладоши девочка. – Ну ладно, тогда я погуляю за домом. От этого стука в саду у меня голова пухнет!
И она танцующей походкой прошествовала через кабинет к стеклянной двери на террасу.
– Плащик накинь, – заботливо сказал ей в спину Павел.
Но та даже не обернулась. Только потеряв девочку из виду, Маго отступил от ширмы, потер лоб – на нем остался след от планки, с такой силой он в нее вжимался. Хорошо, хоть конструкция устояла. Да уж, хозяину дома удалось его поразить!
Павел тем временем уже запер на щеколду дверь на веранду и выжидающе поблескивал глазами на мальчика – ждал вопросов. И Маго спросил:
– Она по правде ваша дочь?
– Разумеется, только по документам, – прозвучал без промедления ответ. – Я, в общем, и не планировал никогда обзаводиться семейством, но случилась небольшая накладка… Кто мог ожидать, что какой-то зубодер в зачуханной клинике заметит сходство бесхозного найденыша со своей обожаемой дочуркой? Пришлось исправлять дело. Но я, впрочем, ни о чем не сожалею. Привык к ней. Да и она считает меня родным папочкой.
– А как же Фомины?
– А что Фомины? Забавно наблюдать, как они растят родную дочь, а думают, что делят квартиру с жутким монстром. И все ради того, чтобы однажды вернуть это сокровище, куда менее одаренное и прилежное, чем ее сестра. Разве что рисование ей удается.
– Но она… – Маго не договорил, мотнул сердито головой, откидывая с глаз челку.
Он вдруг понял, что боится – он, и боится, вот это да! – услышать ответ на недосказанный вопрос. Маго собирался спросить, вернется ли девчонка когда-нибудь к родителям. Но подумал: а вдруг для этого должна исчезнуть другая, настоящая Вика, его друг, почти сестра?
– Ладно, с ней я понял, а что насчет меня? – на лету изменил он вопрос.
Павел глянул на него вроде даже с уважением, поманил пальцем к себе, а потом сделал приглашающий жест в сторону своего стола. Угушев удобно устроился в офисном кресле, и перед глазами у него оказался дремлющий монитор. Хозяин одобрительно улыбнулся – разбуди, мол. Маго тронул мышку и впился взглядом в экран.
Там, на берегу залива или озера, позировал перед камерой… он сам. Нет, не он, конечно. Магомет не носил кудри до плеч, да и дальше Питера никогда не бывал в сознательном возрасте. На его двойнике были только шорты и майка, но сразу стало понятно, что у пацана есть все, о чем только можно мечтать. Держался он надменно, и Маго слегка скривился. Потом оценил обстановку: позировал пацан на фоне красно-белой яхты с непонятным словом на борту. На противоположном берегу за золотой линией пляжа и лазоревой – залива был виден город, незнакомый, бескрайний и прекрасный.
