В шесть лет девочка упала с дерева, повредила позвоночник. Сначала гипс, потом полгода в корсете. Мама «поставила на уши» всю российскую медицину. Нашлась клиника в Германии, нужной специализации, обещали после операции и реабилитации полное выздоровление. Деньги были непомерные для семьи. Уже просчитывали варианты, как продать квартиру и переехать в комнату. Папин знакомый посоветовал обратиться в Фонд помощи детям. Собрали кучу документов, прошли комиссию – и Фонд выделил деньги! Мама всегда вспоминала об этом со слезами на глазах.

После Германии врачи рекомендовали занятия в бассейне для разгрузки позвоночника и укрепления мышц спины. Лену записали в секцию, вроде как – для лечебной физкультуры, а она оказалась способной. И ещё дисциплинированной: сказал тренер, делать дома комплекс упражнений – Лена делала ежедневно, дали дорожку в 7 утра – Лена ни разу не опоздала.

Плавать и нырять она любила с детства, летом на даче ныряла с мостков «солдатиком». Дача была недалеко от берега реки, и не какой-нибудь Инюшки, а Оби. Родители умели плавать «саженками» и «по-лягушачьи», так и Лену научили. Запрещали только заплывать далеко на быстрину и нырять с пристани, а то под дебаркадер утянет.

Если не считать травмы и операции детство и юность Лена вспоминала сейчас, как очень счастливое время. Какими мелкими были её огорчения! Переход из начальной школы в гимназию дался нелегко, да ещё её подружка с первого класса, Катя, ей «изменила», переметнулась в компанию из трех бойких девчонок. Лену туда не приняли: вечно занята, то домой спешит, то на тренировку. От проказ вроде сбегания с уроков в кино или поджигания петарды в школьном дворе отказывается – скучная, что с неё толку.

В секции подружилась сначала с Тоней, та ей покровительствовала, но как только Лена стала делать успехи, началась махровая зависть. А когда в первый раз обошла подругу на соревнованиях, то сразу стала «бывшей подругой». От обиды ревела белугой, а папа сказал: «Леночка, друг проверяется не только в беде, но и в радости».

После девятого класса многие ушли из гимназии, кто в лицей, кто в колледж. Классы, перетасовали, Лена оказалась за одним столом с Аллой, толстенькой «компьютерной» девочкой. Информатику она знала лучше учительницы, пригласила Лену домой, чтобы помочь ей с программой. Родители Аллы оба работали в какой-то фирме, где пропадали дни и ночи. Алла лопала бутерброды и толстела. Она стеснялась своей фигуры и от огорчения ела «чупа-чупсы».

Лена взялась за диету подруги, научила варить гречневую кашу, борщ, уговорила записаться в бассейн. Через год Аллу стало не узнать, у нее появилась талия, исчез второй подбородок. Она перестала быть тихой и замкнутой, в любой компании веселила всех, рассказывая анекдоты, которых помнила «целые гигабайты». Летом она бесстрашно появлялась на пляже, всегда вставала в круг волейболистов. Парни не оставляли её своим вниманием. А она перебирала кавалеров, как ребёнок новые игрушки: то бросала, то снова приближала к себе.

С начала 11 класса Алла даже стала ходить на танцы. Бедра у нее остались полненькими, коленки круглыми, но растяжка оказалась потрясающая. Лена не пошла с ней, только слушала её эмоциональные рассказы, названия танцев «венский вальс», «пасадобль», «джайв», «самба», «румба». Когда прозвучало слово «танго», Лена встрепенулась.

– Что ты сказала, танго?

– Да, завтра начинаем танго.

– Аргентинское? – Лена в детстве ходила с мамой в кино, фильм «Мое последнее танго» поразил девочку красивой музыкой, роскошными костюмами, мелодраматическим сюжетом.

– Нет, классическое бальное.

– Все равно, хочу!

– Тренерша может не пустить. Хотя, за деньги возьмет. Ты же не на соревнования метишь?

– Нет, мне для себя.

– А партнера где возьмешь?

– А что, партнера надо с собой приводить?

– Ладно, не грузись! Я Толика попрошу. Хотя я его недавно турнула, но он не сильно обидчивый. А к танцам очень способный. Только он ветреный, но тебе ведь не жених нужен.

Воодушевленная, Лена пришла в зал. Алла подвела к ней высокого гибкого брюнета.

– Знакомьтесь: Толик – Лена.

«Какой красавчик», – подумала Лена.

– А она симпатичная, – сказал Толик Алле и широко улыбнулся Лене. Она невольно улыбнулась в ответ.

Первые занятия Лене давались тяжело, как физически – болели все мышцы, так и морально – тренерша Оксана заявила, что у Лены «растяжка так себе, да и чувство ритма хромает». Лена не стала возражать Оксане, что растяжка у неё вполне достаточная для перворазрядницы. А что касается ритма – вообще пальцем в небо.

Недавно Алла вместе с мамой на заказ делала программу для обучения сольфеджио. Тестировать её она предлагала всем знакомым. Сначала на экран поочередно выводятся изображения нот, звучит пианино, названия: «до-ре-ми…». Потом надо угадать ноту. Дальше также идут аккорды. Больше всего Лене понравилось петь ноты в микрофон, и ещё отбивать заданный ритм. А в итоге оказалось, что у неё хороший музыкальный слух, и прекрасное чувство ритма. Лена не стала спорить с тренером, что сбилась из-за непривычных упражнений и быстрого темпа, но отступать и не подумала. Два месяца по три дня в неделю напряженных занятий – и пришла, наконец, легкость, появилось владение телом, отточенность движения и способность импровизировать. С Толиком возникло легкая влюбленность, в конце танца он целовал Лену, ей было это приятно.

Тренерша Оксана готовила танго на районные соревнования танцоров. Она заранее узнала, какая будет музыка. Теперь на занятиях она не включала ни «Эль-Чокло», ни «Кумпарситу», только «Либертанго». Рисунок танца стал сложнее, добавились непривычные фигуры. Только две пары должны были выступать, но кажется, другие. Накануне отбора Толик пригласил Лену к себе домой, «порепетировать». Дело было днем, но Лена сразу поняла, для чего.

– Родителей не будет до восьми. А я уже весь огнем сгораю, – Толик так и ел её глазами.

– А мне-то что до этого? – Спросила Лена с напускным равнодушием.

– Брось, ты же не из железа, я чувствую. И вообще, если хочешь танцевать танго, надо уметь отдаваться. А ты всё время притормаживаешь. Попробуй отпустить себя хоть раз.

Лена пошла с ним, как под гипнозом. Любовником он был умелым и ласковым, грех жаловаться. Потом родители Толика ещё раз ходили в гости и раз в кино.

Лена, как могла, маскировала от мамы и папы припухшие губы и круги под глазами. Отец сказал, что такая сильная косметика ей не очень идёт, а мама заступилась: «И пусть, это же для сцены. Танцы – красиво, и не так опасно, как прыжки с вышки». В конце недели неожиданно для всех Лена с Толиком прошли отбор. На районном конкурсе их красивые гибкие тела двигались то нежно, то страстно, очень слаженно, как некий единый прекрасный организм. Они получили третье призовое место.

Алла, снявшая танец на видео, сказала:

– Просто класс! Поздравляю!

А потом спросила с подозрением:

– Что-то у тебя глаза стали сиять. Уж не влюбилась ли ты в Толика?

Лена пожала плечами и не ответила.

– Учти, это у него ненадолго.

Лена подумала: «Вот увидишь, это с другими было ненадолго». А внутри все пело. Ей казалось, что чувства у них взаимные и очень прочные. А дальше – ничего, вообще – ничего! Тренерша перешла к изучению квикстепа. Лена перестала ходить на занятия, принялась срочно подтягивать учёбу. Она скучала по Толику, надеялась, что и он – тоже. Через неделю Толик позвонил и позвал в кино, но Лена не могла пойти, был день рожденья папы, они с мамой стол готовили. «Сегодня – никак! Давай завтра». – «Ладно, я позвоню». И больше он не звонил.

Тут уж Лена не выдержала и побежала исповедаться к Алле.

– Забудь, – сказала Алла. – Я тебя предупреждала. И сама ему не вздумай звонить, унижаться. И не плачь, он того не стоит.

Но Лена плакала несколько дней по ночам. Даже хорошо, что ей горевать было некогда: «учиться, учиться и ещё раз учиться». Такой плакат ей папа над столом повесил.

От первой неудачной любви Лене осталось только танго. Зато Алла освоила всю танцевальную программу, двигалась она красиво и ничуть не жалела, что для соревнований её фигура не подходит. «Зачем программисту в ядерной энергетике быть танцором экстра-класса? Я и так могу любому партнеру соответствовать». Такую специальность она выбрала себе: программист, и не где-нибудь, а на острие науки.