– Ведьма! Ведьма! – закричал кто-то в толпе, стоило мне сойти с дилижанса.

Я огляделась. Кто мог знать меня здесь, в столице? Кругом люди, все бегут, спешат. И никто не смотрит в мою сторону. Но шум нарастал, крики становились всё ближе.

– Ведьма! – чуть ли не в лицо мне выпалил коротышка, вываливаясь из толщи народа.

На нём была военная форма тёмно-зелёного цвета с отделкой серебром. Сразу ясно: из королевских войск служивый, а не из городской стражи. На плечах лейтенантские погоны, а в руках какая-то тонкая книжица и магическое перо.

– Совершенно верно, ведьма, – ответила я и вежливо добавила: – Анастасия! Приятно познакомиться! Вам нужна помощь лекаря?

В ответ на улыбку и предложение помочь коротышка-лейтенант скривился.

– Обучение завершено, дамочка? – спросил он, бесцеремонно пялясь на мою грудь.

Возмутиться я не успела, опустила взгляд и поняла, куда именно он смотрит: на любимой розовой мантии красовалась эмблема Магической Академии.

– Только что с выпуска, – довольно ответила я и помахала перед его носом свёрнутым в трубочку дипломом об окончании обучения.

Из толпы вывалились два огромных бугая в такой же форме, что и на коротышке, только уже рядовые, и встали у него за спиной, нависая надо мной двумя грозовыми тучами. Я нервно сглотнула и начала перебирать в памяти все хулиганские поступки с первого курса Академии до последнего, выбирая, за что мне сейчас прилетит выговор – привычка.

– Ваши документы! – потребовал коротышка, протягивая руку.

Я отдала ему диплом и направление. Бугаи заметно просветлели от моей покладистости, и дышать сразу стало легче. Кто знает, какие нравы у них тут в столице? Может, они так всех приезжих ведьм встречают.

– Буду помощницей архивариуса, – с гордостью произнесла я. – Магистр Димитрий уже ждёт меня в архиве. Сегодня первый рабочий день.

Поздравлять себя с отличной должностью я не просила, но коротышка мои слова вовсе проигнорировал. А мог бы и похвалить. Хотя бы. Но он изучил диплом, открыл свою книжицу, которая оказалась журналом, и стал туда что-то записывать, комментируя под нос:

– Ведьма Анастасия… Лекарь… Ранг первый.

Он посмотрел на меня и неодобрительно зацокал языком. Я пожала плечами и почувствовала, что заливаюсь краской. Магия мне никогда не давалась, но лекарем я была неплохим. Преподаватели иногда даже хвалили, хотя порой мне казалось, что они делали это из жалости.

Из-за своей неуспеваемости на магическом поприще я и Академию закончила на два года раньше положенного. А что мне делать на последних курсах, если я только и могу, что раны заговаривать да от похмелья избавлять. На последних курсах учились боевые ведьмы, способные управлять стихиями. А я, сколько ни старалась, даже искры извлечь из своего магического дара не могла.

Коротышка отошёл на шаг и окинул меня оценивающим взглядом. Краснеть дальше было некуда, поэтому этот взгляд я выдержала спокойно.

– Кабы не война-а… – протянул «оценщик», в последний раз цокнул языком, оторвал от страницы талон и протянул мне. – Ведьма Анастасия, вы призываетесь на военную службу.

– Ка-какая военная служба?

Или небо рухнуло на землю и мир перевернулся, или я действительно слышала то, что слышала. Этот вопрос коротышка не проигнорировал.

– Ко-которая положена каждой выпускнице Магической Академии, вот ка-какая, – передразнил меня он, заставляя недовольно нахмурить брови. – Ваше распределение будет осуществлено в течение седьмицы. Вы ведьма, и обмундирование вам не положено. Армейский штаб там. – Он указал концом пера в нужную сторону. – Ещё вопросы?

– Лекарь я. Архивариус… Свитки там, книги, – залепетала я.

Коротышка дописал что-то в журнале, захлопнул его и сокрушённо покачал головой.

– Какой архивариус, дамочка? Королевство на военном положении. Ведьма ты и есть ведьма!

– Но я же.. Как же это?..

– Присягу при поступлении в Академию давала?

Я кивнула и нервно хихикнула. Присягу я помнила, но больше помнила, как бурно отмечали после.

– Но ведь это так, традиция. Устаревшая… Пережиток прошлого.

– Пережиток военного прошлого, и оно напомнило о себе. – Глядя на мои трясущиеся руки, ноги, губы и края мантии коротышка смягчился. – Если магии в тебе только на первый ранг, будешь при штабе писарем. Им и такая ведьма сгодится. – Он махнул мне в сторону штаба. – Иди с миром, ведьма Анастасия. Три лета отслужишь и вернёшься к своим книгам и свиткам.

Больше внимания он на меня не обращал. Привстал на носочках, вытянулся и попытался осмотреться. Бугаи, как ни странно, сделали так же. Понятно, выслуживались.

– Этот дилижанс последний? – спросил коротышка кучера.

– Последний, – раздалось в ответ.

Коротышка кивнул, развернулся, дал знак бугаям и вместе с ними растворился в толпе, оставив меня наедине с призывным талоном.

Я посмотрела на злосчастный обрывок пергамента и возненавидела его всей душой. Ну как так-то?! Обучение в Академии мне не далось – слишком мал мой магический дар, а в армию на боевой пост – вот так запросто? И уже не мал совсем? В самый раз? Справедливость где?

Желание выбросить талон в ближайшую урну и никогда не вспоминать о произошедшем пришлось погасить в зародыше. Присягу я и правда помнила, как и наказание за неявку на призывной пункт в военное время. А там ничего хорошего: арест, трибунал, тюрьма.

Хорошо же встретила меня столица. Вместо спокойной работы архивариусом – армия! Я встряхнулась и попыталась думать здраво. Коротышка – вербовщик. Ему всё равно, кому он тут свои талоны раздаёт, но, может, в штабе будут люди посмышлёнее? Расскажу им всё, и они меня отпустят. Ну не может же в армии служить ведьма, у которой и магии толком никакой. Не может ведь? Правда?

Призывной талон в моей руке однако утверждал обратное: может и будет, Настенька! Готовься встать в строй!

– Разберёмся! – ответила я безмолвному талону и решительно зашагала в сторону армейского штаба.

* * *

Военная часть нашлась без проблем. Часовые на воротах изучили призывной талон и махнули в сторону небольшого дома под стягами разных видов войск. Приблизившись к штабу, я скривилась от мерзкого запаха: палёная плоть и мокрая шерсть. Я зажала нос, огляделась и сразу поняла, откуда исходит запах. Около штаба, в его тени, лежала груда бурого меха.

– Ближе места для помойной кучи не нашлось?

Мех зашевелился, отчего стало ещё более мерзко. Наверняка там завелись паразиты. Сжечь бы. Для порядка.

– Полить маслом и поджечь, – пробормотала я и с удивлением увидела, как поверх кучи торчком встало одно округлое ухо, а за ним второе. Груда зашевелилась, развернулась во весь рост и повернулась ко мне огромной медвежьей мордой, перечёркнутой уродливым шрамом.

– От цыган отбился? Балалайка твоя где? – спросила я и ойкнула.

Боевой Зверь, – а это без всякий сомнений был не обычный лесной медведь, а воин-оборотень, – встал на дыбы, ударил в землю предо мной лапами и взревел, обдавая громогласным рыком, а заодно и слюнями из раззявленной пасти. В голове прогромыхало забористой руганью, которой полил меня воин. Среди нелестных эпитетов, посвящённых лично мне, удалось разобрать кое-что по делу: «бой», «ранен», «больно же» и «ходют тут всякие, только умничать и могут, лучше б помогли». Хотя нет, последние слова опять относилось ко мне.

– Куда ранили? Почему лекарь ничего не делает?

В том, что касалось заговоров на заживление ран, я разбиралась отлично. В дипломе так и указано: «Заживление ран – Отлично». Поставила стопку книг на землю и подошла к медведю вплотную.

– Рану покажи! – приказала я, и медведь, от неожиданности, видать, послушался: вытянул перед собой лапу и заурчал.

«Бок распотрошили, выродки имперские!» – раздалось в голове.

– Морду убери! – сказала я, отворачивая от себя медвежью пасть. – И так ничего не видно.