– Думаешь, мы сумеем открыть?
Он не ответил, если не считать ответом мрачное хрюканье. Отойдя в сторону, он устремился вперед и ударил в закрытую дверь всем своим весом… более двухсот фунтов…
Дверь не поддалась. Было много шума, но никаких результатов. Мо подпрыгнул на одной ноге, потер другую и кисло посмотрел на меня. Я только пожала плечами и проговорила:
– Попробуй еще раз!
Но прежде чем Мо смог что-нибудь сделать или возразить, дверь распахнулась и в проеме показался солдат в оливково-зеленой униформе. Он направил на нас автомат и удивился, но не так сильно, как я.
– Кто вы такие, черт возьми? – спросил он.
Как я это выдержала, даже не знаю. Думаю потому, что мы были чужаками или просто он отдышался раньше, но тут Мо овладел ситуацией.
– Полегче с пушкой, приятель! – он оскалился и широко расставил ноги.
– Я пытался вывести из огня этих очень важных персон. Я из ФБР! Сейчас я достану из кармана символ, чтобы доказать это… и сделаю это медленно…
Так он и поступил. Солдат оказался достаточно молодым и тупым. Он подошел поближе, чтобы получше разглядеть жетон. Это и было его ошибкой.
– Уф! – он только это и смог вымолвить, когда Мо вонзил в него нож.
Так мы вошли в комнату Боуквист и овладели оружием, однако теперь у нас возникла проблема, чтобы никто не задал нам перцу за вынужденное убийство.
В комнате Найлы была оставлена записка: «Дорогая Найла! Они заставляют меня покинуть отель. Я постараюсь добраться до дома сенатора Кеннеди и буду ждать вас там. Надеюсь, с вами все в порядке. Эми».
Отсутствие Эми проверять не стоило: шкаф с одеждой распахнут и в ванной включен душ. Я оставила Мо надзирать за дрожащими заложниками и встала под душ.
Это было очень приятно. Кроме того, в душе мне приходят в голову самые умные мысли. Я так нуждалась в них, поскольку дело приняло непредвиденный оборот.
Хорошо, что у нас есть оружие, раньше я такого не видела. Но поскольку прицел, предохранитель, спусковой крючок и банан магазина на месте, я могла без труда с ним справиться. Многие думают, раз у меня нет больших пальцев, я не могу пользоваться пушкой. В результате некоторые из таких болванов потеряли на этом деньги, а некоторые – еще и кое-что посущественней. Когда вы расстреливаете в подвалах ФБР, вы без труда понимаете основное: в одном конце взрывается черный порох, из другого конца ствола вылетает пуля.
Это не женское дело, но, когда натренируешься, оно станет истинно женским.
Я уж не говорю о занятии любовью, так как могу откопать не менее дюжины мужчин, свидетельствующих о том, что женщина я первого сорта! Но думала я под душем совсем не о том, а о Найле Боуквист. Волосы ее просто великолепны, немного косметики – и глаза блестят, каблучки-«шпильки»… Все это было не то! Но я думала именно об этом, когда стояла под горячим душем, мысли витали где только можно.
Слишком далеко я не зашла: многое толкало обратно к реальности, и реальность эта была мерзка.
Плохо, что появился труп, он мог подсказать многое…
Но практически это было несущественным – кругом столько трупов. Хотя мне это и не нравилось: я не была прирожденной убийцей. Мне не нравились люди, которые убивали, работая на меня, исключая стопроцентную необходимость. И совсем скоро Мо пожалеет о сделанном.
Скоро, но не сразу, поскольку я совершила другое.
Закончив полоскать волосы, я подумала, что все идет как надо! Обмотав волосы полотенцем, я распахнула дверь, приковав к себе внимание трех мужчин, и обратилась к Боуквист.
– Я хочу одолжить у вас нижнее белье! Вы разрешите? – попросила я достаточно вежливо.
– В этом ящике! – Она показала где.
Эта Найла была слишком воспитана, чтобы намекнуть на мою наготу, но когда я выдвинула ящик, то заметила, что она не скрывает улыбки. Трусики, чулки и лифчики – все было аккуратно разложено. Эми – просто сокровище! Я выбрала себе комбинацию из белого шелка и одевалась во время разговора.
– Что мы сделаем, – сказала я, – так это то, что украдем портал! Затем уйдем домой!
Все так и оторопели! Особенно мужчины. Я замечала, что, когда они смотрят на обнаженную женщину, они становятся идиотами и не сразу возвращаются к действительности, тем более когда тело женщины розовое и влажное. Он они достаточно быстро пришли в себя. Мо кивнул, принимая это как приказ. Другой Лари был ошеломлен, а мой собственный – огрызнулся:
– Ради Господа, Найла! Для чего? Разве ты не видишь, как здесь прекрасно? Давай останемся?
Я покачала головой:
– Может быть, ты и сможешь забыть все милый! – сказала я. – Ведь, по правде говоря, дома у тебя нет будущего! Ко я работаю на Бюро. Они кое-чего ждут от меня… и я доставлю им это!
– О дьявол, Найла! – закричал он. – Ты хочешь вернуться туда, где тебя могут посадить в тюрьму только за то, что твоя юбка на три дюйма короче общепринятых норм? В сущности здесь ведь неплохое место! Раз у них идет война… – Тут его мысли догнали слова, и взгляд Лари стал подозрительным. – Что ты имеешь в виду под словами «нет будущего»?
Я спокойно пояснила:
– Ты ведь не можешь постоянно рассчитывать на мое покровительство… разве не так? Тебя пустят в расход, милейший!.. Я могу взять эти брюки, Боуквист?
– Но Найла! Ведь и я кое-что сделал…
– Да что ты говоришь, Лари? Ты сам запустил лапки в этот маленький политический скандал – надувательство и мелкое воровство. Я не осуждаю тебя… но наша встреча была ошибкой. Самый хороший способ, чтобы узнать, закрыли ли мы твое дело, – это надавить на шефа Бюро. Да закрыли мы его, милый, закрыли! Я просто не говорила тебе!
– Найла! – он заволновался.
Другой Лари заметно повеселел: когда кто-то еще крепче попал в переплет, собственные неприятности представляются менее гнетущими. Оба они были одного поля ягода: скользкие взгляды и обаяние, посредственность везде и во всем.
– Не переживай, приятель! – застегнув молнию, я посмотрелась в зеркало. Брюки облегали не так плотно, как мне хотелось бы, но на это не стоило обращать внимания. Я хлопнула его по плечу. – Я получила то, что желала, да и ты узнал, что нужно. Безусловно, я могу поместить тебя в лучшую десятку мужчин, которых знала в постели. – Я размотала полотенце и потрогала волосы (еще не высохли!). – Боуквист, я могу одолжить на время сушилку для волос?
