– Искин, дружок…для начала…давай – ка последние новости…ну чего там? Ну вот…хотя бы CNN запусти! И, кстати, а через что ты собрался транслировать картинку? Что? Ну ты даешь!…

– Градска кућа, носите пројектор, да ли сам га угледао на вашој радној површини? Hajde! (Ратуш, несите мультимедиапроектор, я мельком видел его у тебя на рабочем столе? Давай, сгодится!) – и тут Искин зашуршал в ухе – А это для стыковки моей передачи и электроники древнего земного проектора! И тот час же, в моем кармашке разгрузки что – то так шевельнулось – глядь, а там черная, пластикатовая, коробочка, а из неё три проводка торчат…со стандартными разъёмами под связные сигналы…

– Градска кућа, хајде механичар, он нека повеже пројектор са транспондером! (Ратуш, давай электромеханика, он пусть подключит проектор к транспондеру!) – на что Раутш согласно кивнул головой и ткнул в толпу мужиков – Ratmich, hajde, seti se Kneza.… (Ратмич, давай, вспоможи князю…).

Ещё через полчаса – все готово и мастер кивнул головой – окей, всё готово!…

– Ну…Искин, давай, родной! Рви правду – матку! Сам знаешь, что им можно показать, а что – нельзя! Погнали… – и сам уселся на своё полено…

А вот когда экран осветился призрачным синеватым светом, а следом – стали мелькать страшные, в своей правдивости, видеокадры, снятые камерой Go-pro , установленной на оголовке одного из роботов – киллеров имперского космодесанта…народ замер и словно перестал дышать, шокированный увиденными кадрами?…Хоть звука не было, никто на этот вопиющий факт не обратил внимания, все были поглощены этой вселенской картиной Хаоса Смерти, развернувшейся на экране тз простыней от обыкновенного, простого, как два рубля, проекционного 120- дюймового монитора фирмы LG…

Через десять минут кино окончилось – Искин мотивировал тем, что…типа в камеру попала шальная пуля! Самый прикол, а что…остальные почти двести с лишним, камер на других роботах ничего не зафиксировали? Но!?…Никому уже ничего не надо было объяснять… все присутствующие ведь военные люди? И они прекрасно поняли, ЧТО случилось в ста тридцати верстах от лагеря, где на месте огромной военной базы НАТО, площадью в четыре квадратных километра, осталось только выжженное пятно, скелеты разрушенных зданий и ангаров самолетов и горы трупов…Горы…

Гнетущая тишина воцарилась над лагерем…и только тот самый Янек…не поворачивая головы, спросил дрогнувшим голосом – Kneze…je li to trebalo da se uradi tamo? Baš tako … do zapaljene zemlje? Oni su ljudi, zar ne? Da!…Нека ниткови и смрадови буду последњи....али они су ипак људи? (Княже…неужто надо было там сделать? Именно так…до выжженной земли? Они ведь всё – таки люди? Да!…Пусть негодяи и сволочи последние….но они всё – же люди?) – и поднял голову, вперев в меня горящий непониманием…непринятием суровой правды жизни взгляд – в его глазах стояли крупные слезы…

– Признајем да су се тамо моји штићеници понашали непотребно, рецимо … брутално? Ali ja ne smanjujem odgovornost NATO-a i SAD-a 1999 godine, i to ovde, na ovim dugotrajnim zemljama! Ili treba da umrem od krivice pred vama, ali ako se isti mirotvorci uzdrmaju u zemlji Jugoslavije i fosforskim bombama i oklopima sa osuđenim uranom, hoæete li i vi da ih zažalite? А ако међу жртвама бомбардовања буду ваши рођаци и вољени? Da li biste i vi tako mislili? Косовари никога нису сажаљевали кад су улазили у небрањена српска насеља! Zaboravili ste … kako su ubili trudne žene i razbili guzice glave malim, mlekarskim … bebama? A stari ljudi koji su pokušavali da stanu u njihovu zaštitu, odmah su dobili automatski red u glavu, u grudi ili u srcu? Како су убодени бајонетима или само пољопривредним алатима? Zaboravili ste? Ako je tako, ne mogu da radim ovde.? Дак као, Срби сте већ опростили својим вековним гавранима сав тај геноцид с почетка века … браћо! Пепео спаљеног Београда ми куца у срце! Туга и плач неостварених мајки у породилишту престонице … лешеви ваших, а самим тим и мојих познаника…родитељи и пријатељи пуцају напоље и позивају само на једну-освету! Паклена по својој врућини … универзална освета, друже.. И престао сам да их доживљавам као само људе! Они су – за мене-геекови! Neljudi koje treba spaliti gvožðem! Сетите се завета предака како треба поступити у овом случају! Сећаш се, ратници, ko ste vi? (Признаюсь, что там мои подопечные повели себя излишне, скажем так…жестоко? Но я при этом не снижаю и ответственности НАТО и США в 1999 году…причем здесь, на этих многострадальных землях! Или вам надо, чтобы я умер от чувства вины перед вами…а вот если следом нагрянут те самые «миротворцы», что потчевали землю Югославии и фосфорными бомбами и снарядами с обедненным ураном, вы что…тоже их пожалеете? А если среди жертв бомбардировок снова станут ваши родные и близкие? Вы что так же думать будете? Косовары не жалели никого, когда заходили в беззащитные сербские поселения! Неужто забыли…как они убивали беременных жен и разбивали прикладами автоматов головы маленьким, еще молочным…деткам? А старики, пытавшиеся встать на их защиту, тут же получали автоматную очередь в упор, в грудь или в сердце? Как кололи штыками или просто сельхоз орудиями? Вы забыли? Если да…то мне здесь делать нечего!? Дак как, сербы вы уже ВСЁ простили своим вековечным ворогам весь тот геноцид начала века…братья? Пепел сожженного Белграда стучит в моем сердце! Горе и плач не состоявшихся матерей в родильном доме столицы…Трупы ваших, а значит и моих, знакомых…родителей и друзей рвется наружу и взывает только к одному – Месть! Адская по своему накалу…вселенская МЕСТЬ, друже.. И я перестал их воспринимать, как просто людей! Они – для меня – выродки! Нелюди, которых надо выжигать каленым железом! Вспомните заветы предков, как надо поступать в таком случае! Вспомните, воины, кто…есть… – Вы?!) – ответом мне была уже не такая тишина, как ранее…

Вперед вышел Ратуш и прохрипел пересохшим горлом – Žao mi je, kneze, nešto smo se rasupili … naš … moj Knez je u pravu! (Прости, княже, рассупонились мы что – то…Наш…мой княже прав!) – и Ратуш обернулся к толпе четников и вкинул сжатый кулак – Osveta! Освета за спаљене градове наше мајке-домовине! За осакаћене наше родитеље. пријатељи и породица! Смрт њима! (Месть! Месть за сожженные города нашей матери – Родины! За искалеченных наших родителей. друзей и родных! Смерть им! – взревел он в полный голос…– толпа всколыхнулась, как океан в дикий шторм – Osveta! (МЕСТЬ!)…

Четники кричали, захлебываясь, во весь голос, они уже забыли, что ещё минуту назад не понимали меня…а тут – За освету, родовићу! Смрт Косоварима! Смрт НАТО-а и држава! Смрт!… (За МЕСТЬ, родович! Смерть косоварам! Смерть НАТО и Штатам! СМЕРТЬ!…

А меня с той поры уже и не раз и не два…по ночам преследуют зверские кошмары того самого, импровизированного митинга четников…И их, красные словно кровавые уголья… воспаленные от жгучей ненависти, что вспыхнула Адовым пламенем в их сердцах с моей невольной подачи, глаза…в которых не было жалости ни к врагу…ни к его детям, ни вообще к никому, кто бы не находился в данный момент времени по ту сторону окопов…Их руки, руки хлеборобов…учителей и простых работяг, свитых в жгуты тем, что сжимали до побелевших костяшек кулаков оружие Смерти!?…Боже…что же я наделал?

Я не давал роботам прямого приказа УБИТЬ ВСЕХ, но они – убили! Я не давал призыва к смерти многих сотен тысяч человеческих жизней, что сейчас неимоверно прольются после ТАКОГО…

– Бог мой! Покарай меня за ненависть, что адским костром пылает в моей груди, будто мою мать убили ТОГДА…под градом фосфорных бомб? Накажи меня за то, что на головы сотен тысяч ни в чем не повинных сербов тысячами падали крупнокалиберные снаряды с урановыми сердечниками?! Что теперь эти бедные люди умирают тысячами от последствий этих людоедских бомбардировок и обстрелов!…

– Что делать, Господи? Помоги! – и мой безмолвный вопль, полный безутешной боли за сердца и души породнившихся со мной, простых людей улетел в дали небесные… Но!… Ответа не пришло – абонент вне зоны действия сети? Как тяжело мне…Господи ты мой! – и от щемящей и разрывающей меня на куски боли, я сполз со своего полена…оплывая огарком свечи…