— Умер? — потрясенно переспросил Малколм. — Как? Замерз?

— Может быть. Точную причину никто не знает. Он просидел на скамейке два дня, и никто не озаботился подойти и посмотреть. Сидит парень и сидит, с какой стати его беспокоить… тем более в такую пору — а это был конец ноября — в парке вообще мало гуляющих, а сюда и летом-то мало кто доходит. А потом пришел арктический циклон, сильное похолодание, метель, весь парк завалило снегом. Два дня мело, потом еще два дня этот снег расчищали. И вот только тогда заметили, что он так тут и сидит, засыпанный…

— И что, его даже не искали? За шесть-то дней?

— Ну, мало ли почему студент прогуливает занятия. Ребята с его факультета говорили, что он и так не очень часто появлялся в универе, в последнее время особенно. А близких друзей у него не было.

— И что показало вскрытие? — спросил Малколм тоном профессионального сыщика.

— Крысу, — криво усмехнулся Кевин.

— Крысу? — Малколм подумал, что не расслышал.

— Да. У него в желудке. Они тут, в парке, вообще-то водятся.

— Он ее съел?! — опешил Малколм.

— Наоборот. Она его. Очевидно, забралась через рот, когда он сидел уже мертвый. И пережидала метель, питаясь его внутренностями. Она была все еще живая, когда его взрезали. Говорят, доктора чуть удар не хватил, когда живот мертвеца зашевелился, как в фильме «Чужой», и из разреза высунулась эта морда…

— Брр, — Малколм брезгливо поморщился. — Ну а все-таки, что насчет причины смерти?

— После повреждений, нанесенных его внутренним органам, трудно сказать наверняка. Признаков насилия или отравления, по крайней мере, не нашли. Врачи предположили сердечный приступ, хотя Карсон никогда раньше на сердце не жаловался. Но это, знаешь, как бывает — особенно в 18 лет, когда никто не верит, что у него могут быть серьезные проблемы со здоровьем…

— Но все-таки не переохлаждение?

— Если он был в бодром сознании, ничто не мешало бы ему оттуда уйти. Метель началась лишь через два дня после его смерти… А у людей, замерзших во сне, обычно спокойное выражение лица. А у Карсона… говорят, у него была гримаса жуткого ужаса.

— Хочешь сказать, что-то в буквальном смысле напугало его до смерти?

— По закону жанра я должен ответить, — Кевин перешел на замогильный голос: — «именно так, мой юный друг, и никто до сих пор не знает, что это было». Хотя, — он вернулся к обычному тону, — на самом деле такое бывает при сердечных приступах, вызванных вполне естественными причинами. Вообще-то все, что я тебе рассказал — всего лишь слухи, городская легенда. Сам понимаешь, я не судмедэксперт, при вскрытии не присутствовал и никаких медицинских заключений не видел.

— А твой приятель полицейский?

— Тогда он еще не был моим приятелем и не работал в полиции.

— Но Карсон действительно умер?

— Да, на этой скамейке. Это единственное, что можно утверждать с уверенностью. Ну, конечно, баек понапридумывали разных, я-то тебе изложил наиболее вменяемую версию… Вот я и подумал, что какой-нибудь придурок мог выдумать такое испытание для новичка — провести ночь на скамейке, где умер Карсон. Хотя это дважды дурь — во-первых, такими страшилками впору пугать детишек в скаутском лагере, а не студентов универа, а во-вторых, в такую холодную ночь это реально опасно, и совсем не из-за призраков.

— Да понял, понял…

— Надеюсь, прямо сейчас ты пойдешь домой, Малколм? Не заснешь здесь снова?

— Зачем мне это? — весьма натурально удивился Малколм.

— Ну смотри. Я бы тебя проводил, но ты пешком, а я на велике. Точно хорошо себя чувствуешь? Не думай, что кто-то поднимет тебя на смех. Карсон, может, тоже так думал и не позвонил вовремя 9-1-1…

— Да все со мной в порядке! — раздраженно воскликнул Малколм, поднимаясь со скамейки. Ноги все-таки затекли, но он тут же размял их, пару раз присев и попрыгав на месте. — Видишь?

— Ну окей. Сумку свою не забудь.

— Да, точно.

Малколм забросил сумку на плечо и пошел в сторону аллеи рядом с Кевином, который катил свой велосипед. Добравшись до асфальта, старшекурсник перебросил ногу через седло и со словами «Ну бывай, и не сиди тут больше по ночам» покатил прочь. Красный глаз заднего фонаря ритмично вспыхивал и гас, пока не скрылся за поворотом.

«Вот не было печали, — подумал Малколм и широко зевнул: спать все еще хотелось. — Что он будет делать, если увидит меня тут снова? Вызовет полицию? С него, пожалуй, станется… тоже мне, заботливая мамочка…»

Хотя, если Кевином двигала лишь забота о постороннем парне, это еще полбеды. Куда хуже, если Рик сообщил своему куратору о расследовании, которым занимается Малколм, и теперь «Фи Дельта Омега» принимает меры, чтобы ему помешать! Очень все же подозрительна эта ночная встреча в пустом парке. И эта история про Карсона… правда? ложь? попытка запугать? Может, и Карсон пытался сунуть нос в некие мрачные тайны братства? У которого тут, похоже, все схвачено — от местных клубов до полиции и, быть может, даже суда… Хотя суд руководствовался решением присяжных, которых отбирают случайным образом. Или тоже не совсем случайным? Памела ведь намекала на что-то подобное…

Впрочем, признался себе Малколм, его не очень даже волновало, могло ли братство убить Карсона.

Могло ли оно убить Джессику?

Возможно, руками Триши. Или кого-то другого, подставившего Тришу. Зачем? Может быть, Джессика тоже узнала некую тайну. К ней, открытой и дружелюбной, тянулись, какой-нибудь парень мог поделиться тяготившим его секретом, который, из страха или, напротив, из боязни насмешек, не решался доверить больше никому… Или же… что, если оккультный ритуал с жертвоприношением — не такая уж и глупость из молодежной комедии? Пусть даже не на самом деле — вполне достаточно, чтобы некие влиятельные личности в «Фи Дельта Омега» верили в такое всерьез…

Хотя, конечно, слово «братство» только звучит на некий конспирологически-средневековый манер. А на самом деле эти студенческие организации — даже если их члены и сохраняют связи после окончания университета — это вовсе не какие-то тайные оккультные ордена. Как там выражалась Макмердон — «слишком ванильные». Но… кто знает? Кто может гарантировать? Может быть, в других местах они и «ванильные», а вот именно здесь… особенно если в темные дела вовлечены отнюдь не все члены, а лишь узкий круг посвященных…

Впрочем, несмотря даже на холод и ходьбу, Малколм все еще чувствовал слишком сильную сонливость, чтобы обдумать все это как следует. Завтра со свежей головой… Хотя — сколько героев ужастиков откладывали нечто на завтра, а в итоге до завтра не доживали? Но нет, это уж совсем бред. Не Рик же задушит его во сне, в конце концов…

Рик безмятежно спал и никого душить явно не собирался. Малколм принялся стаскивать с себя одежду, мечтая лишь о том, чтобы рухнуть на кровать. Запихивая перчатки обратно в карманы, он с усмешкой подумал, что в ужастике в карманах непременно обнаружился бы серый песок. Но, разумеется, никакого песка там не было. Пустыня была лишь сном, тяжелым и неприятным сном, вызванным действием сильного снотворного на непривычный к нему организм. А предположение о том, что Джессика может являться ему во сне лишь после заката, по-видимому, подтвердилось. И, должно быть, он не сам «проснулся», как показалось ему в тот момент, а это именно она выдернула его из кошмара…

С этой мыслью Малколм отрубился. Что ему снилось еще в эту ночь, он не запомнил.

Проснулся он вновь с пересохшим ртом и заложенным носом, но хотя бы без головной боли и повышенной температуры. В окно ярко светило солнце, и, судя по его положению, все попытки будильника на телефоне разбудить хозяина вовремя оказались тщетны. Ткнув кнопку, Малколм убедился, что не только проспал всю первую пару, но и опоздал уже и на вторую. Рика в комнате, разумеется, не было, и Малколм раздраженно подумал: «Ведь мог бы меня растолкать, видя, что будильник звонит, а я дрыхну!» — но тут же понял, что услышит в ответ, если предъявит претензии: «Разве не ты настаивал, чтоб тебя не трогали?»