Тем не менее капитану Веровому сейчас эта функция помогла. Несмотря на то, что последние сорок пять лет он провел в анабиозе, в данный момент ему было необходимо побыть одному. Для начала нужно было привести в порядок собственный организм, затем заняться мыслями. Никто из членов экипажа не должен был заметить его слабости. От его воли слишком многое зависело на корабле. А Мария, эта несносная девчонка…

Веровой помотал головой, чтобы избавиться от нахлынувших воспоминаний. После длительного пребывания в анабиозе память не сразу выдавала все свои козыри. Веровой только сейчас удивился тому, что спокойно общался с ЦУПом и даже осознавал, кто он такой.

Сейчас он вспомнил про дочь. Расследование после первого выхода из анабиоза на подлете к червоточине показало, что в алгоритмы компьютерного кода ЦУПа вмешивалась именно она. Именно она передала коды доступа к ЦУПу на Землю. Тревогу на «Магеллане» и призыв всего экипажа лечь в криосон, вероятно, организовала тоже она. Веровой быстро сообразил, что никакой разгерметизации на крейсере нет, а значит, весь этот концерт с организацией экстренной гибернации всего экипажа мог быть попыткой захвата «Магеллана». Капитан в тот момент ничего не понимал. Единственное, чего требовал от него долг, – сохранить «Магеллан», его экипаж и пятнадцать тысяч душ колонистов. Веровой принял тогда единственное решение, которое должен был принять согласно протоколам безопасности: в любой непонятной ситуации он должен был увести крейсер с орбиты Земли. Потеря трех челноков и десанта была платой за то решение, но иначе Веровой поступить не мог. Все говорило о том, что управление «Магелланом» перехвачено, а протоколы безопасности переписаны. И не о безопасности «Магеллана» тогда думал Веровой – думал он тогда о безопасности всей планеты. Возможно, единственного дома во всей вселенной, куда можно было вернуться остаткам цивилизации.

Он помнил последнее предполетное совещание комитета экспансии в Академии Космического Флота Земли, память вернула ему и эту сцену. Вот он стоит в центре овального кабинета, вокруг чиновники и высокопоставленные военные всей объединенной Земли, каждый сидит за отдельным столом. Некоторые места пустуют – вместо реальных людей за их столами голограммы. Только что прошло голосование, на котором Верового единогласным решением избрали капитаном «Магеллана».

– Запомните, капитан, – говорил президент объединенной Земли, – это закрытое совещание. Ничего из того, что будет сказано здесь, не будет предано огласке, и с протоколов этого заседания никогда не будет снят гриф секретности.

– Я осознаю это, – сказал только что назначенный капитаном Веровой.

– Отлично, – кивнул президент и передал слово председателю комитета.

– Капитан Веровой, – немного откашлявшись, начал председатель, – осознаете ли вы важность возложенной на вас миссии?

– Безусловно, господин председатель.

– В ваших руках мощь, способная создать новый мир. Осознаете ли вы это?

Веровой кивнул, четко и утвердительно ответил:

– Да.

– Осознаете ли вы, что эта же сила способна не только созидать, но и разрушать?

– Да, я осознаю это.

– Что вооружения на «Магеллане» хватит на то, чтобы уничтожить как Землю, так и Солнце?

– Да, я осознаю это.

Как ни странно, но именно в тот момент капитан Веровой не осознавал ничего. Нет, конечно, он учился в Академии Генерального Штаба планеты, руководил не одной космической миссией и зарекомендовал себя наилучшим образом. Но именно в тот момент он не осознавал того, о чем пеклись члены комитета.

– И вы понимаете, что в ваших руках будут находиться как жизни членов экипажа, так и жизнь всей планеты? – продолжал свой допрос председатель комитета.

На мгновение Веровой запнулся, но все же ответил утвердительно:

– Да, я осознаю это.

– Как вы считаете, не слишком ли большая ответственность ложится на плечи одного человека?

– Протоколы безопасности построены таким образом, господин председатель, что капитан не имеет всей полноты власти. Любое его решение должно быть дважды подтверждено кем-либо из совещательного органа миссии «Магеллан».

– Верно, капитан. Но протоколы писаны людьми и для людей. Программы, оберегающие нас от нас самих, тоже писались людьми. В жизни всегда есть место закону Мерфи: что может произойти, то произойдет.

– Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, господин председатель.

– Я имею в виду любую гипотетическую ситуацию, при которой все члены экипажа окажутся в анабиозе или будут мертвы.

Веровой чуть заметно вздрогнул, и члены комиссии заметили это. Председатель продолжил:

– Что будет для вас в приоритете, если подобное произойдет? В описанной мной гипотетической ситуации вы единолично будете обладать такой властью, которой не было ни у одного доселе жившего человека. В ваших руках может быть сосредоточена сила, равной которой нет во вселенной. Вы уподобитесь богу!

– Я не религиозен, господин председатель, – спокойно ответил Веровой. – В спорных и щекотливых ситуациях я всегда руководствовался уставом Объединенного Космического Флота Земли.

– Капитан Веровой, что гласит устав на такой случай?

– При любом выборе между жизнью корабля и жизнью планеты капитан должен выбрать родную планету – Землю.

– Вы процитировали устав неточно, – довольно сурово отметил председатель, и сердце капитана Верового сжалось. – Но мне нравится ваша интерпретация. Вы употребили слово «родную», которого в оригинальном тесте нет. Да хранит вас Господь Бог!

Веровой вздрогнул, очнулся от воспоминаний, допил свой регидрационный раствор и направился в медицинский отсек. Нужно было приводить себя в норму. Через час ожил ЦУП.

– Капитан, старший помощник Ким пришел в себя и ожидает вас на мостике.

Веровой забросил в рот полагающиеся ему таблетки, запил их простой водой и побрел на капитанский мостик.

– … а теперь выведи мне текущие координаты.

Майор Ким Сергеев уже работал, разглядывая на голокарте изображение «Магеллана». Вокруг фигурки крейсера плясали планеты и цифры, обозначающие десяток необходимых для оценки навигации параметров, пунктиром обозначался курс «Магеллана».

– Приветствую, Ким.

Старпом вздрогнул от неожиданности и вытянулся по стойке смирно. Капитан быстро оглядел подчиненного. Одет уже по форме, исхудал, бледный цвет кожи. В остальном – все тот же мужчина азиатской внешности. Выглядел Ким Сергеев несколько младше своих лет.

– Вольно, полковник, – дал отмашку Веровой, ругая себя за излишнюю подозрительность. Что он хотел увидеть в человеке, только что вышедшем из криосна? В его голове сейчас, должно быть, ураган из мыслеформ мечется. Невозможно совершать диверсию сразу поле реанабиозации. – Чем занимаетесь, полковник?

– Сверяю курс, уточняю местоположение, хотел просмотреть полученные после сканирования Земли данные.

Веровой пристально посмотрел на подчиненного. Пауза несколько затянулась.

«Да что с тобой? – выругался сам на себя капитан. – Расследование уже проведено. Это не он. Никто из руководителей миссии не замешан. Возьми себя в руки!»

Старпом заметил это внутреннее замешательство капитана и спросил:

– Владимир Викторович, с вами все в порядке?

Веровой замялся, устыдившись собственной слабости.

– Да-да, все хорошо, Ким. Просто тяжело выходил из капсулы.

– А, и вас пробрало? – выдохнул старпом. – У меня так каждый раз. Больше пейте и займитесь дыхательной гимнастикой, рекомендую. Скоро все пройдет.

Веровой кивнул.

– Что с курсом?

– Все отлично. ЦУП все держит под контролем.

«А кто держит под контролем ЦУП?» – прожевал мысль Веровой, но вслух спросил о другом:

– По системам пробежался?

– Нареканий нет. Сейчас распаковываю пакеты данных с Земли.

– Почему так долго? – удивился Веровой. – В прошлый раз сообщения распаковались за секунду.

В разговор вмешался ЦУП:

– Обязан доложить, капитан, что в прошлый раз данных с Земли было гораздо меньше.