Стоп. Что?! Он снова выпрямился, как сурикат. До него только сейчас дошёл конец фразы Печеньки. Она ведь оговорилась, да?
– Серьезно? Кто-то еще называет людей именем Уинстон?
Тесса закатила глаза, Джекс хмыкнула и отвернулась к столешнице.
– Уж кто бы говорил, – донеслось до него тихое бурчание.
Люк изломил губы в скупой ухмылке. Могла бы и промолчать, вообще-то. Да, самого его зовут Люсьен. Да, об этом знают только близкие, но… Уинстон? Серьезно?!
– Ну так как, идём? – Тесса вошла в кухню и привалилась бедром к столешнице рядом с подружкой.
Взгляд Арта тут же метнулся к кожаным шортам. Вот же задница! Люк поморщился, под ложечкой неприятно закололо… А Джекс промолчала. На секунду в кухне повисла пауза. Чайник на плиту, свисток на носик, заварку в чашку. Технично и молча. Она заправила медный локон за ухо и осталась стоять спиной ко всем.
– Мне нужно доделать презентацию… – всё-таки послышался негромкий голос.
– Завтра доделаешь, – перебила Тесса.
– …И мне нечего делать на вечеринке. Я лучше воспользуюсь моментом и побуду дома одна.
Богиня прагматизма и логики. Люк коротко хмыкнул.
– Ты такая заводная, Печенька.
Ну всё, сейчас он точно огребёт… И да. Она резко развернулась и скрестила руки на груди, карие глаза опасно сузились, рот открылся и… И она не успела ничего сказать. Рядом негромко кашлянул Артур.
– Любишь одиночество, Джеки? – Он смахнул со лба грамотно постриженную прядь.
Так и сказал парикмахеру на прошлой неделе: «Хочу, чтобы она всё время падала на бровь». Но девушки, конечно, никогда не узнают об этом тонком просчёте. Вот и Джекс, кажется, тоже зависла на этом жесте. Но вдруг она будто вздрогнула и опустила взгляд.
– Иногда люблю. – Она пожала плечами и покосилась на чайник. – Просто вас здесь слишком много.
– Мы же еще не успели ничего натворить. – Артур подкупающе улыбнулся. – Тихо поспали, и всё.
– И заодно выгнали меня из комнаты.
Так его! Люк подавил победную ухмылку. Нехрен включать здесь донжуана. Но Джекс вдруг прикусила губу, снова заправила за ухо непослушный локон и посмотрела на Тессу.
– Хотя, может, я и схожу сегодня для разнообразия. Ты ведь пойдёшь?
Ну надо же. И что на неё нашло? Тесса победно хлопнула в ладоши.
– Пойду. Нужно только предупредить Уинстона. – Она развернулась на пятках и рванула прочь из кухни.
Похоже, их компания внезапно разрослась. И как выдержать это историческое знакомство и не ржать?
– Он правда Уинстон? – Люк проводил сестру взглядом и подпёр висок двумя пальцами. – Не Винс? Не Винни?
Джекс закатила глаза.
– Тебе бы заткнуться, Люси, серьезно. – Она сорвала с плиты закипающий чайник.
– Нет, подождите…
Из-за угла выглянула Тесса.
– Уинстон не любит, когда его имя сокращают.
Услышала всё-таки.
– А, ну то есть «Уинстон» звучит, конечно, лучше, чем «Винс». И он тоже учится на филологическом? – Люк перегнулся через стол, чтобы лучше видеть сестру.
– Да! Так же, как и я, и ты когда-то. – Она нервно цокнула и прижала к уху взявшийся из ниоткуда мобильник. – Представляешь, какой плюсик в карму?
И её голова снова скрылась из виду. Ладно. Когда-то ведь придётся смириться, что мелкая, взбалмошная Тесса выросла? И перестать задирать её сопляков тоже придётся. Но, наверное, не сегодня.
– А ты, Джеки, тоже на филологическом? – вдруг снова подал голос приятель.
Решил задобрить колючую Печеньку? Люк перевел на неё взгляд. Она как-то сразу напряглась: рука, наливающая кипяток в чашку, дрогнула, но Джекс тут же отставила чайник.
– Нет. Я… – Она запнулась. – Я на экономическом.
По её взъерошенному медному пучку никогда не скажешь, что под ним прячется аналитический, рациональный мозг.
– О-о-о… – протянул Артур.
От этого протяжного «о-о-о» в голове спикировал истребитель. Люк резко встал с дивана. Кофе, нужен кофе.
– Джекс у нас умненькая. – Он на ватных ногах обошёл стол и приблизился к чайнику. – Её ай-кью выше наших вместе взятых.
Та, однако, никак на это не отреагировала.
– А чем ты занимаешься, кроме группы? – снова заговорила она, стягивая со столешницы свою чашку.
– Даю частные уроки гитары, – отозвался Арт.
– Это классно. – Печенька серьёзно кивнула. – Не у всех хватит терпения преподавать. – Она робко улыбнулась и перевела взгляд на Арта.
Люк потянулся за банкой с кофе, снял чашку с верхней полки шкафа.
Вообще, девушки редко задают такие вопросы. Они считают, что группа должна занимать всё время музыканта, а питаться музыкант может воздухом и вдохновением. Так романтичнее. Но Джекс знает, что одних выступлений зачастую недостаточно и приходится ещё подрабатывать. Она видела, как он брался за всякую фигню, чтобы обеспечить себя. Последние два года, например, работает помощником дизайнера: клеит обои, красит стены, двигает старые раритетные комоды весом с космический шатл…
– Ты ведь тоже работаешь, да? – Видимо, вежливость заставила Артура задать встречный вопрос.
Люк хлопнул шкафчиком.
– Она продаёт всякие шарики-фонарики для вечеринок.
Печенька коротко фыркнула.
– Уже нет.
– Нашла другое место? – Он всыпал кофе в чашку. – Пугаешь детишек в парке?
В бок, под рёбра, прилетел ощутимый, острый тычок. Ой какие мы нежные!
– Ладно, я пойду. – Печенька сделала шаг к выходу. – Посижу над презой, пока ещё есть время.
И пару мгновений спустя скрылась из виду. Люк проводил взглядом медный затылок с выбивающимися из пучка прядями. Острые плечи, пацанская футболка…
А ведь он ещё ни разу не бывал в одной компании с сестрой и Джекс. Это даже интересно. Тесса и её подружка. Мелкая угловатая девчонка из двора напротив. Если она захочет, может неплохо подмочить ему репутацию. Печенька наверняка помнит все его детские недостатки, так же, как и он помнит её брекеты, капы, вечно хмурые брови и полное неумение делать лицо попроще. Как это называется? Недодружба? Взаимное терпилово? Братские чувства?
– Она всегда такая нудила? – за спиной раздался тихий смешок.
Тело передёрнуло, Люк выгнул брови и обернулся. Артур смотрел на него с ухмылкой. А не слишком ли много он на себя берёт?
– Она – Джекс. – Люк ткнул пальцем в сторону опустевшего прохода. – Если хочешь остаться здесь, усвой это и тщательнее фильтруй слова.
Арт обалдело выгнул брови, но ничего не ответил.
Да уж. Взаимная братская недодружба и терпилово. Именно так это называется. А теперь главное, чтобы Печенька не назвала его Люсьеном прямо посреди комнаты, забитой народом, и не начала рассказывать, как он воровал яблоки у соседей и застрял на дереве.
Тогда всё пройдёт неплохо.
* * *
Одиннадцать вечера. Забитая, как консервная банка, однушка.
Угол. Дырявый диван, прикрытый пледом, тёмные обои, полудохлый фикус.
Из колы уже выветрились все пузырьки, и теперь это приторно сладкая жижа, от которой придётся чистить зубы отбеливателем. С зубами у Джеки особые отношения. Годы с брекетами приучили, что, если не оттирать их как следует, собеседник увидит всё твоё суточное меню. Может, поэтому у неё за все школьные годы так и не было парня? Идиотский вопрос. Конечно, поэтому. Ну и еще потому, что с парнями нужно уметь общаться.
Боже, как же сложно.
Джеки вздохнула, сдувая с лица волосы. Распущенные в этот раз. Целое рыжее облако головы. Она уставилась в стакан и поболтала трубочкой колу: лёд из неё давно исчез вместе с пузырьками. Примерно тогда же, когда и Тесса вместе с Уинстоном. Стоило этого ожидать, вообще-то. Но Джеки почему-то надеялась, что останется одна не так скоро. Ладно, если быть честной, не так уж и скоро. Тесса, как хорошая подруга, пробыла рядом часа два, прежде чем уединиться с бойфрендом. Просто время, проведенное в углу на вшивом диване, растянулось уже до бесконечности.
Когда они вошли сюда всей толпой, Эд – лысый, татуированный барабанщик – слегка обалдел. Его съемная квартира, в которую и так уже набилось человек двадцать, явно не рассчитана на внезапное пополнение из двух вчерашних малолеток и одного незнакомого парня.