Виктор, не поворачивая головы, спросил:

– Видимо, мою тетю Розу теперь посадят надолго?

– Да, – сказал я. – Очень надолго. Наверно, на всю жизнь. Либо в тюрьму, либо в надежную психушку. Человека, который убил полицейского, на поруки вряд ли выпустят.

Виктор еще немного помолчал, потом обернулся и посмотрел мне в глаза.

– Это хорошо. Значит, у нас с мамой появится шанс.

Я отошел от окна и вывел Бомбошку в коридор. Мне нужно было, чтобы она оказала мне одну услугу. Бомбошка сказала: «Пожалуйста!» – и пошла к телефону-автомату, расположенному под лестницей.

Я вернулся в холл, допил чай. Вскоре вернулась Бомбошка, кивнула мне и улыбнулась.

Я обдумывал события сегодняшнего утра. Могло ли быть иначе?

Понтия с раскаленным стеклом, в чьих бы руках она ни находилась, не та вещь, которой можно размахивать попусту. А в руках Розы понтия превратилась в смертоносное оружие. Я считал, что Роза охотится именно за мной и потому именно я должен ее остановить. Я пытался остановить ее, взорвав лошадку, но у меня ничего не вышло. Ее любовник был ранен, и ее собственный гнев только разгорелся. И тогда я решил, что, если Розу ослепить, она остановится. Я засыпал ей глаза краской, но все стало только хуже.

Погиб Пол.

Если бы я не пытался остановить ее, если бы я вместо этого сдался сразу, как она требовала, Пол остался бы жив. Но, размышлял я, ища оправдания, я все равно не мог отдать ей кассету, которую она хотела, потому что я не знал точно, где эта кассета.

Я сделал все, что мог, – и это привело к убийству.

Голос старшего полицейского офицера вернул меня к реальности. Он сказал, что торопится вернуться в участок, чтобы допросить арестованных, и что ему нужно – хотя ужасно не хочется – посетить семью детектива-констебля Пола Крэтчета.

– Не будут ли так любезны господин профессор и мистер Логан проехать со мной?

– А можно, мы выпьем еще чаю? – попросил я.

Шепеда это отнюдь не обрадовало.

– Вопреки общераспространенному мнению чай у нас в участке вполне приличный. Так что, будьте любезны…

Но мне было нужно время.

Я опустился в ближайшее кресло.

– Можно хотя бы посидеть пару минут? Я ужасно вымотался. Может, поедим чего-нибудь перед уходом?

– В участке есть буфет. Можете перекусить там.

Голос власти сказал свое слово. Мне оставалось только повиноваться.

Я нехотя поднялся на ноги – и с облегчением увидел, как в двери влетел мой долгожданный гость.

– Привет, Прайам! – сказал я.

Прайам на меня и не взглянул – он устремил свой взгляд на высокого, элегантно одетого Джорджа Лоусон-Янга. Правда, Бомбошку он удостоил мимолетного взгляда – только затем, чтобы спросить:

– Это он?

– Здравствуйте, Прайам, – повторил я. – Как любезно, что вы пришли! Прайам Джоунз, разрешите вам представить: старший офицер западномерсийской полиции Шепед.

Прайам медленно развернулся в мою сторону и машинально пожал протянутую ему руку.

– Простите? – озадаченно спросил он. – Я что-то не пойму. Бомбошка позвонила и сказала, что она ждет здесь с владельцем, который хочет пристроить своих лошадей, и чтобы я приезжал как можно скорее, если заинтересован в этом деле. Я ради этого ланч прервал, между прочим!

Прайам огляделся, все еще ища предполагаемого владельца.

Мне пришлось снова привлечь его внимание.

– Прайам! Вообще-то вас немного надули. Это я попросил Бомбошку вам позвонить, потому что мне нужно было поговорить с вами.

Нечего и говорить, что Прайама это не обрадовало, а скорее напротив.

– Если вам так уж хотелось поболтать, так чем вам телефон не угодил – хотя не знаю, о чем нам с вами разговаривать, черт побери!

Он опустил глаза, увидел четыре пары невинных детских глаз, смутился:

– Кх… кхм… извините.

– Мне хотелось поболтать насчет видеокассеты, – сказал я.

– Как, опять об этой бл… э-э… кхм-кхм… видеокассете?! Я вам в десятый раз говорю: нет у меня никакой видеокассеты!

– А я знаю, где эта видеокассета! – отчетливо произнес Дэниэл.

– Тише, тише, дорогой! – одернула его Бомбошка.

– Нет, но я же правда знаю! – настаивал Дэниэл.

А я уже убедился, что Дэниэла следует принимать всерьез.

Я присел на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с мальчиком, сидящим на диване.

– И где же она, Дэниэл?

– Я думаю, это стоит три, а то и четыре золотые монеты, – ответил он.

– О чем это он? – спросил профессор Лоусон-Янг.

– Игра такая, – пояснил я. – Дэниэл сообщает мне какую-то информацию, а я ему за это даю сокровища.

Я снова обратился к Дэниэлу:

– Да, пожалуй, это действительно стоит четырех золотых монет.

– Целого мешка золотых монет, – вмешался профессор, – если только это та самая кассета!

Дэниэл явно обрадовался.

– Она в папиной машине, – сказал он. – В кармашке на спинке папиного сиденья. Я ее там вчера видел, когда мама нас возила к вам в магазин.

Он вопросительно уставился на меня. Я сказал:

– На этот раз – десять золотых, если профессор будет не против.

Парень просиял.

Джордж Лоусон-Янг не мог вымолвить ни слова. Он только закивал – так, что казалось, будто голова у него вот-вот отвалится.

– Мне нравится узнавать и находить всякие вещи для Джерарда, – сказал Дэниэл. – Я всегда буду искать то, что ему нужно.

Стоявший рядом со мной Прайам нервно переступил с ноги на ногу.

– Зачем вы подменили кассеты? – спросил я.

– Я вам уже сто раз говорил… – начал он.

– Я знаю, что вы мне говорили, – перебил я. – Это была ложь.

Отбросьте ложь, сказал профессор тогда, в Бристоле, и у вас останется правда. И я снова спросил:

– Так зачем вы подменили кассеты?

Прайам пожал плечами.

– Я думал, на кассете, которую передал вам Эдди Пэйн, указано место, где спрятано античное ожерелье. Кто-то говорил, что она стоит миллионов. Тогда вечером я нашел ее в кармане вашего плаща и подумал, что, раз Мартин погиб, никто не узнает, что она у меня.

И вот такие-то полуправды, недопонимания и ошибки привели к смерти и разрушению…

– Я взял в «логове» Мартина другую кассету, с записью скачек, завернул ее в ту же самую бумагу и положил ее обратно в ваш карман. Но когда я в тот же вечер прокрутил ту, первую кассету у себя дома, оказалось, что там какая-то непонятная фигня и никаким ожерельем там и не пахнет. Поэтому на следующий день, когда я отгонял машину Мартина к дому Бомбошки, я положил кассету в тот кармашек.