«Ты куришь?» — спросил Натаниэль, усаживаясь на деревянную скамью недалеко от клоуна с мыльными пузырями.

Франс грациозно села рядом. — «Вообще нет, но на вечеринках могу иногда». Она подняла ладонь, выставляя два пальца, как бы удерживая сигарету. Он тут же дал ей сигарету и сказал. — «Понимаю, многие мои друзья делают то же самое. А я курю, всегда. Не могу избавиться от вредных привычек.»

«Ты делаешь то, что ты захочешь. Это совершенно правильно. Жизнь слишком короткая, для того чтобы отказывать себе в удовольствиях.» — ответила она, глубоко затянувшись.

Она протянула руку и лопнула пальцем мыльный шар, который кружился всего в нескольких сантиметрах от неё, переливаясь разными цветами. Шар лопнул и разлетелся в воздухе на множество частиц, обрызгивая пальцы.

Натаниэль улыбнулся и посмотрел на Франс удивленным взглядом, в котором сквозило некое удовлетворение: «Ты правда считаешь, что мы можем делать всё, что захотим? Ты вроде бы говорила, что ты юрист. Юристы либо праведники, соблюдающие закон, борцы за справедливость, полные морали, либо, наоборот, продажные и безэмоциональные. В жизни не поверю, что ты относишься ко второй категории.»

«Это никак не связано с моей работой. Я хороший юрист, и да, я верю в мораль. Но не в субботу вечером, после двух коктейлей.» — засмеялась она, кокетливо запрокинув голову назад. Свет праздничных огней отражался в её иссиня-черных волосах, унаследованных от южно-американских родственников.

«Мне нравятся твои волосы.» — сказал Натаниэль, не отрывая от неё взгляда. — «Значит, в субботу вечером, после нескольких коктейлей у тебя нет морали?» — допытывался он.

«Может быть. Кстати, я не расслышала когда мы были внутри, музыка была очень громкая. Чем ты занимаешься?» — спросила она

«Аналитик компьютерного программного обеспечения. Звучит жутко, да? Ты выглядишь удивленной.» — ответил он.

«Вовсе нет. Просто весь твой внешний вид никак не укладывается с такой профессией. Ты такой живой, активный что ли. В моей профессии я иногда встречаю аналитиков. Все они ботаники, компьютерные черви, помешанные на цифрах.» — вежливо объяснила Франс.

«Не обманывайся моей внешностью. Я действительно компьютерный червь.» — ответил Натаниэль, положив руку на её колено, обтянутое кожаными, байкерскими штанами. — «Но это не значит, что я «неживой». В офисе я помешан на своей работе, зануда, нуждающийся в немедленном результате, способный идти на пролом и добиваться своей цели любой ценой. А здесь я другой, здесь на мне нет старого костюма, нет правил, здесь я настоящий. Здесь нет конкуренции, нет обязательств и желания кому-то что-то доказать. Здесь я отдаюсь полной свободе, живу одним днём. А ты?» — последние слова он прошептал ей на ухо, почти касаясь губами.

«Вне офиса и вне рабочих будней, мы все другие люди.» — тихо ответила она и убрала его руку с колена, затушив сигарету о скамейку, — «Вернёмся назад?»

«Конечно.» — тут же переключился он, нисколько не смущённый её игнором на явный намёк. Наоборот, его это только раззадорило. Он улыбался и чувствовал себя очень уверенно.

Этот парень всегда улыбался. Он желал расположить доверие к себе. И у него это хорошо получалось. Несмотря на его нескромное поведение, Франс он очень нравился. Она не могла позволил ему прикасаться к себе вот так. Но в душе ей этого очень хотелось. Она смотрела на своё колено и думала о его руке, которая только что там была, все ещё хранившая его тепло. Да, ей хотелось, чтобы этот красивый парень потрогал её ещё. Но принципы, вездесущие принципы не позволяли ей расслабиться и позволить ему какие-либо вольности! «Чёртовы принципы! Они всегда мешают нам жить!», — думала она.

Телефон Натаниэля завибрировал, он достал его из кармана чёрных джинс. На голубом фоне экрана телефона высвечивалось сообщение: «Чувак, где ты? Му уже заждались! Ты ведёшь девчонок или нет? Ярмарка скоро начнётся!»

Он посмотрел на Франс и сказал очень доброжелательным голосом Люцифера: «Думаешь ты и твои очаровательные подружки согласитесь присоединиться к моим друзьями в вип-зоне для особых клиентов?»

Она смотрела на него и понимала, что будь это какой-нибудь обыкновенный парень, она бы запросто сказала нет. Но не с ним, не сейчас. Натариэль был неописуемо красив, мужествен и совершенно очевидно умён. От него шла такая харизма, что даже ни одна монашка не сказала бы ему нет. А Франс не был монашкой. Да и её подруги тоже.

«Натаниэль предлагает присоединиться к его друзьям в вип-зоне. Что думаете?» — прокричала Франс, обращаясь к девочкам. Мы танцевали и, кажется, совсем забыли о них. Лиза посмотрела на Натаниэля, потом на Эву.

«А что за друзья? Тут вроде тоже отличная обстановка.» — сказала она, пожав плечами. Её не очень то интересовало его предложение, она прекрасно проводила время со своими друзьями, танцуя, слушая любимую музыку. Почему она должна идти куда-то с этим незнакомым парнем? Ещё какие-то друзья. Может, они окажутся занудами или того хуже политически «левыми». Её итак изрядно утомило общение с людьми, она устала играть роль строгого начальника финансового отдела, каждое утро надевать брючный костюм и прятать синяки под глазами от недосыпа. Здесь ей просто хотелось танцевать и быть самой собой. Здесь на ней стоптанные кеды, потёртые джинсы и никакого затянутого пучка на голове.

Если говорить по правде, её очень радовало, что во время ковида и после больше не нужно было целовать и обнимать людей при встрече. Но прошло много времени, все расслабились и восстановили прежнюю традицию. Это всё к чему? А к тому, что если бы они пошли тусоваться с друзьями Натаниэля, то помимо разговоров о политики, ей пришлось бы ещё со всеми перезнакомиться и поцеловаться. Фух. Нет уж! Лучше быть среди своих.

«Там тоже музыка неплохая. Есть бар с коктейлями.» — ответил он, насмешливо глядя на её стакан с джин тоником, — «Что-то мне подсказывает, что ты бы хотела выпить чего-нибудь другого. И ещё будет шоу, тебе понравится. Это совсем недалеко, в таком же шапито как и этот. Только там будут гости, которые заплатили за билет гораздо больше чем все эти люди.»

«Но у нас нет таких билетов.» — настойчиво продолжала она.

«Тебе и твоим подругам они не нужны. Я проведу вас, как своих гостей. Я же сказал, мой друг — один из организаторов мероприятия. Я здесь имею право абсолютно на всё! Захочу привести красивых девчонок с собой, приведу!» — засмеялся он, обращая свои слова в шутку.

Лиза смотрела на него и говорила себе, что, наверное, она ещё никогда не видела таких синих глаз как у этого парня. В этих глазах было всё. Острый ум, веселье и целый океан интригующей загадочности, которая обещала удовольствие. Ей вдруг стало непонятно, почему она упорно прождала говорить «нет», хотя её сердце говорило, кричало: «Да, да, да и ещё раз да!». Ей хотелось последовать за ним, куда бы он ни позвал, сделать что-то, что бы он попросил. Он влиял на неё каким-то странным образом.

Она с силой заставила себя оторвать свой взгляд от его глаз и нервно поправила выбившуюся из причёски каштановую прядь.

У Лизы очень красивые густые волосы. И непонятно от кого она их унаследовала, от своего французского отца или немки матери. Глаза серо-голубые, такой цвет тоже довольно редкий.

Что же касается её мыслей, она не понимала что с ней. Её чопорная, немецкая строгость говорила ей, что не стоит идти куда-то с незнакомцем, однако же её французское безрассудство желало тотчас же броситься в авантюру.

И французская сторона, разогретая двумя выпитыми коктейлями, одержала верх. Да и вообще, дело не только в сложности её характера, дело в том самом чувстве, которое есть в сердце человека лишь в юности, которое заставляет его трепетать, желудок сжиматься, а глаза гореть. Это то самое чувство, которое вызывают в нас особенно привлекательные люди.

«Да, вообще, думаю, идея отличная. Если нам не понравится, мы вернёмся сюда.» — сказала она.

«Это вряд ли.» — прошептал Натаниэль, хищно улыбаясь. Он прошептал эту фразу настолько тихо, что ни одна живая душа не услышала его.