– А она все трудится. Фея. Ну, чисто фея. Волшебница моя! По Куприянову макет готов?

– Готов, в понедельник утром перепроверю и скину тебе на почту.

– Кудесница! – экзальтированно вскричал Игорь. – Надо тебе повысить зарплату, срочно.

– Куда еще-то, Господи. – пробормотала себе под нос Рената, и уже громко спросила. – Игорь, ты что-то хотел? Я так устала за неделю, пора домой.

– Да я не по работе. – отмахнулся начальник. – Я хочу тебя в ресторан пригласить.

Рената вздохнула:

– Игорь, каждый раз одно и то же! Проходили уже. Ты: я хочу пригласить, я: извини, нет. Зачем снова начинать?

– А я все жду, может, ты согласишься. – иронично ответил Игорь.

– Хорошо.

Он опешил:

– Что – хорошо?

– Хорошо, Игорь. Поедем в ресторан.

Секунду постояв озадаченным, шеф снова начал шутить и кривляться:

– Благодетельница! Королева! Снизошла, Господи, дождался я, грешный.

Рената поневоле улыбнулась. Ей всегда льстило внимание Игоря. А сейчас вдруг подумалось, что с таким, наверное, было бы не скучно. Легко и весело.

– Только с одним условием. – сказала она с улыбкой.

– С каким?

– Прекрати юродствовать.

Игорь тут же принял предельно серьёзный вид:

– Как скажешь. Прости. Поехали на моей машине, у тебя, правда, уставший вид. Выпьешь хоть.

– Пожалуй, и по этому пункту я не буду возражать.

В ресторане они ели лобстера и салаты. Рената запивала всё белым вином, а Игорь минеральной водой. В конце он заказал себе кофе. Рената от кофе отказалась. Она выпила почти всю бутылку, расслабилась. Поняла вдруг, что ей давно не было так хорошо.

– Сегодня просто день чудес. – заметил Игорь. – Пожалуй, я рискну.

– Что рискнешь? – спросила Рената.

– Поехали ко мне?

Она ответила не сразу. Подумала, постаралась подобрать слова:

– Игорь, это глупо, заводить романы на работе. Что-то из этого изначально обречено на провал. Или роман, или работа.

– Рената, я еще достаточно молод, красив. – в этом месте она усмехнулась, хоть Игорь и правда был весьма хорош собой. – Не беден. У меня есть репутация. И работу такую я себе могу найти в любом другом агентстве. А вот тебя…

– Что…меня? – как-то даже испуганно спросила Рената.

– Такую, как ты, я не найду в другом агентстве. Да, думаю, вряд ли вообще где найду.

Рената допила остатки вина и внимательно посмотрела на Игоря. Он спокойно выдержал её взгляд. Девушка встала и сказала:

– Поехали!

– Уверена?

– Сейчас – да. Поэтому, поехали, пока не передумала!

Игорь вскочил, обшарил карманы. Бросил на стол деньги. Много. Больше, чем стоил их заказ, но он не смотрел на деньги. Он смотрел на Ренату. Потом взял её за руку, и, хватая второй рукой их одежду с вешалки, повлёк девушку к двери. Пока она не передумала.

Лёша не отслеживал дни и даты специально. Ему это было ни к чему. Но когда он хотел узнать, какое сегодня число, просто обращал внимание на дату в компьютере. Сегодня у Лёши возникло желание записать свои мысли. Он открыл редактор, посмотрел на дату в нижнем углу компьютера, и обнаружил, что уже шестнадцатое февраля. Получается, журналисты были у него почти месяц назад. Наверное, программа вышла. Надо поискать, посмотреть хоть, чего они там намонтировали… хотя… какая разница?

Он включил в колонки Бетховена и начал стучать по клавиатуре. Вдруг Герман, сидящий с ним рядом на диване, поднял уши. Тут же раздался стук – кто-то барабанил по люку. Громко. По-хозяйски. Да кого там ещё принесло?

За дверью обнаружился участковый Александр Михайлович, попросту – Михалыч. Участковый был хорошим дядькой, а заглядывал нечасто. Лёшино недовольство мгновенно испарилось.

– О, Михалыч, здорово! Входи. Чего по морозу шастаешь? Не сидится спокойно?

Мент пожал руку Алексею:

– Здорово, отшельник. В мои годы для здоровья полезно пешком ходить.

– Проходи. Кофе? Или, может, чего покрепче?

– Вечер уже, можно и покрепче. У тебя все вкусное, Лёха. Виски разные. Наливай, согреемся. – он прошёл и плюхнулся в кресло. – Помнишь, ты девицу из оврага выудил?

– Да, конечно. Слушай, месяц почти прошел, а ни слуху, ни духу от ваших. Я думал, приедут. Врач сказал – обязан сообщить. Жива она?

– Жива, твоими стараниями. Врач сообщил. Да уже и нашли всех. Да и дело закрыть успели. Поэтому тишина.

– Закрыли? Интересно как. Что-то больно быстро. А кто ее туда определил?

– В овраг-то? Да хахаль ее. Из местных. Ванька Белов. Они с Марианной уже года четыре так и валандаются. Такого, правда, не было ни разу, а с побоями она частенько на людях появляется.

– Ее Марианна зовут? Надо же. А почему дело закрыли? Она же чуть не окочурилась. Получается, он ей по голове в лесу дал и там же и бросил?

– Получается. Приревновал он ее. Какая-то там у них история случилась. Она через лес от него хотела к дороге убежать, да не успела. По голове получила и в овраге оказалась. Там вы ее и нашли.

– Так может это не он?

– Да он это. Он и не скрывает. Заявление она на него не пишет, посадить его не могут, а он, знай, посмеивается. Вот ты думаешь, ты ее спас? А ведь Ванька ее рано или поздно все равно пристукнет.

– Да любого человека могут пристукнуть, чего теперь, бросить ее там надо было? А чем он занимается, мужик ее?

– Бандит он. Может наркотики, может оружие. А может и еще чего похуже. Да и она тёмная лошадка… я в такое не верю, но говорят, колдует она. Вот как!

– Ого! Ничего себе. И не может мужика заколдовать, чтобы руки не распускал?

Они посмеялись. Ну какое колдовство? Бабкины сказки всё. Чокнулись, выпили. На лице участкового появилось выражение блаженства.

– А чего же не посадите мужика её, если бандит? – Лёша всё не мог выкинуть из головы дикую историю Марианны.

– Официально-то у него магазин с кафе. – пояснил Михалыч.

– Ясно. Крышуете бандитов, значит.

Михалыч выпрямился в кресле, поставил стакан на стол. Глаза загорелись горделивым праведным гневом:

– Я за тридцать лет рубля ни с кого не взял. Ты мне это брось, Алексей. Я…

– Михалыч, я тебя конкретно не имел в виду. Не кипятись. Я в целом про вашего брата. Пей-пей виски, не бурли.

– Не надо меня тут висками задабривать. Я против тебя ничего не имею, давно убедился, что все чисто у тебя тут. И парень ты хороший. Но к власти у тебя уважения нет. Нехорошо это, Лёша. В обществе живем, как-никак.

– Так это вы в обществе живете. А я отшельник, сам говоришь.

Он наклонился к буржуйке, поворошил дрова. Насыпал в турку кофе, налил воды. Поставил на печь.

– На пенсию бы давно вышел, Михалыч. Чего ты в этой грязи возишься? Наркоторговцы безнаказанные, менты продажные. Не тошно тебе, нет?

– А тебе? – прищурился участковый.

– А мне что? Мне хорошо.

– Ну, ладно. Пора и честь знать. Сиди тут со своим зайцем, как сыч. Жалко мне тебя, Алексей. Прям вот до слезы.

– Да мне тебя тоже, Михалыч.

Мент покачал головой и пошёл к выходу. Лёша взял Германа на руки. Тот прижался к хозяину, словно говоря: и зачем ты все сюда пускаешь? Никто нас не понимает. Нам и без них тут хорошо.

Кофе, конечно, убежал. Он счистил потёки с поверхности, пошёл мыть турку в тазу. Стаканы из-под виски не забыл прихватить. И только залез в мыльную воду по локоть, как зазвонил сотовый. Что, правда, ему сегодня покоя не дадут никак?

«Зайка» – высветилось на телефоне. И фото Ренаты. Лёша обрадовался, наскоро вытер руки и ответил:

– Зайка, привет. Ты куда пропала-то?

Рената лежала на большой кровати в комнате с панорамным окном. Полуголая, чуть прикрытая простынёй. В ванной шумела вода. Услышав голос Лёши, Рената перевернулась на живот, подпёрла голову рукой:

– Привет. Я все жду-жду. Думаю, когда же ты позвонишь.

– А я думаю: работает человек. Проекты, заказы, макеты. Чего я мешать буду? Освободится – позвонит. Что у тебя нового?

– Ничего… работаю, живу.