Это было так возбуждающе и просто невероятно! Она сидела, вдыхая его аромат, смешанный с запахом дорогой кожи салона, и ей бы хотелось сейчас целовать его сильные руки, прижимаясь к нему своим телом, увлекаемая ревущим стальным зверем все дальше и дальше от рутины повседневности. Она была готова уехать на край света, лишь бы видеть рядом его дьявольски прекрасные глаза и чувствовать его дыхание на своей коже.

От этих волшебных грез ее заставил очнуться его веселый голос.

– Так чем Вы намерены заниматься в кинопавильоне?

– Я… эээ… я встречаюсь с подругой, – соврала она. Ей было стыдно признаться, что спешила она вовсе не на встречу с однокурсницей, а на «свидание» к мужчине мечты. Тем более что вид у нее сейчас был совершенно жалкий.

– Но подруга уже ушла, так как я сильно опоздала, – поспешила вставить она.

«Что же он обо мне подумает? Зачем мне тогда ехать к павильону?» – завертелось у нее в голове. Она неуверенно посмотрела в его сторону, убирая от лица прилипшие локоны.

– Не переживайте, – подбодрил он, – Вы можете подождать меня в студии, а после съемки мы с Вами где-нибудь выпьем кофе, чтобы компенсировать Вам несостоявшуюся встречу, если у Вас нет других планов, конечно, – хитро улыбнувшись только глазами, добавил он, – Там только одна сцена. Это не продлится долго, уверяю Вас.

Что? Она не могла поверить своим ушам! Он зовет ее на свидание? Ее мечта сбывается!

– Конечно, у меня нет никаких планов, – поспешила ответить она, – Я подожду Вас с удовольствием. Я никогда не видела, как снимают кино.

– Тогда мы это исправим, – загадочно ответил он, внимательно посмотрев ей прямо в глаза.

От его проницательного взгляда, краска снова залила ее щеки, она заморгала и поспешила отвернуться в окно, чтобы скрыть смущение, охватившее ее.

Через некоторое время они подъехали к Дому кино. Припарковав машину на стоянке, он вышел из автомобиля и поспешил открыть дверцу с ее стороны. Жутко смущаясь и краснея, она положила свою мгновенно похолодевшую ладонь в его раскрытую и горячую руку. Он крепко ее сжал и помог выйти из машины.

Дождь перестал. Съемки массовки подходили к концу, и она увидела, что из павильона группами начинали выходить люди. Искать глазами подругу у нее не было никакого желания, поэтому она сразу отвернулась.

Не выпуская ее руки, он уверенно зашагал к парадному входу, не обращая внимания на толпу ожидающих его поклонниц, которые заволновались, было, заметив приближение кумира. Но тут же удивленно все замерли при виде девушки в мокром пальто, которую он держал за руку. Девушка, стараясь спрятаться от назойливых глаз фанаток за его спиной, мелкими шагами спешила за ним, прикрыв лицо свисающими прядями волос.

Они быстро вошли в широкий полутемный холл павильона кино, воспользовавшись временным замешательством в рядах поклонниц, которые даже не успели накинуться с блокнотами и фотографиями для автографов, а зашумели сразу, обсуждая увиденное.

– Не обращайте внимания, – проронил он, увлекая ее вверх по лестнице к гримерным.

Они поднялись на второй этаж и зашагали по длинному освещенному коридору. Подойдя к нужной двери, он, наконец, выпустил ее руку и достал из кармана нужный ключ.

– Сейчас мне нужно подготовиться к съемке. Через несколько минут ко мне зайдут гримеры. Студия – прямо по коридору, налево. Чувствуйте себя как дома, – сказал он, улыбнувшись, – Скоро начало.

Она медленно пошла вперед по коридору, все еще чувствуя тепло его ладони своей кожей. Студия оказалась сразу за поворотом. Она тихо вошла, не замеченная работниками, и присела на стул, стоящий в углу у стены, куда не попадал свет. С интересом наблюдая за подготовками к съемке, она стала понемногу приходить в себя, снова мысленно возвращаясь в салон его автомобиля и с трепетом предвкушая предстоящее свидание.

Спустя некоторое время все было готово. Осветители настроили свои софиты, работники, ответственные за декорации, поправляли последние складки драпировок, режиссер занял свое место на стуле чуть в стороне от сцены. Все ожидали только появления актеров.

Он вошел. Она замерла, почувствовав холодок, пробежавший по всему телу и, кажется, перестала дышать.

Он уверенно направился к режиссеру, чтобы что-то уточнить по сценарию, и даже не повернув голову в ее сторону. Его абсолютно белая шелковая рубашка была заправлена в отглаженные брюки черного цвета, пиджак он небрежно бросил на стоящую неподалеку двуспальную кровать, черные классические туфли блестели от света софитов, отражаемого на их лаковой поверхности.

Она всегда обращала внимание на мужские туфли. Ее фетиш и наваждение. Она бы никогда не обратила внимания на мужчину в нелепых или того хуже – невычищенных туфлях. У обладателей резиновых сандалий или ботинок со сбитыми носами и стертыми каблуками не было вообще никаких шансов завоевать ее расположение. Но его туфли…

Она тут же почувствовала легкое возбуждение, представив, как присев у ног этого мужчины, начинает гладить черную кожу, любоваться бликами на дорогом лаковом покрытии, скользит пальцами внутрь и стягивает это произведение обувного искусства с его ноги, освобождая мужественные стопы…

Погрузившись в сладостные переживания, она не сразу заметила, что вслед за ее кумиром в студию вошла актриса, играющая также главную роль в этом фильме.

Хрупкая и женственная, с красивым лицом и безупречными руками. Такой и должна быть подруга мужественного кино-героя. На ней было черное обтягивающее блестящее платье с безумно глубоким вырезом на спине, выгодно подчеркивающее ее идеально плоский живот и соблазнительные бедра.

Ее шикарные волосы были уложены в высокую вечернюю прическу, а вечерний макияж не оставлял никаких сомнений – намечалась съемка банкета.

«Но где же остальные актеры, присутствующие в сцене банкета?» – почувствовав укол ревности, подумала она, – «и при чем тут кровать?»

Она не сразу поняла, но постепенно, расслышав некоторые слова режиссера, обращенные к актерам и съемочной группе, долетевшие обрывками до нее, стала осознавать, что это будет только съемка постельной сцены. У нее внутри все сжалось.

Конечно, она не раз видела такие сцены с участием своего любимого актера на экране, но это было совсем не то же самое. Участие в массовке и возможность издалека видеть любимого, не предусматривало такого жестокого удара.

Как сможет она наблюдать за ним, находясь всего в нескольких метрах от предмета своего обожания в тот момент, когда он будет заниматься любовью с другой женщиной, пусть даже по написанному для этого сценарию? Она почувствовала головокружение и озноб. Все ее тело начала бить мелкая дрожь, сердце отчаянно застучало, а в горле сразу пересохло. Нет! Не может быть! И он с самого начала знал, что ей предстояло увидеть, когда звал ее с собой!

Актеры готовились к началу. Он надел свой черный пиджак, гримеры поправили укладку и макияж актрисы, режиссер скомандовал «Мотор!» и съемка сцены началась.

Сквозь пелену слез, заполнивших ее глаза, она следила за действом, разворачивающимся перед ней, как в тумане. Вот он подходит к любовнице сзади и кладет руку ей на талию, проводит другой рукой по ее спине сверху вниз, любуясь ее грацией и чувствуя тепло ее кожи.

Вздрогнув и повернувшись к нему лицом, она страстно прильнула к его губам своими пухлыми нежными губами, одновременно запустив пальцы в его непослушные мягкие волосы. Он долго ее целует, начиная медленно стягивать бретельки платья с ее чувственно вздымающейся груди. Обняв его за плечи, она снимает пиджак и начинает расстегивать пуговицы его дорогой рубашки, обнажая мускулистый торс. Мгновение, и ее платье оказывается на полу. Она предстает перед ним лишь в черных кружевных трусиках и туфлях на длинной витой шпильке.

Нет! Это же настоящая мука! Сидеть вот так у темной стены, изнывая от сжигающего желания оказаться на месте актрисы, ласкающей длинными белыми пальцами с безупречным маникюром атлетически прекрасное тело ее любимого мужчины! Она чувствовала себя ужасно неловко и пыталась отвести взгляд от происходящего, но вместо этого продолжала следить за каждым его движением как зачарованная.