Она, раздражённо ещё что-то говорила, собирая свои вещи, но голос её звучал всё глуше и тише, словно куда-то удаляясь. Перед глазами мужчины всё поплыло, задрожало, голос девушки зазвучал невнятно, и её фигура, постепенно расплываясь, исчезла в мутном тумане, а он, теряя силы, неожиданно упал на траву и тут же провалился в густую, вязкую темноту.

— Это что ещё за лежбище тюленей? — Кто-то бесцеремонно толкал Егора в бок. — А ну, просыпайся. Дрыхнешь тут на самом солнцепёке, как бы тебе худо не стало.

Над ним, склонившись, стоял сосед по улице Матвей, одной рукой он держал удочки, а другой тормошил спящего. С трудом, разодрав глаза, мужчина с удивлением открыл их и осмотрелся вокруг. Рядом с ним лежала его одежда и стоял улыбающийся человек в резиновых сапогах.

— Матюша, ты представляешь? — С трудом приходя в себя, Егор медленно поднялся на ноги. — Я сейчас видел здесь девушку, которая погибла год назад, прыгая со скалы. Я с ней разговаривал.

— Да-а-а, видать лихо тебе солнышко тыковку-то напекло, — философски констатировал Матвей, покачивая головой.

— Нет, серьёзно! Я видел её. Так близко как тебя, — сумбурно сыпал короткими фразами он. — Она такая! Необыкновенная. Я её люблю.

— Бедня-я-я-фка, — издевательски, усмехнулся собеседник. — Влюбился в привидение, и теперь ты обречен всю жизнь провести в одиночестве, терзаясь от безответной любви. А кстати, это что за история, о погибшей красавице. Расскажи, будь добр.

— Разве ты не знаешь? Странно, все знают, а ты словно впервые слышишь. Здесь, рядом в низине, — Егор махнул рукой. — У трёх тополей на валуне выбита памятная надпись. Там ещё стихи от её родителей. — Он нахмурился, вспоминая строки, и продекламировал:

— Нет таких слов на белом свете,

Чтоб утешить отца и мать,

Если рано уходят дети,

Сердцем этого не понять.

— Я и впрямь не слышал этой истории, — беспечно пожал плечами Матвей.

— Ну ты даёшь, пойдём я тебе покажу. Да оставь ты свои удочки, потом сюда вернёмся.

Они спустились по узкой тропинке, усыпанной жёлтыми листьями, в небольшую ложбину и остановились перед большим серым камнем.

— Вот гляди, три тополя, между ними валун, а на нём… — Егор неожиданно замолчал, словно проглотил язык. Поверхность гранита, слегка покрытая серым мхом, была абсолютно гладкой. Никаких надписей, ни рамки по краям с виньетками. Ничего! Только серый поползень суетливо бегал по краю, выискивая насекомых.

— Дружище, если ты решил надо мной приколоться, так хотя бы заранее фломастером, что ни будь изобразил здесь, — возмутился, разочарованно Матвей. — А то насочинял тут всякого. Тоже мне писатель, Ильф и Петров.

Егор некоторое время стоял молча, не отрывая глаз от серого камня, но вскоре растерянность на его лице, сменилось бурной радостью. Он схватил друга за плечи и улыбаясь, стал яростно его трясти.

— Ты понимаешь! Понимаешь! Что это значит? Это значит, что она не погибла, она не прыгала со скалы и сейчас живёт себе спокойно, где-то в далёком Уральском городке. Я должен найти её. Я должен с ней встретится. Я её люблю!

— Да люби ты её ради бога, кто тебе не даёт, только отцепись от меня и не рви на мне рубаху, — проворчал Матвей, с трудом освобождаясь от его цепких рук.

Они снова поднялись на вершину утёса. Егор уселся на прежнее место и как прежде обхватив руками колени, отрешённо бормотал.

— Я её найду! Обя-обязательно найду.

Матвей, гремя удочками, спустился к воде, а он всё сидел, глупо улыбаясь и продолжал следить за мелькающими над водой чайками. Неожиданно за его спиной послышались чьи-то шаги.

— Что-то ты быстро отрыбачился? — повернулся Егор, ожидая увидеть своего друга с рыболовными снастями. Но то, что он увидел, превратило его буквально в неподвижное, каменное изваяние. Перед ним стояла, застенчиво улыбающаяся Оксана, всё в том же знакомом светло-зелёном платье. Глаза её светились неподдельной радостью.

— Здравствуй Егор. Помнишь меня? Я не знаю, как это произошло, но год назад ты отговорил меня прыгать с этого утёса и благодаря тебе я здесь, жива и здорова.

Он, словно очнувшись, шагнул навстречу и всё ещё не находя слов, крепко вял её за руки. Глядя ему в глаза, девушка смущенно прошептала.

— Я ждала встречи с тобой целый год.

— Я ждал гораздо дольше… Я ждал тебя всю жизнь…