– Прекрати! Что ты себе позволяешь! Родители дома! Они могут нас застать в любой момент! – недовольно произнесла блондинка и оттолкнула смуглую руку, ласкающую его лицо.
– Какая муха тебя укусила? Ну, сколько можно ломаться? Я устал от твоих капризов. Это просто невыносимо. – Оскар взял сестру за руку и с надеждой заглянул в ее глаза.
– Какие могут быть капризы? И не ломаюсь я ни грамма! Моя четкая позиция по нашим отношения тебе известна, и она до сих пор не изменилась. Поэтому не нужно меня трогать. – прошептала Алиса и отвернулась.
– Какая нахрен, четкая позиция? Прекрати нести эту чушь, позиционерка чертова! Хочешь знать мое мнение?! Ты обычное ссыкло, трусиха несчастная! – яростно выкрикивал Оскар.
В очередной раз он как полный кретин повелся на сопливую совестливую хренотень, которую развела сестра. И в очередной раз брюнету придется самостоятельно зализывать полученные раны и склеивать разбитое сердце после этой бессмысленной беседы.
– Ты считаешь меня трусихой? Да ты сам трус! Неспособность разорвать нашу порочную связь – это проявление трусости. Мы родственники, одна семья, мать твою! И то что мы делаем это НЕПРАВИЛЬНО! Питать чувства, подобные нашим, ПОСТЫДНО.
– Благодарствуйте, мадам! Аллилуйя! Значит ты не кусок бесчувственного дерьма! И чувства где-то есть! И судя по всему, они глубоко в заднице. – в последний раз харкнув ядом, выпалил Оскар и в спешке прокинул комнату злосчастной засранки.
Опять, опять эта груда дерма. Да, когда же она останется позади, когда Оскар Мартинес сможет ее преодолеть! В какой узел ему еще завязаться? Каким богам молиться? Чем дальше в лес, тем более натянутыми становятся отношения между молодыми людьми. Неужели он обречен и happy end это всего лишь несбыточная мечта?
У юноши больше не осталось сил. Мальчик устал. Прошло столько лет, а он по-прежнему должен унижаться и пресмыкаться, вымаливая крохотный поцелуй или маленькую капельку тепла и ласки. Парень отдавал себя всего без остатка, он был готов, как лев сражаться и отстаивать свои чувства и право на них. Но видимо Алисе это не нужно, и она просто готова выкинуть все, что их связывает в помойку. Острая боль пронзала сердце, злость затмевала разум.
Прибывая в раздумьях, Оскар не заметил, как оказался возле кабинета главы семейства. Было не заперто. Ричард Мартинес вальяжно расселся в удобном кожаном кресле. Он коротал время до ужина за бокалом виски и колумбийской сигарой, перелистывая утренний выпуск «THE TIMES».
– Добрый вечер, отец! – Оскар громко постучал и вошел в открытую дверь не дожидаясь приглашения. На лице мистера Мартинеса читалось явное недовольство, поскольку вход сюда был закрыт всем домашним. – Позволишь с тобой обсудить один безотлагательный вопрос?
– Добрый вечер! Проходи, присаживайся. Я внимательно тебя слушаю. – строгим, удивленным, но спокойным тоном произнес мужчина. – Что у тебя стряслось?
– Отец, как тебе известно, через пару недель начнется учебный год в университете. Мы с Алисой все обсудили, и просим твоего позволения жить самостоятельно отдельно от вас с матерью.
– Я тебя правильно понял? – удивился Мартинес старший и отложил в сторону газету.
– Да, я сказал, что мы с сестрой хотим съехать из этого дома и жить отдельно поближе к учебному заведению. – выпалил Оскар.
– Что ж, я обещаю подумать! – раздражительно буркнул хозяин кабинета. – А теперь, будь любезен, убраться в свою комнату и оставить меня одного!
Наступила время ужина, как обычно, проходящего в полной тишине. Давящая, напряженная атмосфера царила за семейным столом: Оскар был обижен на весь белый свет, Алиса примеряла образ пай-девочки с ледяным сердцем, Соффи Мартинес, до сих пор еще не отошла от утреннего скандала с супругом и была готова в любой момент запустить ему в голову любой столовый прибор, который попадется под руку.
Один только глава семейства спокойно наслаждался вкусом приготовленной на ужин пищи, прибывая в состоянии полнейшего умиротворения, словно на него снизошло озарение, и он избавился от глобальной проблемы, разрывавшей его душу на куски.
– Что ж, семейство! – произнес Ричард Мартинес уверенным голосом, закончив трапезу, прослушайте небольшое объявление. – Недавно я узнал, что у меня есть еще дети, кроме вас. Ваши сводные брат и сестра. Я сам в шоке, так что попрошу без лишних вопросов.
Все присутствующие замерли от неожиданности и только бросали немые взгляды на главу семейства. В тишине отчетливо был слышен звон падающего на пол столового ножа, но на это никто не обратил ни малейшего внимания.
Соффи угрожающе скрестила руки на груди, но не вымолвила ни слова. Алиса поспешила облачиться в личину ледяного безразличия и только на лице Оскара читалось явное удивление.
Мистер Мартинес нарушил тишину и продолжил.
– Имя молодого человека, о котором идет речь – Руслан, а мою старшую дочь зовут Людмила. Они близнецы. И они немного старше вас, лет на шесть. Мальчик и девочка все это время жили в России. Я совсем недавно узнал об их существовании. В прошлом году они с отличием закончили учебу в Московском государственном университете. Я позволил себе предложить Руслану место в своей компании. Оставался не решенным один единственный вопрос… Дело в том, что миссис Мартинес категорически против пребывания Руслана и Людмилы в нашем особняке, а оставить собственных детей на улице я не могу… Но благодаря просьбе Оскара, я смогу убить двух зайцев одновременно. Как я понял, Вы, молодые люди, созрели для того, чтобы начать новую самостоятельную жизнь вне стен этого дома. – пристально глядя детей, продолжал Ричард. – Давно пора и я к этому был готов. Одобряю ваше решение. Правда, вы еще только-только достигли совершеннолетия и еще такие взбалмошные, и пока еще не в состоянии нести за себя полную ответственность, поэтому мы матерью против вашего проживания вдвоем.
Оскар попытался было возразить, но недовольные взгляды родителей, заставили юношу присмиреть.
– Поэтому мое окончательное решение будет таким – квартиру я вам уже подыскал, завтра можем ее посмотреть и подписать договор на покупку. Только жить вы будете не вдвоем, как планировали, а под присмотром старших брата и сестры! Спасибо за внимание. Разговор окончен. Переезд ровно через неделю.
Мистер Мартинес закончил свою речь, и стал осматривать членов своей семьи взглядом, не терпящим возражений.
Первой, не выдержав напористого взгляда супруга, и удалилась из столовой Соффи гордой, уверенной походкой, с каменным выражением лица, практически не притронувшись к ужину.
Новость о том, что все это время где-то разгуливали никому не известные бастарды Мартинеса, был словно удар ножом в спину. Поэтому наблюдать за тем, как радостно воспримут эту новость дети, было уже слишком. Вот козлина! Можно подумать, что во времена его бурной молодости презервативов не существовало.
Брат и сестра, также, как миссис Мартинес великой радости от услышанного не испытали. На кой черт им сдались еще один брат и сестра, да еще и старшие?
Оскар, был готов рвать и метать. Еще бы, все его планы и надежды рухнули в один момент. Сцуко, это был последний шанс перевоспитать Алису, сломать ее гребаные устои и заставить посмотреть на их отношения совсем по-другому, видеть их так, как видел он сам.
И все складывалось очень недурно. Даже квартиру отец присмотрел. Так нет, черт побери, откуда не возьмись появляется какой-то чувак и непонятная тетка, и все летит к чертям собачим. Как бы не бушевала буря внутри, юноша крепко сжал кулаки и, не издав ни звука, соскочил со своего места и направился наверх. Спорить с главой семейства все равно было бесполезно.
– Я так понимаю, дочь, ты тоже принимаешь участие в молчаливой акции, которую устроили эти двое? – изнеможенным тоном спросил Ричард.
– От чего же? Мне это просто безразлично. – отозвалась Алиса.
Девушка в очередной раз нацепила на себя уже так полюбившуюся маску холодности и безразличия. Она прекрасно видела, насколько сильно папу огорчило происходящее, как сильно его ранило такое буйное принятие новостей о старшем сыне и дочери. Поэтому, здесь и сейчас девочка приняла решение, что к присутствию Руслана и Людмилы будет относиться как можно толерантнее.
