– И чем нам это грозит? – шепотом спросила Полли, глядя на Калипсо испуганными глазами.

– А давайте мы сейчас не будем нагнетать обстановку, – предложила я, опасаясь истеричных настроений в нашей компании. – Будем решать проблемы по мере их появления.

Калипсо согласно кивнул.

– Вообще для начала следует понять, насколько большая площадь этого антимагического поражения. Вполне может оказаться, что проблема накрыла только этот лес, а за его пределами всё в порядке. Тогда мы вообще зря переживаем.

– А знаешь, вы так красиво с Калипсо колдовали, – тихонько обратилась ко мне малышка По, пока сокурсники обсуждали дальнейший план действий. – У вас еще волосы у обоих такие длинные, при этом у тебя – черные, как ночь, а у Калипсо – белые, как луна… Когда вокруг вас энергетический вихрь взвился, и вы стали видимы, я, каюсь, даже зависла, любуясь, как у вас волосы переплелись, и как вы оба будто светитесь изнутри, такие сосредоточенные, серьезные… Это было так красиво!

Полли сказала это с искренним восхищением, и я смущенно улыбнулась, чувствуя себя неловко, и не зная, что на это сказать.

Сосредоточенные и серьезные, ну-ну… Знала бы Полли, как буквально за секунду до этого мы с Калипсо самозабвенно целовались, вряд ли она бы рассуждала о нас с таким восхищением. Скорее бы истекала ехидством, ага.

–…и эта руна-спираль на вас тоже такая красивая была…

– Спираль? – переспросила я, выныривая обратно в бренный мир из своих эмоций и ощущений. – Какая еще руна?

– Да я откуда знаю, – пожала плечами Полли, дунув на длинную рыжую челку. – Это ты у Калипсо спрашивай, он, наверное, знает. У вас у обоих на лбу загорелась очень яркая золотая спираль, когда ваши ауры объединились. На несколько секунд буквально, но ух как эффектно как со стороны выглядело!! Я тоже так хочу уметь!

Я хмыкнула, но ничего не сказала и нахмурилась, обдумывая слова Полли. Что это за спираль была такая, и о чем она говорила, я не имела ни малейшего понятия. И судя по задумчивому взгляду Калипсо, который услышал слова Полли, он тоже не то чтобы понимал, о какой руне идет речь. Хм, интересненько… Ну и что это была за неведомая хрень, горящая во лбу?

Профессора Дитро решено было донести до ближайшей деревни на носилках, сооружённых из срубленных веток елей.

– Эй, зачем так сложно? – возмущался Кес, когда Калипсо раздавал указания. – Наколдуй носилки, да и всё, зачем мучиться?

– Да как я тебе наколдую носилки, если обычная магия не работает? – ядовитым тоном произнес Калипсо.

– Ай, точно же, – хлопнул себя по лбу Кес.

«Носилки» пришлось мастерить из еловых веток, срубленных мечами и связанных лоскутками ткани. Вот в этот момент я как раз сполна поняла, почему у нас такая униформа, с обязательной мантией-накидкой, черной, с золотистой оторочкой: она не только защищала от возможной грязи и дождя, так как была водоотталкивающая, но и очень даже хорошо рвалась на лоскуты, которыми было удобно связывать что-то, например, еловые ветки в нашем случае, или использовать для перевязки ран. Наставник упоминал об этом на занятиях, но я не придавала этому значения, так как привыкла по жизни во всем полагаться на магию, и все проблемы решать с ее помощью. А сейчас вот… Такой облом.

Об этом же думали все сокурсники, не привыкшие к полному отсутствию магии. Да, фортеминам по долгу службы приходилось бывать в том числе в антимагических зонах, но одно дело – когда ты знаешь, что сунешься в такую зону, или хотя бы ожидаешь такого варианта развития событий. И совсем другое – когда ты просто занимаешься на тренировке с профессором и абсолютно уверен в безопасности всего происходящего. Да, практические занятия в академии Армариллис часто были сопряжены с риском – но с риском, контролируемым профессорами, а это очень большая разница.

Больше всех ворчал Кес, который громко возмущался по поводу того, что он вынужден рубить еловые ветки без использования магии. Сложность тут заключалась в том, что в этой части леса все ели были очень высокими, и добраться даже до самых нижних веток было той еще проблемой. Парням пришлось потрудиться, чтобы забраться повыше по ровным стволам деревьев.

– Да чо ты ноешь, как девка? – в конце концов не выдержал Грей. – Вон, даже наши девки не ноют! А молча дело делают и помогают, действуя на равных с нами. А ты чо разнылся? Давай, поработай руками, не сломаешься.

Кес недовольно поджал губы, но спорить не стал и продолжил молча помогать рубить ветки.

– Мне не вылечить профессора без использования белой магии, – сказал Калипсо, когда мы закончили с носилками. – Надо скорее доставить профессора до лекарей…

Он хмуро наблюдал, как Грей с Кесом и Иранором перекладывают профессора на носилки. Иранор, самый крепкий и крупный среди нас, нес носилки впереди, а Грей с Кесом шли позади. Калипсо шел впереди всех, держа в руках один из своих мечей-артефактов. Второй меч он дал эльфийке.

– Твою мать, какой же он тяжелый…

– Эй, Лаваз! Не забывай, что профессор Дитро всего лишь парализован! – одернул сокурсника Калипсо. – Он не может пошевелиться, но он в сознании, все слышит и прекрасно понимает.

– Прошу прощения, профессор Дитро, – виновато забормотал Грей. – Извиняюсь и всё такое, но без «твою мать» мне очень сложно сейчас оставаться в адеквате. Тем более что вы действительно тяжелый, а я уже за сегодня устал, как…

Сравнение его было столь витиеватым и нецензурным, что я аж заслушалась. Патрисия хлопнула себе ладонью по лбу, а Калипсо просто махнул рукой на Лаваза, потому что нам сейчас в самом деле было не то чтобы до культурных манер. И ругательства немного помогали нам держаться за пошатнувшуюся реальность, если честно. Я бы сама сейчас с удовольствием поматерилась вслух, но пока делала это про себя. Ругательства – это вообще такая удивительная и вроде бы низменная вещь, которая способна не только кого-то оскорбить, но и вдохновить – в определенных трэшовых ситуациях, конечно. Как сейчас.

– Двигаем в сторону ближайшей деревни, – командовал Калипсо. – Путь не самый близкий, но если будем передвигаться быстро, то за четверть часа управимся. Нам туда.

– А ты уверен, что деревня там? – с сомнением протянул Кес. – Она же на севере вроде…

– Всё правильно. Север там.

– Ты это как без заклинания компаса определил-то? – Кес почесал в затылке, уставившись в пасмурное небо, по которому трудно было понять местонахождение солнца.

– Ламарк, ты на занятиях с профессором Фоксом вообще присутствовал?

– Присутствовал, – с очень важным видом произнес Кес. – Но не уверен, что был там полностью, со всем своим мозгом.

– Ну да, оно и видно, я так и подумал, – фыркнул Калипсо и махнул рукой в сторону деревьев. – Самые короткие ветки на елях растут с северной стороны. Вон, видишь? По этим деревьям особенно наглядно видно. Вот туда и идем.

Миа одобрительно кивнула.

– Всё правильно, север там! – звонким голосочком подтвердила она.

Словам эльфийки Кес доверял явно больше, чем Калипсо, поэтому успокоился и молча зашагал дальше с носилками.

Замолк он правда ненадолго.

– А чего это мы с носилками развлекаемся, а ты просто идешь налегке? – возмущенно спросил он некоторое время спустя. – Да еще и не просто идем, а почти бежим, а? Давай лучше ты тяжести потаскаешь, а я буду идти впереди и мечом размахивать?

– Ламарк, я приказываю тебе заняться носилками, а сам иду впереди не потому что мне влом таскать тяжести, а потому что мне нужны свободные руки на случай возможного нападения. Из всех нас хоть немножко колдовать сейчас можем только мы с Лорелей. И именно мы в случае чего будем защищать вас всех.

– Да кто на нас может напасть? С чего бы?

– Кто угодно, – вмешалась я, недовольно поглядывая на ворчливого сокурсника. – Мы не знаем, почему пропала магия, и это может быть результатом вмешательства сторонних сил – нечисти или просто темных магов – это мы не можем знать. Чисто теоретически мы можем столкнуться с этим «нечто», да и просто прорвавшуюся нечисть никто не отменял. Эти леса обычно тихие и спокойные, но вдруг профессор Дитро припас нам где-то в сторонке еще каких-нибудь пушистых саблезубых лапушек, и нам об этом не сказал? В таком случае, пушистики могли прорваться наружу и сейчас шастать где-то в лесу. Чисто гипотетически, конечно, но мы фортемины, или кто? Нам по статусу положено всегда думать о худшем варианте развития событий и всегда быть к нему готовым.