– Какая вы коварная женщина Нинель Павловна. Но ход ваших мыслей мне определённо нравится. – Визгликов слегка улыбнулся и развернулся, чтобы уйти.

– Об Андрее ничего не слышно? – Тихо спросила Нинель.

Стас лишь помотал головой в ответ и направился к выходу.

***

Глафира сидела на кухне, завернувшись в халат, ей отчаянно хотелось страдать, но в голове вертелись мысли о работе и никак не давали девушке прийти в нужное состояние. Глаша ещё некоторое время послушала тишину, потом набросала краткое сообщение Кириллу, обследовала недра холодильника, где заботливая мама оставила готовой еды на год вперёд и пошла в кабинет отца, чтобы взять чистые листы бумаги.

Но когда она по привычке протянула руке к старому бюро, то поняла, что здесь пусто. Вокруг вообще было пусто, родители собрали почти все вещи, и большой контейнер уже ждал своей отправки где-то в порту, и сейчас Глаша поняла, что всё происходит на самом деле. Ей почему-то немедленно захотелось позвонить матери, но она себя остановила, потому что так она сделает только хуже. Сейчас нужно было один раз сделать больно, чтобы потом всё встало на свои места и у каждого была своя жизнь.

Звук ответного сообщения от Кирилла вывел Глашу из раздумий, девушка прослушала аудиофайл и пошла в комнату собираться. Через полчаса она уже выбралась из дома и направилась к метро.

– Привет. – Подойдя к Кириллу, проговорила она.

– Привет. – Молодой человек недоумённо посмотрел на неё. – А ты что здесь делаешь?

– Ну ты же написал, что с Латуниным едешь. Вот я решила с вами. – Глаша пожала плечами.

– Глафира. – Твёрдо сказала Кирилл. – Ты с нами не едешь. Я не могу смотреть ещё и за тобой.

– А тебе и не придётся. – Слегка улыбнулась девушка. – Я сама о себе позабочусь.

Бессмысленный разговор затянулся до приезда Латунина, который остановился возле них на служебной машине, нервно просигналил и стал призывно махать рукой, пока его объезжали с левой стороны пылающие гневом автомобилисты. Кирилл махнул рукой и побежал к машине, Глаша заскочила на заднее сиденье, и они покатили в сторону загорода в садоводческое общество, где предположительно был участок у родителей подруги Веселовой.

– Только вот как их там найти. – Вслух сказал Кирилл. – Эти садоводства как гигантские муравейники. Непонятно, кто где.

– А в справке из Росреестра разве нет адреса? – Проговорила Глаша.

– Может и есть, но у них нет никакой загородной собственности. По крайней мере, на них ничего не оформлено.

– Неужели в школе или в опеке номеров родственников нет? – Спросила Глаша.

– Была там бабушка со стороны матери, но умерла полгода назад. – Кирилл поморщился. – Можешь не спрашивать, не было на ней загородной собственности. У них если участок просто по членской книжке оформлен, то мы его никогда не найдём через официальные источники. Нужно только на месте. – Кирилл покопался в телефоне. – Вот одна из женщин во дворе сказала, что у них точно есть дача, однажды мать Юли рассказывала, как у них крышу сорвало. Короче, упомянула. Примерный адрес соседка сказала. Ну и дом у них голубого цвета с белой отделкой.

– Да они могли и квартиру снять. – Проговорил Латунин.

– Не думаю. Все в федеральном розыске, ребёнок запуган, может в любой момент дать сбой, и тогда окружающие обратят внимание. Им нужен кто-то неприметный. Семья Юли идеально подходит. – Ответила Глафира. – Да и новые люди в помощниках, это дополнительные траты и внимание со стороны, а если учесть, о каких деньгах идёт речь, то я не уверена, что Веселова будет рисковать. И потом её мышление довольно линейно, она агресивна и не умеет договариваться. Схватила, угрожает, заставляет… она идёт путём насилия. Эта понятная для Веселовой схема. Она так выросла, в таком кругу общалась.

Через час машина въехала на территорию садоводческого товарищества, и люди, ехавшие на поиски дачи, сразу загрустили. Огромная территория была испещрена квадратами земельных наделов, везде были натыканы дома всех цветов радуги и немыслимое количество дачников трудилось на грядках и сновало по дороге.

– Какие-нибудь дельные мысли есть?

– Да. – Сказала Глаша. – Нужно найти местный магазин. Если они здесь сидят, то наверняка их не отпустят в город за покупками. Народу много, значит, и продуктов нужно много. Можно попробовать с этой стороны зайти. – Глаша открыла дверь и подбежала к остановке, где толпились люди в ожидании автобуса и через несколько минут вернулась. – Здесь три магазина. Поехали, первый прямо по дороге.

В первых двух торговых точках ничего примечательного не было, а в третьем маленьком магазинчике, торчавшем на отшибе и напрочь пропахшем подгнившими овощами, толпилась небольшая очередь. Люди медленно тянулись к прилавку, Глаша рассматривала товары, прислушивалась к разговорам и смотрела по сторонам.

– Тётя Клава, – сказала дородная продавщица женщине, стоявшей перед Глафирой, – Рыбаковым скажите, чтоб долг занесли. У меня завтра учёт. Я уж ругалась, они второй раз должны. Вот хоть пятьдесят рублей, но останутся.

– Я им не указчица. Они не показываются уж третий день. С вечера вроде как были, а днём следующим уже никого. – Проговорила женщина, поправляя панамку. – Дай мне конфет полкило. Лариска хотела вечером зайти чаю выпить и сплетни на хвосте принести.

Глаша быстро вышла из очереди, подошла к Кириллу, стоящему на улице.

– У наших фамилия Рыбаковы?

– Нет. Мельниковы. – Покачал головой Кирилл. – А что?

– Да думала про них речь. – Махнула рукой Глафира.

Девушка вернулась в магазин, подождала, пока очередь рассосётся и подошла к продавщице.

– Здравствуйте. – Глаша мазнула глазами по тетради, где записывали долги дачников и увидела, что фамилия Рыбаковы и стоящая напротив сумма зачёркнуты. – А почему вы Рыбаковых зачеркнули?

– Так соседка долг вернула. – Пожала плечами продавщица. – А вам-то что за дело? Да и не Рыбаковы они давно, там мать раньше жила. А дочка на мужненой фамилии. Мельниковы. – Машинально продолжила женщина.

Глафира вылетела из магазина и, тараща глаза, стала показывать на дорогу.

– Бабка, бабка в панамке куда пошла. – быстро проговорила она.

– Туда. – Ткнул пальцем в сторону боковой дорожки подошедший Латунин. – А что?

– Мельниковы её соседи. Что будем делать? – Нервно перебирая руками, спросила Глафира.

– Светиться нельзя. Я звоню Визгликову, ждём группу. – Проговорил Кирилл.

– Но она сказала, что они три дня не показываются. Значит, что-то случилось. – Глаша бросила взгляд на подъехавшую на велосипеде девушку. – Если я подъеду к соседке на велике, то не вызову подозрений. – Девушка двинулась в сторону входа магазина. – Дальше по ситуации. Хозяйке велосипеда скажите, что скоро вернём. Сейчас приеду. – Проговорила Глаша и вскочила в седло, прежде чем Кирилл и Латунин успели опомниться.

– Я ненавижу Польскую. – Сквозь зубы прошипел оперативник.

– Солидарен. – С бессильной злобой сказал Кирилл.

Глаша остановилась возле голубого дома с белой отделкой, огляделась по сторонам и заметила в палисаднике соседнего участка женщину из магазина.

– Простите! – Глаша приветственно замахала руками. – Это же вы сейчас в магазине были?

– Ну и? – Недовольно поморщилась собеседница.

– Вы вместо пятисот рублей, пятьдесят забрали. Меня попросили съездить к вам. – Для убедительности Глаша вынула деньги из кармана.

– Ой, как же я так. – Всплеснула руками пожилая дама. – Ну, давай сюда.

– Слушайте, а Мельниковы когда приедут?

– Так были. Наверное, уехали. Правда с вечера были. Потом я днём только проснулась, ночью несколько раз вставала, что-то гремело. Так смотрю нет их. Да и странные они какие-то. Раньше-то приветливые были, а сейчас смурные и недовольные. Наверное, денег заработали. – Посетовала женщина.

– Почему? – Спросила Глаша.

– Да, эти все, кто денег заработает, вечно чем-то недовольны. Потерять, наверное, боятся. – В каркающем смехе зашлась женщина.