– Нас всех допрашивали. На работе. Никто ничего толком не знал. Когда нашли труп, нам не сообщили, да и на дознание не позвали. Только родственников. Кажется, Дина говорила, что дети гор, то есть её родственники, какие-то шишки крупные. Скорее всего, они не дали огласки делу. Утверждать не берусь. Ах да, и парня того я тоже не видела. Директор сказал, что он вроде как с повинной пришёл, и больше ничего.

Антон посмотрел на лицо Сергея и не увидел там ничего хорошего. Только мрак. Оно и понятно: когда они ехали на кладбище, друг был весел, предвкушая встречу с родственниками. Это ли не счастье, сообщить убитым горем родителям, что их дочь пусть и не в целости, но в сохранности, а главное – жива? Виновного посадили, и уже сегодня они смогли бы встретиться с ней. Но этот за́мок, построенный из надежд, стал рушиться с самого основания. Родителей нет – погибли. Родственникам девушка не нужна. И единственный, кто оплакивал её, сидит напротив, смирившись со смертью даже не подруги, а обычной коллеги. А где-то по улицам города ходил истинный виновник.

Когда Иру довезли до дома, Сергей взорвался. Слишком много накопилось эмоций. Он начал думать, чему, безусловно, был рад Антон. С самого ведь начала говорил, что эта помощь дорого им обойдётся.

«Кушайте, дорогие, главное – не подавитесь, – возликовал про себя Антон и тут же задумался. – А дальше-то что делать?»

– Я не понимаю одного: как они доказали, что тело принадлежит Дине? – негодовал Сергей. – Вряд ли родственникам выгодно хоронить кого попало. Значит, в этом деле есть ещё один участник, который грамотно всё подстроил. Кому, блядь, вообще в голову пришла такая охуительная идея? Это же пиздец.

– Может, она дорогу кому-нибудь перешла?

– Кому могла перейти дорогу баба, которая из дома не выходит? Что-то не клеится.

– Она ведь уехала на год из города, а что послужило причиной, мы не знаем.

– Даже если допустить тот факт, что она перешла кому-то дорогу и уехала, зачем ей возвращаться? Скучно жить стало? Маловероятно. Сука, и ведь связей в мусарне нет.

– На хуя тебе мусора?

– Можно было бы пробить по каналам, че за уёбка посадили. И того ли уебка посадили. А труп? Ну, ты мне ответь, где мусора взяли труп, чтобы выдать его за Дину? На хуя им это? Столько висяков есть, а они решили именно это дело закрыть. Пропала и пропала тёлка, кому до неё есть дело?

– Не кипишуй! – крикнул Антон, не выдержав потока слов. – Мысли трезво. Ты сам говорил: если не будет новостей, у нас есть первоисточник. – Сергей удивлённо на него посмотрел. – Дина. Она главная участница этой поеботы. Спросим её.

– И как ты себе это представляешь? У нас с ней нет контакта, а если рассказать Сане или, того хуже, Нине, то нам пизда. Один в психушку уедет, вторая по съёбам даст, потому что мы её уже порядком заебали. Да и ко всему прочему этой чёртовой Дине расскажут о похоронах, а та, глядишь, вздёрнется для завершения картины. Итого у нас будет труп, поехавший и сбежавшая. Охуенно, да?

– Угомонись! Я пойду к Дине. Надо только отмазку для Санька и Ниночки придумать. Но сидеть на жопе ровно – тоже не варик. Может, через местных пробить, по-любому молва о тёлке ходила. Авось кто чё знает.

Сергей закивал, обдумывая немного корявый, но хоть какой-то план.

***

В гостиной было шумно. Саша и Нина пытались доказать Сергею, что пускать Антона к Дине – плохая идея. Он же безучастно сидел в стороне, моля богов, чтобы они одержали победу над Сергеем. Ему изначально стоило подумать о том, что он не хочет знакомиться с девчонкой. Но дело сделано, отступать поздно. Помогать Сергею в этом вопросе он тоже не собирался. Бог поможет – так он решил для себя, надеясь на благосклонность судьбы.

– Слушайте, рано или поздно она познакомится со всеми, – отстаивал свою точку зрения Сергей. – Раз она идёт на контакт, то пора выпускать злую рыжую чихуахуа, после которой она и меня не испугается.

Нина прыснула от смеха и тут же приняла серьёзный вид. Ни один аргумент её не брал, а факт, что Сашу вызывают якобы на работу, в принципе отпугивал. Была бы её воля, она бы их всех заперла дома и не выпускала.

– В чем-то ты прав, – начала Нина. – Но раз Санечка не может замещать меня, то я могу взять отпуск. Зачем привлекать того, кто плевать хотел на всех?

Антон едко улыбнулся, когда речь зашла о его персоне. Ещё один человек, думающий, что такое понятие, как сострадание, ему недоступно. Пусть. Плевать он хотел на их мнения и, собственно, на самоубийцу. Антон решился на этот шаг ради спасения не только своей шкуры, но и родных, которым правда о девушке была недоступна. Потом они его поблагодарят, но ему будет плевать на их благодарности – он делал всё это не для фальшивых слов.

– Ты не можешь оберегать её вечно, – твердо заявил Сергей, лишив Нину всяких аргументов. – Я не понимаю, откуда такая гиперопека к совершенно постороннему для вас человеку. Не хотите Антона, ладно, нянькой для Дины побуду я. Вас это устроит?

«Дави их, мой рыцарь», – радостно думал Антон, качая головой в такт словам Сергея.

– Нет! Нет! И ещё раз нет! – закричал Саша. – Этого только не хватало! Вы же её добьёте. Я вообще не понимаю, что за необходимость вызывать меня на работу. Чем я могу быть полезен?

– А ты не понимаешь? – удивлённо спросил Сергей. – Я тебе сейчас на пальцах объясню. Мне отчёт сдавать, а у тебя продажи по нулям. Хочешь в закладчики, так это без проблем, я устрою. Я не могу постоянно прикрывать ваши задницы перед начальством.

Это была ложь. Не было никаких отчётов и понижения в должности. Хочешь лёгких денег – иди в закладчики. Хочешь безопасное местечко и стабильный заработок – добро пожаловать в опт. Везде были свои риски, о которых знали Сергей и Антон, но эту правду скрывали от Саши для общего блага. Его бы в принципе никто не выпустил на улицу, не будь он таким принципиальным.

– Я понял, – тихо ответил Саша, отступая на шаг.

– Если нет других вариантов, то, конечно, Тоша может посидеть с Диной, – с той же интонацией ответила Нина, поворачиваясь к Антону. – Уколы ей ставить не надо. Тебе придётся кормить её с ложки и менять пелёнки, потому что двигаться она не может. Список лекарств и порядок, в котором их надо принимать, лежит на столе. И главное – не ссорьтесь! Она натура язвительная, и ты не хуже. Не дай бог я узнаю, что ты её довёл. Три шкуры спущу!

Антон закатил глаза, представляя, насколько отвратительная работа ему предстоит.

– А памперсы не варик? – На него тут же посмотрели две пары недовольных глаз. – Да понял я. Побуду паинькой, раз выбора у меня нет.

***

Сегодня было самое яркое утро на его памяти, и он недовольно морщил глаза от пробивавшегося через грязное окно света. Со времён школы Антон не просыпался в такую рань. Десять утра. В это время он обычно досматривал волшебные сны, а в двенадцать лениво потягивался, предвкушая кофе и бутерброды с колбасой. Сегодня же не было прекрасного завтрака, лишь ужасная девчонка. В отличие от него, она ещё спала.

– И где здесь справедливость? – взвыл он вслух. – На хуя меня разбудили?

Девушка пошевелилась, и он замер в ожидании, что она вот-вот проснётся, но катастрофа обошла его стороной. Он желал, чтобы она проспала до вечера и проснулась, когда придёт Нина. Да, тогда его план пойдёт под откос, но разве можно его в этом винить? Все вопросы к спящей красавице.

– Вот и спи, – сказал он, когда Дина замерла. – Нам лучше никогда не встречаться.

– Мне кажется, для этого нужно заткнуться, а не бухтеть, как старуха, у меня под ухом.

– Блядь…

– И тебе доброе утро, гнусная ты заноза.

Девушка внимательно смотрела на него, пока он корчил рожицы. На лице Антона было изображено негодование во всех красках, и, потянувшись за листком, он взвыл что есть мочи. По расписанию был завтрак. Её придётся кормить с ложечки.

«С ложечки, блядь», – повторил про себя Антон.

– Не поможешь? – спросила Дина, смотря на него. – Или как в прошлый раз сбежишь?