© Кемеров В. Е., 2023

Люди всегда ценили время. Но древние люди превыше времени ценили пространство. На это были веские причины.

Перед глазами всегда было пространство: поле, река, пастбище, пустыня, лес. Это пространство и было средством жизни. Руки привыкали к его освоению. Время переживалось через это пространство. Солнце помогало чередовать работу и отдых. Река подсказывала поиск добычи. Смена пастбищ регулировала перемещения.

Вспомним, что первые крупные цивилизации образовались вокруг больших рек.

Пространство стояло пред глазами и подсказывало дело рук. Оно составляло образ мира, в котором были люди и, таким образом, как мы сказали бы сейчас, определяло их мировоззрение.

Однако пространство выполняло и еще одну важную функцию. Оно безвозмездно подсказывало людям средства для определения времени.

Приливы и отливы намечали ритм жизни, перемещения животных диктовало темп, перелеты птиц указывали на смену сезонов. Пространство стояло перед глазами как предметный календарь. Солнце и луна разделяли пространство на отрезки и снова возвращали их к непрерывной длительности.

Заметим, что эти образы пространства-времени отличались друг от друга. Возникали задачи их согласования или связывания.

Для уточнения времени использовались пространственные объекты: ветки, камешки, щепки. Например, в землю втыкался деревянный шест «Гномон». Тень от него передвигалась. Когда возникала самая короткая тень, можно было считать: наступил полдень. Можно было окружить «гномон» камешками, чурочками; и по ним определять движение времени. Как в обычных часах: стрелка движется и указывает на какую-то метку, в нашем случае – цифру.

А был и другой вариант. «Гномоном» оказывался сам человек. И по своей тени, ее длине он определял время дня. Причем, он мог уточнять это время, измеряя свою тень своими же стопами.

В попытках древних людей определять время важна существенная деталь. Чтобы уточнять время, нужно создавать специальные приспособления. И эти приспособления человек создавал из подручных вещей. Пространственные объекты служили определению времени.

Для этого нужны были минимум два объекта: прилив и берег, птица и облако, человек и его тень.

Таким образом, возникает тезис: процесс измерения времени был процессом со-измерения. И средством со-измерения являлись пространственные объекты.

Литература

Ф. С. Завельский. Время и его измерение. М. 1977.

Древние люди привычно наблюдали за восходом и закатом солнца, учитывали смену времен года, но старались держаться обжитых мест. Однако по мере усложнения хозяйственной деятельности им пришлось осваивать другие пространства, вступать в контакт с незнакомыми племенами.

Перемена мест становится условием их благополучия.

Особое значение приобретает передвижение по воде. Люди осваивают берега рек и начинают выходить в открытое море.

Горизонты расширяются уже не в обычном зрении, а по мере перемещения самих людей. Отметим, простой, казалось, бы факт, они передвигаются не за счет, своего тела и мускулов (хотя еще долго будут их использовать), а создавая специальные плав-средства: плоты, каяки, пироги, катамараны. В дело идут шесты, выстругиваются весла, ставятся паруса.

Но этих средств достаточно, чтобы путешествовать между островами, для выхода в открытое море необходимо более надежное устройство. Люди начинают строить корабли.

Корабль выходит в открытое море. Берег исчезает из виду. Куда и за чем плывёт корабль?.. Вопрос «за чем» оставляем на дальнейшее. Сейчас важнее вопрос «Куда». Важнее он и для нас и для самих моряков. Им надо установить правильное, да еще и короткое, да еще и безопасное направление.

Как это сделать. Суши вокруг нет. Испытанные на земле способы определения места по солнцу, луне, звездам недостаточны. Приходится создавать специальные приборы. В них фиксируется положение самого корабля, положение звезд, солнца и луны. Появляются соответствующие специалисты, умельцы, определяющие место корабля, прокладывающие курс его движения.

Итак, куда движется корабль? История повествует о двух главных целях: освоение новых территорий и захват новых богатств. Другими словами, цели: завоевания и грабеж.

Но это в корне меняет нашу картину. В море выходит не один корабль, а десятки и сотни.

В 16–18 в. в. в Европе было четыре больших флота: у Англии, Испании, Франции и Португалии. В 18 в., после разгрома испанского флота Англия захватила безраздельное господство.

Нас сейчас интересует отнюдь не военная тема. По приблизительным расчетам у Англии в средиземном море в 18 в. могло находиться до 600 торговых кораблей. Что они везли?..Для будущих сравнений.

Португальские корабли направлялись в основном в юго-восточную Азию. Они привозили большие объемы пряностей, приносящих тогда баснословные доходы.

Испанцы были сориентированы на Западную Атлантику (Южную Америку). Их кроме прочего интересовало золото и серебро, для добычи которых они использовали любые средства, прежде всего грабёж.

Англичане тоже не брезговали драгоценностями, но их привлекал другой товар. Во второй половине 18 в. Англия перевозила до 80 % рабов. Их везли в Англию и Америку. Для чего?.. Об этом – дальше. В конце этого столетия англичане во все больших объемах стали перевозить уголь, металл и хлопок. Для чего?.. И этот вопрос пока отложим.

Конец 18-го столетия ознаменовался двумя, казалось бы, не связанными событиями.

В 1776 г. Была принята Декларация независимости США от Великобритании.

В 1781 г. Джеймс Уатт запатентовал паровую машину, приводящую в движение станки.

Независимость США означала, что Англия становится иностранным государством и вынуждена подчиняться условиям, порядкам и законам новообразованных штатов. В этих обстоятельствах торговля рабами утрачивает прежнюю привлекательность.

А вот использование машинерии, работающей на паровом приводе сулит невиданные выгоды. Начинается работа по использованию паровых машин в текстильной, металлургической и горнодобывающей промышленности. В 1838 г. паровое судно пересекает Атлантику за 18 суток. В 1840 г. открыто трансатлантическое судоходство. Парусный флот уступает свои позиции.

Семнадцатое и восемнадцатое столетия были эпохой наступления динамики. Причем динамики в различных ее вариациях. Большие корабли пересекали и связывали океаны. Физики-механики занимаются усовершенствованием машинерии, использующей энергию пара. На повестке создание пароходов и паровозов.

А философы обсуждают размерность простых вещей. В чем – проблема.

Общепринятой формой является четырехмерное представление пространства-времени. И если с пространственными координатами почти все ясно, то время не имеет ясного определениями. Мы не предполагаем, говорил Декарт, в вещах движущихся иного рода длительности, чем в не движущихся. Стало быть, можно сводить их время к движению других тел или к их перемещению в пространстве.

Следовательно мы можем редуцировать время к пространству. Или оно остается чисто мыслительной категорией.

И. Кант предложил двойственную трактовку вещей. Есть вещи для нас, поддающиеся обычному наблюдению и измерениям. И есть вещи в себе, не подвластные нашим восприятиям, и, соответственно, не подлежащие фиксации и измерениям.

Естественно, возникли вопросы: как осмысливать эти вещи и можно ли их использовать… Или же они только мысленная конструкция философа?

Если философов заставлял задуматься вопрос о познании вещей, особенно вещей-в-себе, то экономистов все более занимал вопрос о соотношении вещей и, соответственно, вопрос о взаимодействии людей, создающих и меняющих конфигурации вещей. Последний имел значительную практическую ценность, ибо от его понимания зависел ответ о причинах человеческого богатства и его росте. Так считал шотландский экономист Адам Смит. Он не дожил до расцвета промышленной революции. Но его прозорливости хватило, чтобы определить почему простые, казалось бы, вещи обретают и меняют свою ценность и тем самым влияют на жизнь людей.