Гораздо примечательнее и роднее для меня катание на велосипеде. Из детства помню два-три вида, что называется: «взрослик», «раскладушка» и «горник»; может были ещё некоторые разновидности, но точно не такие доступные и популярные. Сегодняшних стильных и лёгких городских велосипедов и близко не было видно, как и хороших спортивных, горных или «BMX». У меня был тёмно-бордовый «аист» и он представлял собой что-то среднее между раскладным и большим взрослым велосипедом. Не известно, как и от кого он мне достался, наверное, был куплен родителями, но дедушка, совершенно магическим образом при наличии только одной руки, привёл его в должный порядок. Громоздкое чудовище, без щитков и багажника. Очень крупный велик для ребёнка, но без верхней рамы, что очень облегчает катание и процесс обучения.
Помните это прекрасное чувство, когда только-только научился ловить баланс и удерживать его? Как страшно, как захватывающе было сначала и как «незаметно» становится это ощущение, когда уже научился ездить, когда навык сформировался и отошёл в автоматический режим. Учили меня друзья «старшаки».
Большую часть лета я проводил у стариков, у любимой бабушки с дедушкой, в квартире пятиэтажного дома, в простом квартале точно таких пятиэтажек, неподалёку от совершенно прекрасной величественной Двины. Большинство местных молодых людей, в отличии даже от улицы на которой я жил с родителями, обязательно занимались спортом, боксом или борьбой, сильно изредка карате, из-за очень хороших и популярных местных школ именно по этим видам спорта.
Сверстников в моём доме почти не было, как и в ближайших домах, но для меня, время проведённое на той улице наполненно невероятной поддержкой, коллективным самосознанием, настоящей дружбой, силой и справедливостью. Об этом я с ответственностью могу сказать сейчас, тогда, конечно, подобными категориями я не мыслил, но впитывал их, обращая своё детское внимание на совершенно другие вещи – это отличало именно тот квартал от любой другой улицы в городе… на целой планете.
Единственным и основным развлечением там, что касается велосипедов, была игра в «казаки разбойники», и когда у меня появился велосипед я автоматически стал достаточно взрослым, чтобы в этой не детской игре участвовать. Оставалось научиться «ехать». Я даже думаю, что трёх или четырёхколёсных велосипедов там не было совсем, в этом квартале, на этой улице. Сказка, полная счастьем, разбитыми коленями и головой, «асфальтной болезнью», смехом, боем, скоростью, восторгом и восхищением.
– Готов? – спросили меня и отпустили, ни секунды не дожидаясь ответа.
Вообще, вопрос готовности к чему-либо, не вопрос только подготовки, ещё и естественный навык подниматься, становясь хоть чуточку, но сильнее. Когда меня отпустили, до столкновения с деревом оставались секунды и десяток метров. Надо отдать должное мастерам спорта по классическому боксу и вольной борьбе: разгоняли они очень хорошо и отпускали ровно по прямой…
В первую очередь, чтобы «ехать», нужно было научиться тормозить и «заземляться», уверенно стоять на педалях, крепко и прямо держать руль. С этим помогали, придерживали и учили, показывали, но не долго. После краткого обучения сразу наступал экзамен и тебя воодушевлённо отпускали в дерево. На кураже благодаря хорошей скорости, но без должного навыка баланса, возникал соблазн просто увернуться, а не попытаться уехать в сторону.
Я видел такое и раньше, когда кого-то другого учили кататься, и совершенно не понимал, почему ребята не тормозят перед самым деревом или плавно не уходят в сторону заранее. Теперь я понял, и точно так же попытался увернуться в последний момент, «облизывая» большое дерево и обнаруживая почти сразу за ним металлический зелёный забор детского садика, состоящий из больших прочных прутьев. О заборе я тоже знал, но Мастера не дураки: со снятой цепью или отцепленными тормозами надо было именно «ехать», на ходу осваивая баланс, тормозить не приходилось.
Чем плох такой способ обучения? Очевидно, травмами и поломками велика. Чем хорош? Ты начинаешь отлично ехать со второго раза, максимум с третьего, если ты жив, а твой велосипед ещё на ходу.
Кататься я научился быстро.
У каждого уважающего себя взрослого парня был свой мотоцикл, не обязательно рабочий, но он точно стоял в гараже, в изобилии всяких запчастей. В одном из таких гаражей, после «учёбы», мой велик подрихтовали и выпрямили переднее колесо, понимая, что возвращаться домой с таким нельзя. Даже поставили новые катафотики, снятые у кого-то ещё, чтобы старики порадовались, но они всё равно не порадовались. Никто даже не заметили обновлений на велосипеде, чего не скажешь о моих ногах и сильно улыбающемся немного окровавленном лице – теперь я мог играть по-взрослому, совершенно счастливый я больше ничего не боялся, ведь я обтекал дерево и проходил сквозь забор.
В чём заключалась Игра? Толпа с великами, собранная из спортивных подростков нескольких кварталов, делилась на две команды: догоняющие «казаки» и убегающие «разбойники». Примерно равным числом. После набора команд, кто убегает, а кто догоняет, определяли жребием. Старшие участвовали для равного деления по силам, и наборы всегда проходили очень бурно. Необузданная мощь, способная сметать на пути что угодно, без старших было не обойтись.
Ставкой и основной целью игры был либо «серьёзный кач» проигравшей стороны на турниках, не зависимо от общей физической готовности, либо общественные работы по благоустройству выбранного победителями места, например починка горки, установка песочницы или уборка во дворе с покраской скамеек. Договаривались на берегу, перед началом гонки. Почти всегда были турники. Слово держали и если кто-то не справлялся с упражнениями, то обязательно повторяли снова, на следующий день или через пару дней, до тех пор, пока у всех не получится. Иногда с погрешностями, но в итоге делали все, потому что больше не принимались в игру, пока не «закроют вопрос».
Основные и единственные правила:
1) никто не может покидать заранее определённых границ. Зависит от количества участников, но всегда в пределах района, чтобы не привлекать излишнего внимания органов правопорядка;
2) команда Разбойников не может бросать и оставлять никого отстающего, даже если участник больше не может ехать, его надо защитить всеми силами или взять на другой велик, а команда Казаков не может делиться на группы для большого манёвра или засады и «ловить с земли»;
3) игра заканчивается, когда хотя бы одного из разбойников приземлили. Не важно на живот, бок или спину, главное плотно зафиксировать на земле. Если никого не «зафиксировали» и вышло время, то побеждают Разбойники. Время гонки определяют Казаки, с помощью секундомера, а если время есть у всех, то игра заканчивается с закатом.
Чаще всего играли до заката, даже когда времени не было совсем. Почти всегда я оказывался в команде «разбойников», не столько потому, что был младше всех, сколько потому, что очень плохо тормозил и быстро ехал вперёд. Не сразу я научился красиво тормозить с разворотом, оставляя след от покрышки…
Можете представить масштаб и последствия подобных игр, далеко не всегда в разумных пределах. Катаясь в детстве на велике я видел, как останавливают трамваи для манёвра, перекрывают целые мосты и четырёхполосные перекрёстки, летал через машины и бегал с великом в руках по сквозным подъездам и частным дворам. Видел вдребезги разбитые велосипеды, езду без руля держась за товарища по команде и езду по три человека на одном велике с горы, чтобы оторваться, но страшнее турников на закате, после беспощадной езды, точно не было ничего.
Всегда проще найти инструменты, краску, материалы, землю для клумбы или песок для песочницы, чем позорно «умирать» на турниках, становясь сильнее, а умирали все, даже самые сильные чемпионы. Бессмертных нет, вопрос воскрешения.
Разве помнил я во время игры, то чувство страха, с которым учился кататься, даже просто сидеть удерживаясь на велосипеде? А чувство восторга, с которым впервые получалось? Разве помнил я свои же мысли, предположения и аргументы, которые заставляли меня остановиться? И мог ли я представить тогда, что моя голова, вот это моё тело, всё те же мышцы на ногах, смогут вытворять вот такое?
