Ещё двадцать четыре метра влево и на третий участок он вылез поздним вечером. Служебный, сборочный коридор удлинился до семидесяти восьми метров. В потёмках работа шла медленно, но верно. Четырнадцать лиственных брикетов, с учетом комиссии, попали на банкетный стол к осиной матери.

Пока парень трапезничал, он поразмыслил, что не очень-то похож на осу. По крайней мере повадками. А значит стоит придумать себе другое звание. Неожиданно для себя юноша обнаружил, что больше не может шевелить крылышками. Как оказалось, четыре перепончатых отростка попросту отпали. Фёдор порадовался дармовой еде и без лишних сожалений сожрал их. После этого, на радостях он проглотил и запасённые десять лиственных брекетов.

“Что я могу поделать, если мне хочется кушать?” — оправдался сам перед собой бывший студент.

Результат всеобщих трудов не заставил долго ждать. Парень ощутил, как из брюшка лезет третье яйцо. Понять сколько же веществ требуется для рождения он не смог, по объективным причинам. Юноша запомнил лишь показатели в три сборочных прохода плюс крылья.

И так, через сутки у него вылупится третий слуга. А пока можно трудиться дальше. Для выхода на четвертый участок, левый служебный коридор был продлён. Общая его протяжённость перевалила за сотку.

Четвёртая делянка оказалась самой богатой из встреченных прежде. В одном месте сгрудились три яблони, заросли колючего кустарника, в количестве пятнадцати штук, ползучее растение с ягодами, похожее на виноград, несколько грибниц и поросли луковых цветов. Фёдор будто опьянел от открывшегося изобилия. Сардельки быстро заполнялись крайне питательными веществами. Только успевай заносить и выбегать обратно.

Благодаря удалению в сотню метров от тронного зала, парень обнаглел и начал беспощадно обдирать кусты. За это он и поплатился. В один прекрасный момент, с неба спикировала огромная бурая птица, со светящимися глазами и чудовищными когтями. Местный аналог совы. Она цепанула беспомощного головастика и понесла во-свояси.

“Не-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ет!!!” — закричало сознание королевы — “Младшенький! Ты был таким трудолюбивым!”

Сова утащила малыша где-то на полкилометра от норы и там взялась разделывать, при помощи лап и клюва. Фёдор ощущал всю ту боль, которая терзала пухленькое тельце. Сознание гусеницы постепенно угасало. Когда ментальный канал окончательно оборвался, Фёдор поклялся найти гнездо этой пернатой мрази и отомстить за убитое дитя.

Глава 5. Один в поле — работяга.

Последним своим рабочим, Фёдор управлял с предельной осторожностью. Он постоянно оглядывался по сторонам, искал светящиеся круги глаз и старался не выходить на открытую поверхность. Из-за этого, на сбор четвертого участка, в левом служебном сборочном туннеле, парень потратил всю ночь.

Ползучее ягодное растение, луковые цветы и грибы он вычистил под ноль, и, по итогу, получил восемь полуягодных-полулиственных брекетов, и один брикет на семьдесят процентов луковый, на тридцать процентов грибной. Из зарослей колючих кустов вышло пятнадцать лиственно-древесных брикетов малой питательности. С трёх яблонь, гусень принёс шесть фруктовых брикетов и шесть лиственных.

Закончив с этим участком под утро, юноша принял решение начать разрабатывать правое направление, потому что бегать с брикетом сто метров туда-сюда было очень долго и энергозатратно. Теперь Фёдор понимал, что когда вся окрестность будет обработана, ему придется переносить тронный зал. Но до этого ещё далеко.

Сожрав всё, кроме пяти лиственно-древесных брикетов, королева родила четвертый кокон. Пять единиц малопитательной пищи были отложены для рабочего, чтобы он в одиночку прокопал туннель длиной минимум в пятьдесят метров. Парень больше не хотел выводить головастика на поверхность слишком близко к основной комнате и увеличил расстояние до первого сборочного лаза, на двадцать метров. В тоже время, делать служебный коридор более узким, чем пятьдесят сантиметров, было недальновидно. Хорошо бы оставить пространство, для того, чтобы две гусеницы, ползущие навстречу друг-другу, могли разминуться. Итого, проект правового служебного коридора предполагал длину пятьдесят метров и диаметр пятьдесят сантиметров, несколько ниш для цилиндров и одну большую нишу-склад, под рыхлую почву для заделывания выхода, по окончанию сборки еды.

Один рабочий справлялся в два раза медленнее, чем два, что логично.

“Вот же угораздило с этой совой!” — рассердился юноша — “Нынче для меня каждая потеря крайне значительна. Если бы я имел возможность действовать открыто, то развивался бы раз в десять быстрее. Но из-за скрытности я трачу много времени на получение скудной добычи. Знал бы что так будет, я бы как следует наелся перед закопкой королевы и получил бы на старте больше гусениц. Хотя я и так ел, как не в себя, и организм тратил большинство энергии на самоличный рост. Наверное закопаться требовалось, чтобы запустить какой-то поэтапный биологический механизм. Всё-таки, я сижу в норе уже не первые стуки и постоянно потребляю пищу, но почему-то не увеличиваюсь в размерах, как прежде. Значит теперь все вещества идут на создание коконов? Так-то я совсем не против такой целевой траты средств. Это именно то, что нужно в моей ситуации.”

На лесистых землях реконструкторов миновал полдень. Единственный трудяга наконец выбрался к следующему сектору для сбора. В качестве оплаты, он скушал три малопитательных брикета. На маленькой прогалине с высокой травой его поджидал противник.

Стоило объемной голове выглянуть из земляного отверстия, как из-за ближайшего ствола выскочил ёж-переросток. Зверёныш покрытый короткими колючками, стоял на довольно высоких лапах и достигал размера собачки породы Вельш-корги. Раздвинув зубастые челюсти, он поскакал на первенца, продираясь через спутанные травяные листья. До предела настороженный Фёдор, среагировал настолько быстро, насколько позволяло тельце головастика. Он залез в туннель спиной назад, разинул клешни пошире и злобно зашипел, брызжа слюной. Убегать окончательно гусень не стал, в надежде, что его решимость переломит боевой дух ежа. Отчасти, такое поведение было вызвано инстинктами, которые подсказывали, что оборона в выгодной позиции может дать результат.

Собственно, так и случилось. Зверь затормозил, не доходя до верещащего детёныша. Желание бездумно атаковать в лоб у него отпало. Вместо этого зубастик начал искать подход с другой стороны. И конечно, в узкой норе, сунуть морду было больше некуда, кроме как прямиком промеж клешней. Рабочий улучил момент и изо всех сил грызанул влажный чёрный нос. Нападающий резко одёрнул голову назад и ускакал прочь, роняя жалобный скулёж.

“Ага, получил?!” — позлорадствовал парень — “Был бы у меня кто посильнее в подчинении, я бы ещё догнал и сожрал.”

Некоторое время гусень посидел на входе, ожидая возвращения ежа. Тот больше не совался, но ощущения подсказывали, что он где-то поблизости. Собирать еду на этом участке стало слишком опасно. Юноша слегка высунулся наружу, чтобы получше осмотреться. Кроме высокой густой травы на прогалине расположилось широкое, высохшее дерево. Посреди его светло-серого волнистого ствола зияла чёрная дыра дупла.

При взгляде на это зрелище, у Фёдора зародилась идея. Проблема вентиляции подземного жилья, связывала ему руки в некоторых вопросах. Например, не позволяла окончательно обезопасить тронный зал от проникновения через запломбированный камнем вход. Щель под валуном и сквозняк исходящий из неё, заметны, как разумному гуманоиду, так и расчётливому хищнику. Длинный и узкий служебный коридор, в свою очередь, можно заложить, до того, как по нему выйдут к основной комнате. Огромной ящерице, чтобы добраться от сборочного лаза до королевской опочивальни, придется выгрести минимум пятьдесят метров грунта, на глубине в три метра. А потом она просто упрётся в тупик. В теории, это её остановит. Всего-то метра три разрыхлить и утрамбовать, и чешуйчатая тварь подумает, что туннель глухой. Парень искренне надеялся, что именно так это и сработает, потому что иных способов защититься в голову не приходило.