В книге «Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства» Гуревич приводит документ XV века о формуле благословения золота и благовоний, совершавшегося на Крещение: «Священник производит очищение “святыми и невыразимыми именами Бога” и при этом дает необычайно развернутый перечень их, всего более восьмидесяти имен, как бы страшась пропустить хотя бы одно и впадая в повторения. Но этого каталога имен недостаточно, и к ним присоединяется заклятие “Небесами и землею и всем, что на них находится”; далее следуют все ранги небесной иерархии, апостолы, евангелисты, мученики, исповедники, вдовы и девственницы. Наконец, в заклинание включены “ноги и руки, тело и все наружные и внутренние органы и кровь нашего Господа Иисуса Христа”, его деяния, речения и крестная мука. Затем священник возглашает: “Да защитят благовония и золото от невзгод и болезней” – и тотчас начинается обширный перечень этих болезней, от проказы, эпидемии, паралича до зубной боли и глазных заболеваний; да не погибнут люди, на коих распространяется благословение, ни идучи по земле, ни сидя, ни стоя, ни при падении, бодрствуя или во сне, ни на воле или в море, и да не пострадают телом или имуществом от воров, грабителей, врагов…» и т. д. – длинное-длинное благословение. Ученый резонно замечает, что «фимиамы и благовония, утрачивая свой символический смысл, явственно перерастают в магические талисманы, охраняющие человека всесторонне, во всех ситуациях». Даже сама эта формула звучала как магическое заклинание. И, что удивительно, современные русские знатки, живущие на севере России, тоже используют соль, свечи, святую воду и другие предметы, которые в Средние века назвали бы сакраменталиями.
Дальше Гуревич приводит другой пример: «Для исцеления больных животных разрезали хлеб крестообразно на четыре части, произнося при этом церковную формулу, благословляющую соль и воду, и одну из четвертушек смешивали с другим хлебом, который подавали нищим в честь двенадцати апостолов, а оставшиеся три четвертушки скармливали скоту… Вновь существенно подчеркнуть, что этими обрядами, по сути своей профанировавшими христианскую религию, руководили священники». Здесь уместно вспомнить об уже упомянутой пастушьей магии, когда пастух тоже скармливал скоту хлеб, приготовленный определенным способом, с соблюдением явно языческих ритуалов, и при этом считал себя добрым христианином.
Еще пример из Средних веков: «Роженице можно помочь, если ей подает воду для питья преступник или если она посидела на его одежде. Целебные свойства приписывались вещам, которые принадлежали преступникам. Веревка повешенного была талисманом, а части одежды казненного должны были приносить удачу. Благотворным для роженицы было посидеть на погребальных носилках. Эти обряды церковь осуждала, но, как мы могли в очередной раз убедиться, грань между дозволенными ритуалами, в которых принимал активное участие и сам священник, и ритуалами предосудительными с точки зрения духовенства, – эта грань была зыбкой, отчасти размытой, нечеткой».
Обряд, при котором священник обходил поле, благословляя его и будущий урожай, тоже отражал древние языческие верования и проводился практически повсеместно. На Руси еще в XIX веке, к неудовольствию церкви, существовал обычай «валять попа». Крестьяне валили священнослужителя на землю (либо после жатвы – чтобы вернуть полю его силу, либо весной – для богатого урожая) и катали его по земле. Священники почему-то не особенно этому радовались, но и не сильно возражали.
Понятно, что люди, тесно связанные с магической сферой природы, умели использовать ее как во благо, так и во вред. При этом они оперировали различными инструментами: словами, которые требовалось пошептать, колдовскими заговорами, силами, таящимися в самой природе – прежде всего в травах, цветах, деревьях, воде, даже в животных. Неслучайно любой знахарь (как в древности, так и сегодня) умеет собирать и заготавливать растения, знает, как и когда это нужно делать и что при этом говорить. Любому современному цветоводу известно, что с цветами для их лучшего развития надо разговаривать. А ведь это тоже отголоски древней магии. Знахарь же всегда знал: чтобы получить лекарство, растения при сборе необходимо хвалить – и тогда в них сконцентрируются хорошие силы, а чтобы получить яд, растения надо ругать – и тогда в них соберется весь негатив. Причем таких верований придерживались и русские крестьяне в XIX веке, и ацтеки в Центральной Америке. Удивительно, как совершенно разные культуры сумели выработать схожие подходы.
Сбором трав лучше заниматься в определенные дни, когда их магическая сущность наиболее выражена. Таковой, например, является ночь накануне праздника Ивана Купалы, когда якобы зацветает папоротник (который на самом деле никогда не цветет). По преданию, папоротник откроет все клады, находящиеся под землей, тому, кто найдет цветок, – и человек обретет власть над миром. Праздник Купалы связан с летним солнцестоянием и наивысшим расцветом природы, это момент пика солнечной энергии и, соответственно, магии, а потому именно в эти дни необходимо собирать травы – ведь в них максимально сконцентрированы целительные свойства и волшебные силы.
Истории о папоротнике и дне Ивана Купалы переплетены с верованиями славянских народов Восточной Европы. Однако они удивительным образом пересекаются с похожими легендами, живущими на другом конце Евразии, в Китае, только там речь идет о женьшене. Женьшень, известный в восточной медицине более четырех тысяч лет, окружен огромным количеством мифов. Называемый «корнем жизни», он способен исцелять любые болезни и даже даровать бессмертие. Чтобы корень женьшеня в полной мере проявил свои магические свойства, его надо найти в тот момент, когда он светится (излучает магию), – тогда он сможет воскрешать из мертвых. Однако именно в этот момент его охраняют дракон и тигр, и найти его (как и цветок папоротника) непросто. Женьшень действительно обладает лекарственными свойствами, и из него изготавливают огромное количество разных лекарств, витаминов, добавок.
Третья точка на этой фантастической карте мира – французский город Грасс, столица парфюмерии, где из растений производят поразительные духи. Все, кто связан там с растениями – будь то парфюмеры или виноделы, – живут в облаке разных суеверий и магических представлений. В Грассе, с его современной парфюмерной индустрией, лепестки жасмина, например, собирают рано утром, потому что в это время концентрация эфирных масел в соцветиях достигает пика, а после сбора их сразу же подвергают обработке.
У знаменитого нью-йоркского музея «Метрополитен» есть филиал, в котором воспроизведен средневековый сад. Высаженные там травы и цветы распределены по способам применения в Средние века: для приготовления пищи, для окрашивания тканей и т. п. При этом отдельно оговаривается, что практически все растения – а средневековая западная культура знала их несколько сотен – использовались в медицинских и чародейских целях.
Растения в любые времена являлись неотъемлемой частью магического мира. Существует множество легенд о лесных созданиях: о дриадах, живущих в деревьях, о нимфе Дафне, превратившейся в лавровое дерево, о прекрасном юноше, ставшем цветком, о волшебных свойствах цветов в целом, и так далее.
Древние греки считали великим знатоком трав и целителем кентавра Хирона – учителя Ахиллеса, друга Геракла, прекрасного доброго волшебника. Кентавр – наполовину человек, наполовину конь – существо волшебное, соединяющее в себе человеческое и животное начала. Мать Хирона звали Филирой, то есть липой, и таким образом он еще и сын дерева. По совету Хирона Ахиллес использовал тысячелистник, чтобы вылечить рану одного из своих друзей. Такую же рекомендацию – приложить к ране тысячелистник – я помню из своего детства, и это совершенно удивительно: уроки кентавра Хирона прошли через тысячелетия и актуальны в наши дни.
Конечно, перечислить все магические травы, известные мировой культуре, невозможно. Современные знахари – или специалисты по народной медицине – используют их целебные свойства, следуя самым разным традициям: полинезийской, новозеландской, индейской и т. п. В каких-то ситуациях они явно выходят за границы этических норм – утверждая, например, что способны исцелять онкологических больных и залечивать страшные раны.
