Открыв закрытые от страха глаза, он увидел перед собой старые, потёртые доски и чьи-то ноги. Подняв взгляд, он увидел незнакомца.

— Чёрт! Что ты тут делаешь?

В панике кричал Лёша, отходя от незнакомой фигуры.

— Тише-тише. Для начала успокойся и будь впредь аккуратней. Так можно сильно упасть о сломать себе что-нибудь.

Глаза человека, если тот им являлся, были безумно добрыми, излучали какой-то умиротворяющий свет, длинные не натурально белые волосы спадали ему на плечи и слегка прикрывали спину.

— К-кто ты такой?

— Я дух-хранитель.

— Как? Опять?

— Ну, думаю, тебе стоит привыкнуть к нашему не однозначному количеству.

Дух аккуратно вернул Лёшу на место и сразу же отошёл на комфортное расстояние.

— Ты знаешь Рамзеса?

— Лично нет.

— Для чего ты пришёл ко мне? Я думал, что для каждого человека Небесами выделяется только один телохранитель.

Незнакомец тихо бархатно рассмеялся. Он медленно, перекатываясь с ноги на ногу подошёл к окну и заглянув в него, присел на подоконник. Волосы переливались всеми возможными цветами под последними тёплыми лучами солнца.

— Может и так, я точно не знаю. На самом деле пришёл я далеко не к тебе.

Слова были встречены глазами полными недопонимания.

— Нечего на меня так смотреть. Начнём с самого начала и расставим все ответы на интересующие вопросы по полочкам.

— Кто ты такой я уже понял. Зачем ты пришёл сюда? Зачем разговариваешь и пытаешься объясниться предо мной?

Он продолжительно вздохнул и пальцами зажал переносицу, после чего тихо и спокойно начал.

— Я Эндриан. Живу тут достаточно долго, даже дольше чем ты мог бы себе это всё представить. Хозяйка моя была славным человеком, но в первую очередь женщиной. Сколько я её помню, сколько я её знал, и за продолжительное время ни разу не видел её в ужасном настроении. Тёплая женщина с огромной душой, добрыми мыслями и талантами композитора. Этот дом принадлежал семье ещё задолго до её рождения, но когда родилась незапланированная девочка, жизнь здесь сильно изменилась. Многодетная семья, которая едва ли могла обеспечить своих уже подросших детей, была в растерянности. Кроха при рождении была очень слаба и многие хранители отрекались от возможности присматривать за ней. Глянув на неё: это малюсенькое, беспомощное существо, граничащее между жизнь и смертью, сердце моё шепнуло: ты должен согласиться на её опеку. Хоть меня и терзали многочисленные сомнения и мысли о том, что шансы выжить недоношенному ребёнку достались очень малы, но всё же взялся за неё.

Днями и ночами я стоял над ней, отгоняя костлявую руку смерти, нависающую над девочкой, которую решили назвать Елизавета. Лиза росла не по дням, а по часам. Слабенькое тельце мужественно отстаивали своё право на жизнь. Время шло. Часы сменялись часами, дни — днями, а годы — годами. Девочка росла, крепла, а вместе с ней росло и её любопытство. На душе становилось легче. Не смотря на то, что мы ваши хранители, будущее ваше знать нам не дано, поэтому каждую жизненную встряску, мы с трепетом ожидаем в точности как и вы. Семья была бедная, едва денег хватало на пропитание, дети блуждали сами по себе. Лизавета гуляла по улочкам городка, как вдруг глаза её уставились на что-то огромное и чёрное, а там сверкали белые и чёрные полосочки. Девчонка подбежала к этому огромному объекту и с любопытством стала оглядывать. Подойдя ближе, она нажала пальчиком на одну из панелек, из-за чего раздался очень приятный звук. Окружающие шли, не замечая её. Кому какое было дело до беднячки и чужого пианино? Девочка стала нажимать на язычки. Звук выходил бессвязный, но слух не раздражал. Пальчики стали быстрее бегать по клавишам и вырисовывалась какая-то мелодия. Прохожие стали приостанавливаться и хотя бы пару минут наслаждались только что зародившейся музыкой. Владелец инструмента, учуяв не ладное, выбежал на улицу, но прогонять девчонку не стал. Если память мне не изменяет, он был англичанином.

— Эта очень классная штучка.

Вдоволь наигравшись, отступала Лиза.

— Эта штучка называется пианино.

— Пиа…

— …нино.

Слово отпечатались в памяти девчонки.

— Пиа…нино.

Словно в бреду повторяла она одно и тоже. Белоснежные клавиши вновь стояли у неё перед глазами, а перед желанием ещё раз оказаться перед огромным инструментом устоять было не возможно.

Несколько раз она ходила на то самое место, но каждый раз не находила свою цель и огорчённо уходила прочь. Мужчина, тот самый, который раскрыл тайну названия этой громадины, лишь наблюдал из окна. Что творилось в мыслях его, известно лишь Всевышнему, но как бы там ни было, он предоставил возможность маленькой девочке из семьи, принадлежащей к низшим играть.

Обычный день лета. Горячий воздух обдувал редких прохожих и спастись от него было не возможно. На улицах не было прежней толкучки и гула. Молодой человек, солидно одетый, вышел из своего дома и отправился на поиски талантливой малышки. Важно шагая, неся на руке трость, изредка вытирая новым безупречно чистым, сияющим белизной, платком выступившие капельки пота на лице, он добрался до того самого дома. Жилое помещение находилось точно в лесу, виднелась лишь небольшая часть крыши и старая, висевшая на одной завесе дверца, когда-то синего цвета.

Вдруг из зарослей деревьев выбежал мальчуган. Голубые глаза наполнились испугом, а без того бледное от недоедания личико стало ещё белее от испуга.

— Здравствуй. Не стоит меня бояться. Вон, держи конфетку.

Незнакомец достал из кармана красивый свёрточек в яркой, красивой обёртке, которая то и дело манила несносника к себе и немного поколебавшись, любопытство взяло верх и паренёк выхватил гостинец.

— Мама дома? Или по крайней мере, кто-нибудь из старших.

Увлечённый новой вкусняшкой, мальчуган кивнул и указал пальцем на дом.

Здание приветливо встретило неожиданного гостя. Скрип половиц эхом разносился по комнатам. Мужчина тихо постучался в запертую комнату, откуда доносились приглушённые разговоры и вскрикивания ребятни. Женщина, сидящая в углу комнаты на старом кресле, которое, собственно говоря, сейчас пылится на чердаке, испуганно глянула в мою сторону. Отложив вышивку на стол, та испуганно приподнялась.

— Добрый день.

Голос её дрожал и звучало крайне не уверенно.

— Здравствуйте. Я Джонас Кларк.

— Что-то случилось?

— Да.

Та снова осела на своё прежнее место, ожидая приговора.

— Подождите, вы всё не правильно поняли. Я по поводу вашей дочери.

— Д-дочери?

— Да. Одна из них играла на моём пианино…

— Мы всё оплатим.

Испуганно перебила женщина незнакомца, снова поднимаясь со своего места.

— Обязательно достанем деньги и оплатим. Сколько мы должны?

Мужчина рассмеялся.

— Дело не в этом. У неё не плохой слух, я хотел бы чтобы она стала заниматься музыкой. Это будет бесплатно, главное присутствие и интерес девчонки.

Маленькая Лиза, осознав что речь идёт про неё, выглянула из своего укрытия.

— Мамочка, можно?

— Нужно всё обдумать. — прерываясь на небольшие паузы, ответила женщина.

— Жду ответ в течении этой недели.

В доме бедняков свет горел до поздней ночи. Все были буквально поражены милосердием этого уникального человека.

Эндриан замолчал. Глянув в окно, он стал тихонько насвистывать что-то невнятное себе под нос.

— А дальше?

— Что дальше?

Он с некой усмешкой смотрел на своего внимательного слушателя.

— Ответ последовал ему уже на следующее утро. Девочка была на седьмом небе от счастья, когда уже полноправно могла находится за этим прекрасным инструментом.

— Именно с этого момента она и начала заниматься музыкой?

— Ну как видишь, или можешь знать, да.

Повисло молчание.

— Скучаю по ней. Я был очень привязан. Любил её, переживал больше чем за себя. После смерти её, понял, что моя ступенька как хранителя благополучно пройдена и теперь мне необходимо уйти в отставку. Вот и живу здесь.