– Кто это был?

– Они сказали – вы догадаетесь.

Сергей вышел в спальню. Вызвал Жака. Посмотрел на девочку японку – ей не было и двадцати. Больной завистливый сосед совсем слетел с катушек. Он терял деньги, влияние, стал неудобен тем, кто его покрывал раньше. Звериное чутье подсказывало Аслану, что Сергей нашёл выход для своей семьи. Он не понимал происходящего, однако был убеждён, что жестокостью, психологическим давлением он добьётся своего, и Мамонтов «вскроет карты». За все эти годы патологический мерзавец не понял, не разглядел его, потому что всегда думал о себе. Люди для него -объекты воздействия, и сам он был объектом. Сергей не раз в этом убеждался, устраивая относительно безобидные провокации, чтобы изучить повадки навязавшегося в друзья бандита. Теперь действовать тонко не было нужды. По окончании операции Мамонтов будет неприкасаем, власти простят ему расправу. Скорее будут довольны, что он избавится от приятеля. Или пусть сами это сделают. Он снова посмотрел на бедняжку японку, взглянул через зеркало на распятого ангела Николь, чуть улыбнулся ей, чтобы приободрить и покинул номер. «Поездку Кирилла надо сдвинуть в последний момент и сменить транспорт», – решил он.

Пропоп крутил в руках часы господина инженера.

– Думаешь очухается он? – спросил Старик.

– Как миленький. Горб контузили, поваляется чуток в больничке, – ответил пропоп, – их там больно хорошо умеют лечить не то что нас.

– Ты чего с этими часиками делать собрался, Полоз? – спросил Старик.

– В Утробу приеду, придумаю, куда их деть.

– Если тебя здесь с ними возьмут, ты на рудники поедешь и там сгниёшь. Да ещё и меня сдашь.

Полоз ухмыльнулся с укоризной,

– Обижаешь начальник.

– Я не начальник. Найдут у тебя этот сувенир. Не спрячешь. Как говорил мой дед – «этим часам не хватает двух камней». Вон видишь красные кирпичи? – указал дедок.

– Ну? – пропоп вопросительно смотрел на Старика.

– Положи сувенир на левый камень.

Тот послушался.

– А теперь возьми правый и прихлопни сверху.

Проповедник загоготал.

Старик улыбнулся,

– Давай-давай, а то придут за ними, наверняка с маяком.

Пропоп с досадой сильно опустил красный крепкий кирпич на Навиновы часы.

– Вот, – одобрительно кивнул старик. И зло продолжил, – а этим кирпичам не хватает ещё миллиона таких же, – и махнул рукой, прогоняя какую-то печальную мысль.

Язь и пропоп непонимающе переглянулись и затихли.

Глава 7

Помощник Ноэль уверял, что она примет Сергея, как только завершится череда совещаний. До того мсье Мамонтов из соображений безопасности должен оставаться в штаб-квартире на набережной, а Кирилл под охраной полиции в своей квартире. Проще говоря – он будет ждать аудиенции, пока его сын в заложниках у Монседам. Жена, как это часто бывало, находилась неизвестно где и не пойми с кем. «Непойми кто», был странноватый любовник из местной около богемной тусовки. Естественно, непризнанный художник. Организация выставок его шедевральных инсталляций регулярно обходилась Сергею в удивительно круглую сумму почти ежемесячно.

Каракатица ощетинилась всеми сенсорами, системами ПВО и пятью десятками стволов личного спецназа. Крыло, арендованное Асланом, потрошили агенты Сергея. Ключевых сотрудников, пойманных прямо на рабочих местах, закрыли в комнатах для допросов в подземной части здания. Несколько родственников Аслана во главе с его сыном попытались пройти внутрь. Их блокировали в лобби. Дружок сына выхватил пистолет и получил пулю. Через пять минут его тело уже было в крематории. Самому отпрыску нельзя было давать уйти. Сергей сделал вид, что пошёл на попятную и пропустил его с небольшой свитой в их крыло, где они и были затем заперты.

Аслан не понял, да и не мог понять, что расправой в женевском отеле подписал себе приговор, показав, что и вне промсектора, на территории старой Европы, правил для него более не существует. Его выходка представляла прямую угрозу не самому Мамонтову, как он думал, а ставила под удар планы ANDRA, в которые входило использование Сергея в государственных интересах. Это худшее, что мог сделать Аслан для себя и семьи. Он уже был мертв, только не знал этого.

Может и к лучшему, что он перешёл черту, думал Мамонтов: теперь перенос поездки Кирилла не будет выглядеть подозрительно. Однако и отправлять его следовало уже сегодня ночью. И даже хорошо, что на ближайшие сутки сын будет в Секторе и не досягаем ни для Ноэль, ни для Аслана. А за это время вопрос с этим бандитом будет скорее всего, решен. А обратно он вернется уже не с пустыми руками.

Начальник охраны принес донесение прослушки. Аслан уговорил дочь Камиллу выманить Кирилла из дома, не посвятив её в подробности конфликта и сославшись на просьбу его отца, находящегося в отъезде. Камилла согласилась, собрала стайку подружек и уже была на полпути. Кирилл без восторга принял затею, однако по своему обыкновению, дух противоречия и обещанная Камиллой тусовка, возымели эффект.

Всё складывалось как нельзя лучше. Требовалось только внести правки в план побега.

– Кирюша, мы подъезжаем. Ты готов и наряжен? – весело и задиристо спросила Кам. Её лимузин бодро мчался в долину мраморных склепов.

– Миллка, мне это всё не нравится. Отец не выходит на связь. Полиция в холле. Они просили меня не покидать квартиру. Но, да, я готов.

– Отлично, красавчик. Мы прибудем через пару минут.

Ему не стоило большого труда улизнуть из квартиры. В стенах находились проход и лестница, ведущая вниз на улицу к маленькой узкой двери скрытой живой изгородью. Через минуту он уже стоял за дверью, прислушиваясь.

Раздался скрип гравия под сферами тяжелого лимо, беглец ринулся наружу. Продрался сквозь зеленую стену кустарника и оказался перед распахнутой дверью отцовского Роллса. Рядом стоял громила Жак. Встретив недоумённый взгляд парня, он сделал приглашающий жест.

– Прошу мсье, – улыбаясь, сказал водитель. В улыбке не было и тени приветливости.

Кирилл стоял растерянно и упрямо вздернув тонкий подбородок.

– Ваш отец распорядился встретить вас здесь, а я как раз заехал выпить чаю с вашей горничной. Будьте добры, не возражайте – на этот счёт у меня также есть инструкции.

Кириллу ничего не оставалось, как проследовать в салон. Садясь, он оглянулся влево на главный вход и увидел лимо, прибывший секунд двадцать назад. Двери распахнуты, Кам и подружки высыпали наружу. Авто упало на брюхо, как обессилевший бегемот, придавив сферы, из салона валил густой черный дым, а из-под капота летели искры. При этом «бегемот» истерично мигал глазами-фарами.

Кир напрягся. Он встретился взглядом с Камиллой, та растеряно воздела вверх руки, он махнул ей и исчез внутри салона.

Натужно взвыли приводы сфер. Роллс как танк развернулся на месте и свирепо рванул вперёд, оставляя за собой гребень каменных брызг.

Жак откинулся в водительском кресле и вызвал хозяина.

– Сергей Петрович, с Кириллом всё в порядке. Я его перехватил.

– Хорошо, Жак. Следуй по обновленным координатам.

– Слушаюсь.

– Кирилл, хорошей поездки.

Связь оборвалась раньше, чем тот успел ответить.

Всё еще разгоняясь, яхтмобиль выруливал на скоростное шоссе.

Кирилл потянулся к бару. Сенсор не реагировал. Он молча покосился на Жака.

– Не сегодня, мсье, – сказал тот, ответив на немой вопрос.

Беглец уставился в сгущавшиеся сумерки. Он покидал Париж. Роллс плавно догнал поезд, выпрыгнувший из тоннеля и сбросивший скорость на наземном отрезке. Экспресс летел совсем близко. В окнах были видны пассажиры. Там в неярком желтом свете сидели парень с девушкой. Она прильнула к нему, он приобнял её. Девушка что-то не спеша рассказывала, водя пальцем по спинке сиденья перед ними. Молодой человек кивал и комментировал. Парочка была одета во что-то неприметное, волосы девушки, небрежно собранные в кулек, служили подушкой для её же щеки, оба выглядели устало и как-то умиротворённо.