Орнетт Коулмен: дитя свободы
Контрабасист Чарльз Мингус был свидетелем одного из легендарных выступлений саксофониста Орнетта Коулмена в нью-йоркском клубе Five Spot в 1960 году. Он описал свои впечатления так: «Если бы парни с их свободной формой могли сыграть одну мелодию дважды, тогда я бы признал, что они что-то играют. Большую часть времени они бегают пальцами по саксофону и сами не знают, что выходит. Они экспериментируют». Мингус сам был одним из вдохновителей стиля «свободный джаз», который возглавил Орнетт Коулмен. Этот саксофонист превратил древнее, протяжное блюзовое пение в экспрессивную музыку будущего, которая навсегда переменила способ исполнения и слушания.
Саксофонист, появившийся на свет 9 марта 1930 года в Техасе, получил свой первый инструмент в 14 лет и сам его осваивал. В начале своей карьеры он играл бибоп на теноре и путешествовал по Югу США с музыкантами из Нового Орлеана. После одного из концертов на Орнетт Коулмен попал в потасовку, и его саксофон был разбит — тогда он перешел на альт, с которым уже не расставался.
В 1954 году в Лос-Анджелесе он купил пластиковый саксофон, поскольку не мог себе позволить полноценный металлический. Сначала музыканту не нравился его сухой, неказистый, лишенный характерного гудения звук, но он привык, и позже именно это уникальное звучание стало его особенностью. Саксофонист продолжал колесить из зала в зал, в перерывах подрабатывая где придется. Он даже состоял лифтером при универмаге!
С самого начала Орнетт Коулмен играл немного не так, как все, и не так, как принято. Даже прожженных боперов озадачивали непредсказуемые пассажи, которые выдувал этот тихоня (ему даже порой запрещали солировать). Казалось, до ритма и аккордной прогрессии ему вовсе нет дела, а куда важнее именно то, что он играет, сам звук, чистая эмоция, плач, визг, даже если они выражены замысловатым и выбивающимся из общей структуры мелодическим зигзагом. Коулмен играл сыро, протяжно, подобно блюзовому пению, — и многие музыканты считали, что он либо просто не может попасть в тональность, либо слишком много на себя берет. Разумеется, Коулмену было трудно найти единомышленников — или просто тех, кто согласится с ним помузицировать.
В 1958 году Орнетт Коулмен сделал первую запись Something Else!!!!, которая своей сыростью, ассоциативностью импровизаций и подчеркнутой неортодоксальностью встряхнула джазовый мир (хотя по сегодняшним меркам она слушается вполне традиционно). Вместе с саксофонистом в студию пришли трубач Дон Черри, барабанщик Билли Хиггинс, басист Дон Пейн и пианист Уолтер Норрис — с ними саксофонист познакомился, еще работая лифтером. Впрочем, вскоре Коулмен вовсе откажется от фортепиано на целые десятилетия. Зато в его состав придет контрабасист Чарли Хейден, один из его самых важных соратников по фри-джазу.
Квартет Орнетта Коулмена вызвал сенсацию своими выступлениями в клубе Five Spot в богемном нью-йоркском районе Гринвич-Виллидж. Разумеется, атональные эксперименты вызвали жаркие споры. Часть музыкантов и критиков сочли Орнетта Коулмена сокрушителем основ, другие провозгласили его гением и новатором, третьи утверждали, что он просто шарлатан. Майлз Дэвис насмехался над непутевым авангардистом, а Рой Элдридж сказал: «Я слушал его всеми способами. Я слушал его, будучи навеселе, слушал на трезвую голову. Я даже с ним играл. Я думаю, он просто забавляющийся ребенок». Напротив, вибрафонист Лайонел Хэмптон был покорен новым подходом и даже предлагал поиграть вместе, а классический дирижер Леонард Бернстайн помог басисту группы Чарли Хейдену получить грант от фонда Гуггенхайма.
В 1960 году на прилавках музыкальных магазинов появилась новинка от самого скандального саксофониста современности с большими буквами на обложке: Free Jazz: А Collective Improvisation, дополненными абстрактной картиной Джексона Поллока. Эта записанная в один присест музыка (технически разделенная на две стороны пластинки, но на деле — неделимая) уходила куда-то за горизонт. На протяжении почти сорока минут здесь играют сразу два квартета, каждый в своем стереоканале поверх сложного бита от двух барабанщиков. Все вместе — густое звуковое варево с расползающимися в разные стороны соло, хаотическими инструментальными диалогами и с основой в виде коротких, угловатых набросков темы.
Парадоксально, но сама идея коллективной импровизации на самом деле глубоко укоренена в прошлое негритянской музыки. Примерно в том же духе (но с использованием более устойчивых музыкальных структур, разумеется) играли оркестры раннего джаза в Новом Орлеане, пока Луи Армстронг не вывел на авансцену искусство индивидуального солиста. Так же как авангард в живописи резонирует с архаичным примитивным искусством, так и джазовый авангард воплощает доведенную до крайности концепцию, лежащую в основе ранних форм джаза. По сути, альбом Free Jazz: A Collective Improvisation устремлен одновременно и в будущее, и на десятилетия в прошлое.
Название этой пластинки дало название целому направлению. Фри-джаз («свободный джаз») стал ареной для любых форм самовыражения, не скованных формальными правилами, гармонией, мелодией, ритмом. Язык джаза был разложен на элементы, и эти элементы смешались в диких сочетаниях, причем музыка Орнетта Коулмена была даже не самой запредельной. У саксофониста все равно просматриваются мелодии — это, скорее, скелеты мелодий, но они напоминают те соло, которые Чарли Паркер писал поверх стандартных гармоний. Его музыка достаточно близка к бибопу («Я мог играть и звучать, как Чарли Паркер, нота в ноту, но для меня это был только метод; так что я попытался выяснить, куда можно отсюда пойти»). Характерно, что сам Коулмен не любил термин «фри-джаз».
Дальше — больше. Со временем музыка Орнетта Коулмена становилась все более угловатой и разнообразной. Он добавлял в свои сложные хаотические структуры струнную группу, писал струнные квартеты и симфонические работы (и даже композиции для мандолины!), включал в свою группу 10-летнего сына Денардо, играл на трубе и скрипке — не умея на них играть. А чтобы все звучало еще замысловатее, он держал скрипку как левша! Саксофонист ездил в Африку за вдохновением и познакомился (и записался!) с группой музыкантов-суфиев из Марокко The Master Musicians Of Joujouka, которыми в свое время были очарованы писатели-битники и гитарист The Rolling Stones Брайан Джонс.
В 70-х Орнетт Коулмен не избежал увлечения электрическими инструментами, образовав группу Prime Time и явив миру несколько альбомов с использованием элементов рока и фанка. Хотя Коулмен остался верен своему пути абстракциониста, эти записи местами получились вполне себе танцевальными, хотя их и нельзя с полным основанием причислить к фьюжну: скорее, это фри-фанк или фри-джаз-рок. Сам Коулмен для описания своих политональных структур и «слоеных» мелодий и ритмов использовал тер мин «гармолодика». «Гармолодические» построения мы можем услышать и в звуковой дорожке к фильму Дэвиса Кроненберга «Обед нагишом», над которым тоже работал Орнетт Коулмен.
Несмотря на странность музыки маэстро (а может, благодаря таковой), многие увлеченные авангардом рокеры относились к Орнетту Коулмену с симпатией. В некоторых его пьесах на гитаре играл лидер американской рок-группы The Grateful Dead Джерри Гарсия; сам саксофонист участвовал в концертах этого коллектива. С Коулменом дружила японская авангардистка Йоко Оно, жена Джона Леннона, она же включила пьесу Орнетта Коулмена в свой альбом Yoko Опо/ Plastic Опо Band (1970). Разумеется, революционную эстетику фри-джаза в трактовке Орнетта Коулмена не мог не воспринять насмешник и экспериментатор Фрэнк Заппа.
Патриарх джазового авангарда, которому перевалило за 80 лет, продолжает затевать музыкальные авантюры. Орнетт Коулмен любит сотрудничать с молодыми музыкантами или носителями иных музыкальных мировоззрений. Он выпускает новые пластинки и регулярно выступает: в 2006 году выпустил концертный альбом Sound Grammar, записанный в Германии. Свободомыслящие музыканты всех мастей считают Коулмена своим гуру. Американский авангардист Джон Зорн записал в его честь дикий, но симпатичный альбом Spy vs Spy (1989), на котором пьесы Коулмена исполнены в невероятно громкой, скоростной грубой форме — это джаз в виде панка. А скрипач Ричард Грин даже записал его мелодию в виде кантри!
