Агния никогда не пылала искренней любовью к нему, часто обижала колкими словами или вспыльчивыми действиями, но он не держал на нее зла. Любить чужого ребенка сложно. Она пыталась воспитывать его. Пусть многие действия со стороны казались бездушными, на самом деле ей слишком сложно выражать свои чувства в более мягкой форме.

Что делать дальше? Куда идти? Всю жизнь сидеть на чужой шее Таави не собирался. Ничего не умеет, профессионального образования нет, какой от него толк вообще? Только прислуживать может. Юноша завернулся в плед, поджимая к себе ноги, иногда поглядывая на тихую улочку за окном. Сидеть на подоконнике ему понравилось, и он проводил там большую часть времени.

Стук в дверь отвлек его от размышлений. Внутрь вошла Розабэль.

– Таави… – она немного замялась. Девушка не знала, как поддержать его. – Ты как?

– Не знаю, – он опустил голову. – Пусто. Словно сердце вырвали… Я не знаю, что мне делать. Матушку не вернуть. А Злата… Надеюсь, она справиться.

– Она твоя девушка? – Розабэль видела, как сильно он переживает за нее. Все же, в какой-то степени она все еще наивный ребенок, мечтающий о сказочном принце.

– Нет, вовсе нет. Подруга. Лучшая и единственная… Я не знаю, каково это, любить. Странное чувство, наверное. Слышал, приятное, – Таави спустил ноги с подоконника. – Я не хочу все время сидеть на вашей шее. Вы очень мне помогли, и я буду вечно благодарен.

– Ты не сидишь на шее. Не говори так, – Розабэль подошла к нему, аккуратно обнимая. – Сейчас тебе тяжело. Со временем станет легче. Уверена, Злата пойдет на поправку. Лучшие маги борются за ее жизнь. Если бы она сдалась, давно бы умерла.

– Наверное… – Таави уткнулся носом в плечо девушки, придерживая ее за спину. – Ваш брат не будет против, что я живу в его комнате?

– Он… – Розабэль замялась. – Он умер.

– Извини, – через небольшую паузу ответил Таави.

– Ничего, – девушка отстранилась. – Знаешь, ты чем-то похож на него. Особенно внешне. Не накручивай себя зря, ладно? Сначала оклемаешься, а после придумаем, что делать и как тебе быть дальше. Мама не бросит тебя на произвол судьбы, и мы с братом тоже.

– Вы очень добры ко мне, – юноша притих. Он хотел еще что-то добавить, но его перебил звонок в калитку. – Я посмотрю, кто там. Заодно хочу сходить прогуляться, мне нужно подышать свежим воздухом, – Таави решил немного проветриться. После случившегося собрать мысли в кучку оказалось очень сложно. Постоянный хаос внутри от различных чувств, эмоций, воспоминаний.

Он укутался в черный плащ с высоким воротником, выходя на улицу. Подойдя ближе к забору, юноша узнал в темной фигуре ту самую женщину, помогшую ему. Каким образом она нашла его? Юноша не стал открывать калитку сразу же, решив сначала узнать ответы на свои вопросы.

– Добрый вечер, Таави, – она слегка улыбнулась, но сквозь вуаль сложно различить эмоции, о них можно с уверенностью судить только по голосу. – Прошу прощения за столь поздний визит. Не мог бы ты уделить мне немного времени?

– Здравствуйте… – робко ответил юноша. – Что Вы хотели?

– Я здесь, чтобы сопроводить тебя. «Услуга за услугу», и ты согласился на это условие. Я помогла тебе, поэтому теперь ты должен помочь мне.

– А… Да, – Таави кивнул. – Можно узнать, кто хочет меня видеть?

– Граф Вечности и Оракул, – ответила женщина. У юноши дух перехватило от услышанного. Он поверить не мог, что двое глав Триединого Совета желают встретится с каким-то неизвестным цуно. Таави удивленно смотрел на нее, не в силах вымолвить слова. – Не стоит заставлять их ждать, – спустя паузу добавила она.

– Д-да! – голос предательски дрогнул. Юноша открыл калитку, выходя к ней за барьер. – Значит, Вы… Вы Теневая Советница?

– Так и есть, – женщина отвела руку, облаченную в темную кружевную перчатку, в сторону. Вокруг нее сгустилась черная энергия, резкой вспышкой, словно чернилами осьминога, разлетаясь в разные стороны, образуя портал. Таави сразу шагнул назад. – Не бойся.

– Ваша аура… черная? – с опасением спросил юноша, а ее же это позабавило.

– Вовсе нет. Цвет используемой магии зависит от потоков, которые легче контролировать. Черная магия всегда такого цвета. Когда поток смешивают с внутренней энергией, получается другой цвет. Я так не делаю. Использование черной магии нестабильно и опасно, во всем мире лишь единицы людей могут управлять ей без последствий для себя и окружающих. Наша страна, Ноадэр, стала единственной, где есть сразу четыре известных черных мага: я, Тьмавра, Чаровница и Чародей. Вторая преподает в Академии. Не все темные маги злодеи. В каждом из нас есть частица тьмы… – Советница подошла к открытому порталу. – Следуй за мной, – она прошла внутрь.

Таави немного помялся. Страшно идти непонятно куда, еще и к таким жутким, важным людям. Вернее, нельзя назвать их очень жуткими. Граф, скорее, довольно суровый и прямолинейный, а у Оракула непонятно, что на уме. Парень сделал несколько быстрых шагов, попадая в объятия темной энергии и зажмурился.

Открыв глаза, пред ним предстало просторное помещение с высокими потолками. Огромные книжные стеллажи уносились ввысь над головой, а потолок подпирали колонны. Широкий камин обогревал гостиную.

Напротив него, на диване, сидел мужчина средних лет. Его задумчивый, серьезный взгляд устремился на бушующие языки пламени. На черных волосах, уложенных назад, отражались блики огня. Он медленно повернулся в сторону присутствующих, и Советница сделала книксен. Ее платье с корсетом и пышная юбка показались Таави похожими на интерьер комнаты. Словно стиль взят из одной эпохи.

Граф поднялся с дивана. Его одежда, наоборот, совершенно не вписывалась в окружение: темно-синий мундир с высоким воротником-стойкой и косой застежкой ближе к правому боку. Ассиметричный, левый край углом спускался до середины бедра, а противоположный заканчивался чуть ниже ремня черных брюк, заправленных в высокие темные сапоги до колена. На руках красовались кожаные перчатки.

– Полагаю, Таави Лишафай? – мужчина окинул строгим взглядом растерянного парнишку. Он кивнул в ответ на вопрос, неловко повторяя движение за Советницей, выглядя довольно забавно в глазах Графа, вызывая у него легкую улыбку.

– Так делают девушки, – Дамиан сделал реверанс, показывая юноше движения. – А вот так и мужчины, и женщины. Называется реверанс.

– Извините, – Таави отвел взгляд.

– Нашел, за что извиняться. Я очень люблю старомодный этикет и стили, наподобие готики, поэтому и живу в таком замке, и все приближенные ко мне переняли подобные манеры.

– Не все, – послышался мужской голос.

В помещение вошел молодой юноша низкого роста. Его длинные жемчужные волосы по лопатки перекинуты через левое плечо. Облаченный в полностью белоснежную одежду, он выделялся на фоне темного помещения очень сильно. Воротник белоснежной сорочки украшали резные золотые уголки с прикрепленными к ним тремя цепочками разной длины. Плащ, имеющий золотистую окантовку по всем краям, крепился к плечам жилетки кружками того же оттенка. Начиная от лопаток, он разделялся на два длинных лоскута, утончающихся к низу, доходящих до икр. Они имели острые позолоченные железные наконечники. Джинсы уходили в высокие белоснежные сапоги.

– Иначе я и Предводитель бы давно одевались в подобном стиле, – Дэйдалос слащаво улыбнулся, подходя ближе.

– Здравствуйте, – немного неуверенно произнес Таави. Пялиться неприлично, особенно на главу Совета, но тот не мог не привлекать к себе внимание необычным внешним видом.

– Мальчик цуно, интересно. Я таких еще не встречал, – он протянул к нему руку, но не стал касаться, заметив на себе неодобрительный взгляд Дамиана. – Не нужно так смотреть на меня, Дамиан, – его имя юноша произнес с явной издевкой и перешагнул через толстого кота, лежащего у камина, садясь на диван, закидывая ногу на ногу.

– Не смей обращаться ко мне так неформально в присутствие других людей, – сквозь зубы произнес Грей. Казалось, еще секунда и сжатый кулак мужчины соприкоснется с лицом юноши.