– 

И давно он вам снится? – спросила она, затаив дыхание. Ей хотелось получить подтверждение собственным догадкам, и она его немедленно получила.

– 

Почти две недели, – опустил глаза мужчина. – Иногда несколько ночей я могу спать нормально, с другими сновидениями или вовсе без них. Но в тот самый момент, когда я начинаю забывать о ночном кошмаре, он появляется вновь.

– 

А о чём ваш сон? Вы можете мне его описать? – наконец, поинтересовалась она.

Мужчина медленно покачал головой.

– Не подумайте, что я сумасшедший или что у меня проблемы с памятью, – вынужденно улыбнулся он. – Просто мне бы не хотелось проговаривать его вслух. Это очень неприятно, тяжело и страшно, по крайней мере, для меня.

– Этот сон – он повторяет события, произошедшие в реальности? – в лоб спросила Наташа.

Анатолий Иванович кивнул.

– Именно повторяет. Из ночи в ночь мне снится одно и то-же, даже во сне я знаю, что будет дальше.

– А вы сами можете повлиять на это? Ну, раз знаете, что будет дальше? Вы же можете остановиться, и повернуть сон в другую сторону… Наверное, я неудачно выразилась, – заторопилась она, заметив его тяжёлый взгляд. – Психологи часто советуют людям, отягощённым проблемами прошлого, прокрутить ту ситуацию в голове ещё и ещё, но теперь уже переиграть её в свою пользу, понимаете? То есть, если в вашем прошлом случилось какая-то неприятная потеря, или трагедия, вы должны придумать другой конец для той ситуации, тот, который устраивает вас гораздо больше. Может быть, это не ваш случай, но всё-же часто это действительно помогает.

– Я уже всё перепробовал. Но в том-то и дело, что я ничего поделать не могу. Иначе разве пришёл бы к вам? – он невесело усмехнулся.

Наташа задумалась. Если бы она точно знала содержание этого сна, было бы легче. Однако Анатолий Иванович не хотел ничего рассказывать, и не расскажет, по крайней мере, сейчас, она в этом уверена. И всё-таки стоит попытаться.

– Вы можете не впадать в подробности, а просто хотя бы обрисовать мне смысл того, что вам снится.

Анатолий Иванович молча потянулся за чашкой кофе, сделал пару глотков, а затем мрачно взглянул на неё.

– Я не хочу этого делать, но не потому, что не доверяю вам, а потому, что в этом случае мне придётся занять как минимум час вашего времени и рассказать часть своей жизни. По некоторым причинам мне бы этого делать не хотелось.

– Ну, я никуда не тороплюсь, – улыбнулась Наташа, но посетитель шутки не принял.

– Зато мне пора на работу.

Он вернул чашку на стол, и поднялся.

– Прийти к вам было необдуманным поступком. Прошу меня простить, – наконец произнёс он. – Я сам должен с этим разобраться.

– Но вы даже не выслушали меня, – взмолилась Наташа, – не дали мне возможности помочь вам!

– Боюсь, вы не сможете мне помочь.

Он сделал несколько шагов к двери.

– Действительно, глупо, – разозлилась Наташа. – Вы приезжаете ко мне, проводите у меня не более десяти минут, а затем внезапно решаете отказаться от моей помощи! Очаровательно!

Анатолий Иванович внезапно повернулся к ней и на сей раз улыбнулся по-настоящему.

– Не сердитесь, пожалуйста, Наташа. Мне жаль, что я отнял у вас время. Я поступил нехорошо, признаю это. Ни в коем случае моё желание отказаться от вашей помощи не связано с вашей личностью! Я приехал потому, что впал в отчаяние. Но вот сейчас, когда вы начали мне задавать вопросы, я понял, что не готов пока на них ответить. Ну не хочу я, и не могу, рассказать всё то, что мне снится. А без этого вы не сможете мне помочь, верно?

– В какой-то мере, – призналась девушка. – Конечно, если бы вы рассказали мне всё без утайки, было бы гораздо проще.

– Ну вот видите, – он развёл руками. – К тому же и время я неудачное выбрал, мне и вправду уже пора на дежурство.

– Давайте считать, что знакомство состоялось, – обезоруживающе улыбнулась Наташа. – А насчёт вашей проблемы… вы, конечно, вольны делать, что хотите. Хотите – рассказывайте, хотите – нет. Но всё-же, как показывает практика, если долгое время снится один и тот же кошмар, значит, дело серьёзное, в большинстве случаев требуется психологическое лечение. Поэтому подумайте ещё раз, как следует. Если решитесь мне всё рассказать, обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы помочь вам.

– Я вам верю, – серьёзно кивнул он. – И обещаю, что непременно всё обдумаю. В конце концов, это же моя проблема, а не ваша, и в моих интересах её решить.

– Вот и славно, – заключила Наташа, провожая гостя.

Когда он уже собирался выходить, она вдруг вспомнила, что не задала ему ещё один вопрос.

– Анатолий Иванович, а кто направил вас ко мне?

– А…Софья Львовна, – улыбнулся он.

Уже закрывая дверь, Наташа невольно последовала его примеру. Она всегда улыбалась, когда вспоминала о Софье Львовне. А происходило это довольно часто. Старушка была знакома с родителями Наташи, когда те ещё даже не были женаты. А её самой, соответственно, и в планах не было.

Поэтому она помнила Софью Львовну с самого раннего детства. Да и сейчас как она могла её забыть, когда старушка звонила Наташе как минимум два раза в неделю? Разговор всегда начинался с одного и того-же предложения:

– Ласточка моя, я опять всю ночь глаз не сомкнула, – жаловалась бабуля. – Снилось мне, будто гуляю я по пляжу, солнышко ярко светит, водичка такая голубая, прозрачная, песочек ровный, жёлтенький, так славно греет мне ножки… И вот я иду, иду, и вдруг вижу камень! Наклоняюсь, чтобы поднять его, уверенная, что этот тот самый «куриный бог» с дырочкой, который приносит удачу. И что ты думаешь, ласточка? Это оказывается не камень вовсе, а кусок засохших собачьих фекалий!

Наташа прыснула в ладошку, вспоминая негодование Софьи Львовны, описывающей этот сон. Собственно, сны всегда были разными, однако начинала старушка всегда с жалобы на бессонницу. Дескать, не спала всю ночь. Наташа никогда не напоминала бабуле, что если бы она действительно не спала, то и никаких таких странных или диковинных снов ей присниться не могло, ведь во время бодрствования увидеть сон невозможно. Но она терпеливо выслушивала, высказывала свои соображения насчёт увиденного Софьей Львовной во сне, и давала объяснения любому событию. Вот и в тот раз, с «куриным богом», Наташа, еле сдерживаясь от смеха, сообщила пожилой женщине, что вовсе не надо так возмущаться, что на самом деле сон был очень даже неплохой. Во всяком случае, прибыльный. И что любые так называемые фекалии означают получение денег. Софья Львовна внимательно выслушала, и сухо попрощалась с Наташей, решив, видимо, что девушка над ней подшутила. Однако уже через три или четыре дня Наташа снова услышала её голос в телефонной трубке.

– Ласточка, – возбуждённо говорила Софья Львовна, – ты была права! Мне сын прислал некоторую сумму, совершенно неожиданно! Немного, правда, но ведь и какашка во сне была засохшая и маленькая…

Наташа, посмеиваясь, вернулась в комнату, и увидела на столике одинокую чашку с недопитым кофе. Настроение её сразу пропало. Ей не понравилось, что Анатолий Иванович ушёл, так и не раскрыв смысл своего кошмара. Он остался разочарованным, увидев, что она так молода? Или Софья Львовна наплела ему какой-нибудь чепухи, что Наташа настоящая мастерица, или даже колдунья, и способна излечить от кошмаров одним прикосновением или взглядом?

Наташа уселась в кресло, в котором сидел недавний посетитель, и уставилась на кофейную чашку. Жаль, что она не умеет гадать на кофейной гуще. Иначе непременно бы загадала желание: чтобы он пришёл ещё раз…

***

Она так и не смогла связаться с Сергейченко. Его покой охраняли, словно он был министром. Ни его агент, ни пресс-секретарь, ничего не желали сообщать Наташе.

Правда, обещали, что непременно передадут ему её информацию, но она в это не верила. Голоса у обеих женщин, рьяно охранявших актёра, словно преданные Церберы, казались медовыми. Наташа слишком много видела и слышала в жизни, чтобы доверять словам, произнесённым таким голосом. Похоже, звонок Игорю Лисовскому ничего не дал. Наташе было неловко просить этого сверхзанятого человека самого потратить время, чтобы познакомить её с Сергейченко, так сказать, официально. Он и так безропотно перезвонил ей через час, продиктовав ей все координаты этого человека, в том числе и номер мобильного телефона. Но Наташа сначала стеснялась звонить ему на сотовый. В конце концов, актёр – это обычный человек, у которого, правда, не слишком обыденная и рутинная работа, как у всех. У него публичная профессия, вот и всё.