– Печень тёщи ставлю, это он! – орал прямо в ухо доведённый уже командир операции. – Начать захват объекта!

– Нат, это наш парень, – аналитик Дем говорил тише и сдержаннее, но даже у него уже нервы не выдерживали.

– Что ты тупишь?! – шипел последний и самый неуравновешенный член нашей команды.

Но я, вопреки прямому приказу, медлила. Не так чтобы сомневалась в уверенности всех этих, просто… не нравилось мне что-то. Что-то во всей этой ситуации было совсем не так.

Поэтому я осталась сидеть за круглым столиком в кафешке, позволив «нашему парню» впарить клиенту уже оплаченную на кругленькую сумму наркоту. По сути, мне следовало вступить вот сейчас и взять гада тёпленьким прямо на месте преступления, но…

Мы это дело третий месяц ведём. Третий. При условии, что у моего отдела и меня соответственно стопроцентная, практически мгновенная раскрываемость. Везло, наверно. Или всё дело в том, что треть моего экспериментального военно-ведьминского курса распределили как раз в Ведьминский департамент. Это десять лет назад на нас никто большой ставки не делал, сейчас нас с девочками хотели все и каждый, потому что боевая ведьма – это сильно. Это настолько сильно, что в итоге правительство организовало отдельную академию и собирало ведьмочек по всем мирам.

Последние три года я раскрывала заговоры, ловила особо опасных магических преступников и добросовестно трудилась на благо мира, заменившего мне родной дом, но потом появилась моя первая в жизни командная работа и морозка.

Всего месяц назад мы сумели достать её образцы и разобрать, что убойная в прямом смысле наркота создавалась из пыльцы морозных фей и магии чёрных сирен, тех самых вещей, которые нельзя смешивать вообще ни с чем, а уж друг с другом тем более. Два месяца работы перед этим были убиты впустую. Наркотический порошок появился из ниоткуда и бесследно растворялся в живых телах, которые становились мёртвыми при малейшем намёке на передозировку. Если граммовки были отмерены верно, то… это становилось ещё одной проблемой. У принимавших морозку многократно, пусть и кратковременно, усиливался магический источник и напрочь отключались мозги. В первую неделю нам разворотили половину столицы, за вторую было зафиксировано девятнадцать вспышек использования порошка, двенадцать из которых находились подозрительно близко к нашим военным базам.

Дело вышло на новый уровень. Перед нами не наркоторговцы, а диверсанты.

Два месяца безуспешных поисков, распространившийся уже по всему миру порошок и отчаяние, впервые на моей памяти захлестнувшее Ведьминский департамент. Министерство ведьминского контроля, под которым мы ходили, рвало и метало, большое начальство охрипло от матных криков, все наши были злы и напряжены, а я… Я впервые ослушалась приказ, оставила навязанную мне группу и начала собственное расследование с самого начала.

Я одиночка, нас учили рассчитывать только на себя, да и трое сокомандников раздражали до зубного скрежета. В итоге я взяла метлу и исчезла на трое суток. Вскрыла записывающие кристаллы столицы и прокрутила события трёхмесячной давности ещё раз, цепляясь за малейшие странности, за любые несоответствия или совпадения. Связалась с управлениями по всей стране и затребовала записи с уже их кристаллов… смоталась на дальний восток и обеспечила органам местного магического управления смену руководства. Прошлые не соответствовали требованиям нашего департамента, да и вообще – не надо злить женщину. Но так как я была ещё и ведьмой, ещё и боевой, простым увольнением маг Дмитрий не отделался и отправился в путешествие в первый попавшийся ведьминский круг, из вещей прихватив лишь магический блокиратор на правое запястье.

На третьи сутки среди тысячи просмотренных кристаллов я отыскала то, что мы не могли найти три месяца. Паренёк, молодой, улыбчивый, с пшеничными кудряхами, голубыми глазками и символом принадлежности к группировке Адыка Рейского за правым ухом.

Вернувшуюся в департамент меня попытались убить, но непосредственное начальство отговорила найденная мной информация, а начальство временное и насильно навязанное – удар метлой. Отлетевшего к стене оборотня Алекса, мужика размером два на два, такое положение дел не устроило, и командир полез драться… а я злая и не спала больше трёх суток.

В итоге главный офис департамента лишился пары стен, попытавшейся остановить меня внутренней сети охраны и окна на третьем этаже, а вылетевший из него Алекс – пары зубов и целостности десятка костей.

– Нат, – Пал Андреич отговорил от дальнейших глупостей одним предостерегающим взглядом.

– Я в команде не работаю, – напомнила уже не знаю в какой раз.

– Учись, – последовал простой на словах, но невозможный на практике приказ.

И ещё два дня ушло на то, чтобы мы сумели выйти на нашего кучерявого наркоторговца. Парень оказался Ником Геверсом, урождённым эмейцем, получившим гражданство нашего мира три года назад. На первый взгляд ничего такого, съёмная квартирка на окраине города, работа в продуктовом магазине, куча друзей и знакомых… валютный счёт в швейцарском банке, и суммы на нём такие, что даже наша элитная государственная организация восхищённо присвистнула.

К Нику приставили слежку из теневых, мы держали под контролем все записывающие кристаллы и камеры видеонаблюдения и ждали… На пятый день парень обзавёлся десятком новых знакомств в закрытом клубе «Фрейя», через пару часов получил новый перевод на счёт, ещё через сутки я сидела в кафе «Синичка» за пять столиков от него, пила кофе и наблюдала за тем, как крохотная белая таблетка в прозрачной упаковке появляется из внутреннего кармана модного синего пиджака Ника и оказывается в руке его нового друга, молодого мага Андрея Колотского с третьим уровнем магии из десяти возможных.

Вместе со мной за этим знаменательным событием следил весь отдел – тринадцать скрытых в помещении кристаллов создавали эффект полного погружения.

И, казалось бы, чего тут думать? Вот он, наш наркоторговец, вот она морозка, вот свершившаяся сделка.

Но что-то мне не нравилось. Что-то было не так.

– Климова! – заорал Алекс прямо в ухо через связующее заклинание. – Твою мать, выполнять приказ!

Я вздрогнула, выполнять приказы нас научили давно и прочно, но…

Взгляд метнулся по посетителям кафе. Мама с двумя дочками, влюблённая парочка, трое парней из магической полиции в гражданском, напряжённые, слышащие все приказы и не вмешивающиеся, потому что я жестом велела ждать, а спорить с боевой ведьмой парням было тупо страшно. Шушукающиеся официантки в стороне, мужчина с газетой, наш невозмутимый улыбчивый наркоторговец с нервничающим покупателем.

И он.

Молодой, симпатичный парень с чёрными небрежно зачёсанными назад волосами, чётко очерченным контуром тяжёлой челюсти, ровным носом и спокойным взглядом карих глаз, направленным в экран лениво удерживаемого в руке мобильного. Его хорошо развитое мускулистое тело обнимала светло-серая футболка, на ногах были свободные белые брюки и туфли. Стильный, привлекательный, излучающий уверенность и этакую ауру опасного парня.

И что-то кольнуло под рёбрами.

Подхватив телефон, ткнула пару раз в заблокированный экран, поднесла устройство к уху, подождала для правдоподобности пару секунд и, улыбнувшись, проворковала сразу всем своим собеседникам:

– Малыш, а глянь, что у нас по запасам? Буду в семь, скинь смс-кой, что купить.

Что означало «Смотрим записи, ищем объект за семь столиков от меня».

Секунда потрясённой тишины, но это моя группа и начальство, у них просто слов не было, а вот весь отдел получил приказ и тратить время на шок не стал – за десятки километром отсюда закипела работа, и подтверждение моих подозрений мы получили через четыре минуты:

– Вижу объект! Первое зафиксированное нами применение морозки три месяца назад на столичной площади.