— Музи, тебе не расплатиться с нами такой трепотнёй, — резко оборвал его Медино, — делай то, что тебе положено делать, — он повертел пустой бокал в руках, затем взглянул на Федерико и добавил шёпотом: — недавно из тюрьмы сбежал лидер небольшой, но фанатичной группы революционеров. У нас есть все основания верить в то, что он скрывается где-то здесь, — захохотав, Медино положил свою правую руку на стол, — он оставил в тюрьме по суставу от каждого пальца. Поэтому сейчас его зовут мочо.

После обеда пошёл дождь. Шум в неисправном сточном жёлобе разбудил Федерико. Он пошёл в коридор выкурить сигарету и вдруг услышал тихий шёпот, приходящий из рабочей комнаты целительницы.

Он знал, что это не она. Утром он отвёз её в соседний городок, где она проводила спиритический сеанс. Федерико на цыпочках пересёк коридор.

Среди прочих голосов он отчётливо различил взволнованный голос Элио.

Сперва он не мог уловить смысл их беседы, но когда слова «диктатор», «плотина на холме» и «неофициальный визит диктатора» повторились несколько раз, он понял, что неожиданно наткнулся на заговор против главы военного правительства. Федерико прижался к стене, успокаивая бешеный стук сердца.

Взбежав по двум ступенькам, он решительно шагнул в тёмную комнату.

— Элио! Это ты? — сказал он, — я услышал голоса и начал волноваться.

В комнате было несколько мужчин. Они мгновенно отпрянули в тень. Но Элио не тревожился. Он взял Федерико за руку и представил его мужчине, который сидел на стуле у алтаря.

— Крёстный, это тот Музи, о котором я тебе рассказывал, — сказал Элио, — он друг семьи. Ему можно доверять.

Мужчина медленно встал. В его худощавом лице было что-то святое, широкие скулы выступали под тёмной кожей, глаза сверкали леденящей свирепостью, — я очень рад знакомству с тобой, — сказал он, — я Лукас Нунец.

Секунду Федерико посмотрел на протянутую руку, затем пожал её. Первые фаланги каждого пальца отсутствовали.

— Я чувствую, что тебе можно доверять, — сказал он, — элио говорит, что ты можешь помочь нам.

Кивнув, Федерико прикрыл глаза, боясь, что голос и взгляд выдадут его смятение.

Лукас Нунец представил его группе мужчин. Они пожали ему руку и вновь сели полукругом на пол. Слабое мерцание свечей на алтаре едва вырисовывало их лица.

Федерико внимательно слушал точные и спокойные доводы Лукаса, когда он обсуждал прошлую и настоящую политическую ситуацию в Венесуэле.

— Как я могу помочь вам? — спросил Федерико в конце его разъяснений.

Глаза Лукаса стали грустными, его лицо омрачилось от неприятных воспоминаний. Но он улыбнулся и сказал: — если другие согласны, ты мог бы подвозить к нам на холмы взрывчатку.

Все согласились. Федерико чувствовал, что они приняли его полностью из-за того, что знали о его связи с Мерседес Перальтой.

После полуночи беседа понемногу затихла, словно трепет крыльев раненой птицы. Мужчины выглядели бледными и измождёнными. Когда они обнимали его, он почувствовал озноб. Не говоря ни слова, они покинули комнату и исчезли в тёмной лощине холма.

Он был ошеломлён дьявольской иронией этой ситуации. Последние слова Лукаса ещё звучали в его ушах, — ты идеальный человек для этого дела.

Никто не заподозрит белокурого потрошителя птиц.

Федерико развернул джип на небольшой поляне у дороги. Мелкий дождь окутал холмы тёмной дымкой, а полумесяц, просеянный сквозь облака, заливал местность призрачным сиянием.

Он и Элио молча выгрузили ящик, набитый плитками динамита.

— Я отнесу ветошь обратно в хижину, — шепнул Элио. Он ободряюще улыбнулся, — не смотри так тоскливо, Фредерико. Мост они заминируют на рассвете.

Федерико взглядом проводил его по тропе, спускавшейся в густую тьму.

Они часто приходили с Элио сюда в поисках диких номарос, своеобразных ароматных плодов, которые пахли лепестками роз. Это было любимое лакомство целительницы.

Федерико сел на упавший ствол и уткнулся лицом в руки. Кроме смутной вины. Иногда он чувствовал желание получить щедрую плату, намного превосходящую стоимость тех редкостных птиц, которых он продавал Медино.

Он отбросил все мысли относительно того, что делал. До сих пор всё это казалось ему похожим на невероятные приключения в фильмах и экзотических романах. Но теперь надо было предать людей, которых он знал и любил, которые доверились ему.

Утром он заметил джип Медино, спрятанный в уединённом месте на окраине города, и подъехал к нему. Он рассказал Медино всё, и сейчас было слишком поздно сожалеть об этом.

Когда ослепительная вспышка молнии озарила небо, Федерико вскочил на ноги. Гром хлестнул оглушительным рёвом, и эхо покатилось в глубине ущелья. Дождь превратился в сплошной поток. Всё смешалось вокруг него.

— Какой я дурак! — закричал он громко и бросился вниз по тропе.

Федерико знал абсолютно точно, что Медино не исполнит своего обещания и не пощадит ни целительницу, ни её сына. Он обещал ему это, чтобы вытрясти всё, что знал Федерико.

— Элио! — закричал он, но возглас его утонул в шумной очереди пулемёта, и испуганный крик тысячи птиц ринулся в чёрное небо.

За несколько минут, которые понадобились ему, чтобы достичь хижины, в его уме промчалось страшное видение. С потрясающей ясностью он увидел, как его жизнь в одно мгновение фатально изменилась. Почти механически он подошёл к безжизненному, разорванному пулями телу Элио. Он даже не заметил, как в хижину вошли Медино и двое солдат.

Медино кричал на одного из них, но его голос был далёким шёпотом: — проклятый идиот! Я же кричал тебе — не стреляй! Ты мог всех нас разнести на куски. Здесь же динамит!

— Я услышал, как кто-то бежит в темноте, — оправдывался солдат, — здесь могла быть засада. Я не верю этому Музи!

Медино отвернулся от него и направил свой фонарь в лицо Федерико: — а ты глупее, чем я думал, — прошипел он, — надеялся, что всё будет не так?

Поверил мне? — он приказал солдатам сбросить ящик со взрывчаткой в ущелье.

Федерико развернул джип и так яростно затормозил перед домом целительницы, что его бросило вперёд, и он ударился головой о ветровое стекло. Секунду всё было как в тумане, он непонимающе разглядывал закрытую дверь и закрытые ставни. Федерико пересёк двор, там стоял армейский джип.

— Медино! — закричал он и побежал через патио и кухню в рабочую комнату целительницы.

Побеждённый и совершенно обессиленный, он упал на землю рядом с целительницей, которая лежала в углу алтаря.

— Она ничего не знает, — закричал он, — она не замешана в этом.

Медино откинул назад свою голову и весело захохотал, его золотые зубы сияли в зареве свечей, зажженых на алтаре: — дутый шпион. Ты бесконечно умнее меня, — сказал он, — но у меня есть опыт. Коварство и подозрительность — это моё пропитание, — он ударил Фредерико в пах, — если ты хотел предупредить её, то почему не приехал сюда первым? Не надо было скулить над мальчишкой, которого ты убил.

Двое солдат подхватили целительницу под руки и заставили её встать.

Её полуприкрытые глаза были в синяках и распухли. Губы и нос кровоточили.

Слабо встрепенувшись, она оглядела комнату. Наконец её глаза отыскали Федерико.

— Где Элио? — спросила она.

— Скажи ей, Фредерико, — захохотал Медино, — расскажи ей, как ты убил его.

Словно яростное животное, собрав последние силы, она толкнула Медино к алтарю, опрокинула одного из солдат и выхватила своё оружие.

Солдат выстрелил первым.

Целительница неподвижно замерла. Её руки сжали грудь, пытаясь остановить кровь, вытекавшую через лиф её платья, — я проклинаю тебя до конца твоих дней, Федерико, — её голос ослабел, слова были почти не слышны. Казалось, что она нашёптывала заклинание. Мягко, как тряпичная кукла, она повалилась на землю.

В последнем порыве ясности Федерико принял окончательное решение: до смерти он будет связан с людьми, которых предал. Его мысли неслись, как экспресс. Он должен искупить вину, убив людей, ответственных за всё: себя и своего соучастника — Медино.