Я всегда с большим уважением относилась к представителям военной полиции. Это был прекрасный коллектив, все как на подбор дисциплинированные, мужественные люди. Но, поработав во фронтовых частях, я знала, как обычно солдаты реагируют на их присутствие в тех местах, где солдаты предпочитают отдыхать и расслабляться. Обнаружив охрану в нашем магазине, большинство обитателей лагеря воспримут это как пощечину, как преднамеренное оскорбление, рассчитанное на то, чтобы возбудить всеобщее недовольство, как явную несправедливость. Эта мера была бы равносильна прикомандированию полицейского к деревенской таверне в Англии для защиты хозяина от постоянных клиентов, которые до тех пор считали его своим приятелем... Наши покупатели справедливо почувствуют себя обиженными и подумают, что это мы попросили защиты.

Встревоженная, я оставила Дженис за себя руководить новой сменой и поспешила в канцелярию коменданта лагеря, намереваясь уговорить его дать нам еще одну возможность самим справиться со своими проблемами. Шагая под еще довольно сильным дождем, я в уме подбирала доводы, которые следовало изложить коменданту, в глубине души я была уверена, что смогу отстоять нашу точку зрения и переубедить его. Но в канцелярии находился только его помощник, который, как всегда, перегруженный бумажной работой, сочувственно выслушал меня и пообещал передать мои слова коменданту.

— Известно ли вам, мисс Ранделл, что сегодня с ним встречается ваша начальница? Возможно, она как раз... — Его прервал телефонный звонок, и, протягивая руку к трубке, он пожал плечами. — Думаю, они должны обсудить данную проблему, я просто в этом уверен.

Конечно, начальница обсудит, подумала я и, извинившись, оставила майора наедине с его телефоном. Я сделала все, что могла, вопрос с охраной теперь решался помимо меня.