– Ну, не знаю, – пожал плечами Климер. – Как-то все у тебя запутанно.
– А почему, как ты думаешь, кузница Торпа считается лучшей в округе, а? Наковальня у него какая-то особенная, или ему более качественный уголь привозят? – Вальхем погрозил приятелю пальцем. – Не-е-е! Фокус в том, что он взял на вооружение некоторые из моих идей, что и позволяет ему выдавать более качественный металл, нежели у других. Правильный подбор железа, необходимых добавок, режимы закалки и отпуска, сочетание горячей и холодной ковки…
– Да, да, я все понял, – перебил его Климер. – Но вот откуда это знание берется в твоей голове?
– Я… – Вальхем осекся и помрачнел, – я не знаю.
– Вот и помалкивай тогда. Слишком много знаешь – разум потеряешь, не так ли? Да и проблем меньше наживешь, – Климер выпрямился и привычно вытер руки о штаны. – Лучше пошли с нами на ручей, раков ловить, а?
– Ну, я не знаю…
– Чоран обещал пива принести и дать всем попробовать. Что скажешь?
Его предложение, сперва выглядевшее исключительно заманчиво, мгновенно пропиталось большой ложкой дегтя. Уж кто-кто, а Чоран не преминул бы отпустить в адрес Вальхема несколько едких шуточек. И про те самые разговоры с гвоздями, и про регулярные нагоняи от отчима, и про черные от угольной сажи руки. Ну уж нет. Коли в мероприятии предполагалось участие этого мерзкого типа, то у Вальхема возникало одно-единственное желание – отправиться в строго противоположном направлении.
– Не-е-е, я не могу, – Вальхем спрыгнул с изгороди и постарался изобразить крайнюю деловитость. – Мать уже давно просила колодезный ворот починить, надо бы, наконец, этим заняться.
– Ну, дело твое. Во всяком случае, ты знаешь, как нас найти.
Климер потопал по дороге дальше, а Вальхем, направившись поначалу, как и заявлял, в сторону дома, через сотню метров нырнул обратно в лес. Колодец он починил еще на прошлой неделе, а потому никаких веских причин возвращаться у него на самом деле не имелось. Уж лучше, пока стоит хорошая погода, прогуляться к озеру и пошарить в осыпях. Авось что-нибудь стоящее попадется.
Несмотря на то, что Огненное Озеро окружал плотный ореол откровенно жутковатых преданий, легенд и суеверий, создававших ему весьма скверную репутацию среди окрестных жителей, у Вальхема оно являлось одним из самых излюбленных мест. Не в последнюю очередь и потому, что все остальные старательно избегали появляться на его берегах. Вальхему нравилось быть одному, а здесь никто не нарушал его одиночества, что не могло не радовать. Да и конкурентов по раскопкам меньше.
Окружающие озеро каменистые гряды скрывали в себе множество артефактов, оставшихся еще со стародавних времен. Иногда оказывалось достаточно пару раз взмахнуть лопатой, чтобы откопать что-нибудь занятное. Впрочем, все любопытные штуковины, что лежали на поверхности, по большей части либо давно сгнили, либо были растащены предшественниками Вальхема. Теперь, чтобы отыскать нечто стоящее, приходилось копать, и копать порой довольно глубоко.
Обычно, отправляясь на озеро, Вальхем брал с собой целый мешок с инструментами, а также кирку и небольшую лопату, но, поскольку сегодня у него случился незапланированный экспромт, рассчитывать приходилось исключительно на свои руки и удачу.
Как уже довольно опытный охотник за древностями, Вальхем уже давно не полагался на слепой случай и не копал где ни попадя в надежде наткнуться на что-нибудь интересное. Он хорошо изучить некоторые нюансы и подмечал отдельные подсказки, намекавшие на то, что рядом может прятаться нечто стоящее. И самой верной из них являлись рыжие потеки, оставленные просачивающейся сквозь песок и камни дождевой водой. Они давали понять, что где-то тут зарыт неплохой кусок железа, и стоит немного поработать лопатой.
Увы, но одной лопаты зачастую оказывалось недостаточно. Под слоем земли то и дело обнаруживались большие куски серого камня с вросшими в него железными прутьями, которые приходилось высвобождать при помощи изнурительной работы киркой, а то и просто отпиливать.
Вальхем постоянно гадал, каким образом возможно затолкать корявые железные пруты в каменный монолит. Как он ни силился, но так и не смог ничего придумать, все больше склоняясь к мысли, что в данном случае, наоборот, камень неким образом выращивался вокруг металлической основы. А в том, что те обломки имеют искусственное происхождение у него не оставалось ни малейших сомнений, слишком уж правильными и неслучайными выглядели их формы.
Добытое таким образом железо Торп использовал для изготовления наиболее ответственных заказов, поскольку его свойства оставались неизменны от прутка к прутку, что позволяло уверенно гарантировать качество конечного изделия. К сожалению, таких заготовок удавалось натаскать не особо много, и в основном в дело шли корявые губчатые слитки железа, поставляемые из плавильни в Фросово. И вот с ними-то приходилось возиться куда дольше, чтобы получить более-менее приемлемый результат.
Здесь как раз пригодились идеи Вальхема, когда металл проковывался то с древесным углем, то с глиной, то с содой, что в большинстве случаев позволяло привести свойства железа в более-менее приемлемые рамки. Мальчишка и сам толком не знал, почему именно в одном случае ему хочется добавить этот ингредиент, а в другом – тот, но Торп не задавал лишних вопросов и просто доверялся наитию подмастерья. А оно пока еще ни разу не подводило, и продукция его кузницы, благодаря высокому качеству, пользовалась устойчивым спросом даже у привередливых столичных покупателей.
Также в ходе своих раскопок Вальхем иногда находил и другие занятные штуковины, пристроить к делу которые оказывалось куда сложней. Некоторые оказывались изготовлены из необычного, легкого, но очень прочного серого металла, не тронутого даже легкой ржавчиной, и что-то подсказывало, что их нехитрому кузнечному горну с ними не справиться. Другие же выглядели более-менее привычно, но демонстрировали удивительную твердость, грозя испортить и молот и наковальню при попытке хоть что-то с ними сделать.
Основная часть подобных находок отправлялась в большой ящик с бесполезным хламом, стоявший в дальнем углу кузницы, либо и вовсе в большую кучу на заднем дворе, но кое-что Вальхему все же удалось пристроить к делу. Взять хотя бы их последний эксперимент с проковкой связки из обычного железа и нескольких более твердых кусков, по итогам которого Торп теперь намеревался сбыть на ярмарке изготовленные по новой технологии ножи за хорошие деньги.
Но Вальхем на достигнутом не успокоился. Внутренне чутье продолжало толкать его вперед, словно говоря, что дело еще не закончено, что требуется сделать еще один, последний шаг, чтобы в полной мере раскрыть таящуюся в металле красоту. Именно поэтому, подчиняясь своему зову, он в обнимку с бутылью уксуса и прокрался сегодня утром в кузницу. И теперь парню было жутко досадно, что он не может узнать, какой эффект возымели в итоге его манипуляции, и стоил ли он сопутствующих страданий.
Погруженный в собственные невеселые мысли, Вальхем и сам не заметил, как добрался до свежей промоины, оставленной потоками дождевой воды. В этом месте он рылся в прошлый раз и сумел собрать почти целый рюкзак железных прутков, выломанных их продолговатого каменного бруса, огрызок которого все так же торчал из земли. Однако сегодня у него с собой не было ни лопаты, ни кирки, а потому ему ничего не оставалось, кроме как тяжко вздохнув, продолжить карабкаться вверх по склону.
Разумеется, Вальхем не раз и не два задавался вопросом – кем были те, кто оставил после себя такого рода память? О них в народе ходило множество историй, большая часть которых звучала либо как сказка, либо как откровенный бред. Одно можно было сказать точно – они обладали знаниями и технологиями, которые современникам Вальхема даже и не снились.
Кем они были, как выглядели, куда и почему ушли – каждая находка вновь и вновь поднимала одни и те же вопросы, на которые никто не мог дать мало-мальски внятных ответов. Только все те же легенды и предания, что больше напускали тумана, нежели объясняли.
