Чтобы занять себя чем-нибудь, девушка разглядывала лес. Он существенно изменился с тех пор, когда она была здесь, направляясь вместе с Жаном к Черному замку. Тогда ненависть Короля к убившей его Королеве отравляла все вокруг, и на лес словно накинули черную пелену. Деревья выглядели искореженными и высохшими, не было слышно пения птиц, даже солнце светило значительно хуже. Сейчас чары рассеялись, и лес казался обычным, вполне дружелюбным. Здесь все еще стояла ранняя осень, проглядывающая то рыжей прядкой в кроне дерева, то упавшим в траву кленовым листом. Здесь было красиво и дышалось легко и свободно… это особенно чувствовалось после темницы. Девушка дышала и никак не могла надышаться сладковатым воздухом, глотать который оказалось так же вкусно, как легкое безе в кафе.

Единственное, что доставляло ей дискомфорт, – это седло. Сидеть в нем было неудобно, а из-за неровной почвы под ногами просто ужасно качало. Анна украдкой держалась за луку седла и думала, что идти пешком было бы, конечно, легче, но разговаривать с Охотником бесполезно. Не станет она ни о чем его просить – обойдется.

Они продвигались так довольно долго. Через некоторое время, когда все тело девушки болело так, что она уже начала тосковать о покинутой камере, Охотник в первый раз за весь путь оглянулся и посмотрел на нее.

Она попыталась выпрямиться, однако это явно не получилось.

Он вздохнул.

– Привал, – объявил Охотник и подошел, чтобы помочь Анне выбраться из седла. – Перенеси на одну сторону обе ноги, я помогу спешиться.

Ноги были деревянными и совершенно не гнулись.

«Ну и что, – успокаивала себя девушка, с трудом выполняя распоряжение, – я нужна ему для какого-то дела. Покончим с ним – и гудбай. Не вспомню даже, как его звали… Интересно, а как его, кстати, зовут?..»

– Как тебя зовут? – спросила Анна, пока Охотник снимал ее с седла. – У тебя же есть имя? Или здесь имена вообще не приняты?

Ее вопрос произвел на него впечатление. На миг Охотник замер, не выпуская ее из рук, и только потом, опомнившись, поставил на землю и даже на всякий случай отступил на шаг.

– Можешь называть меня Охотником, – твердо произнес он наконец. – Меня вполне устраивает это имя, к тому же не думаю, что наше общение продолжится длительное время.

– Вот и отлично! – Анна с трудом села на землю.

Хотя его слова полностью соответствовали ее собственным мыслям, отчего-то было ну очень обидно. На время она даже позабыла о боли во всем теле.

– Долго еще идти? – спросил Жан.

Он тоже сел на землю в нескольких шагах от девушки.

– Мы прошли примерно треть, – оптимистично ответил Охотник, хлопая по холке коня. – Разожги огонь. Справишься? А я пока подстрелю что-нибудь на обед.

– Уж как-нибудь, – буркнул Жан, но вставать не спешил.

Только когда Охотник скрылся из виду, парень встал и принялся собирать хворост. Анна даже подумала о том, что нужно бы помочь, однако всякая попытка пошевелиться отзывалась в теле новой волной боли.

Жан устроил место для костра, сняв кусок дерна с травой и уложив хворост особым образом, а затем повернулся к девушке.

– Я… – Он запнулся. – Ты спасла меня, и все такое, в общем, я хотел попросить у тебя прощения, – скороговоркой выпалил он, глядя на землю перед собой.

– За что именно? За то, что не предупредил меня о том, что я вовсе не избранная? Или за то, что заманил в ловушку на расправу к Королеве? – уточнила Анна.

– И за то, и за другое, – буркнул Жан.

– Оптом дешевле, – невесело пошутила девушка.

– Что? – не понял он.

– Не важно. – Она махнула рукой. – Я понимаю, что у тебя вроде как не было выбора. Родные погибли, и тебе приходилось как-то выживать. Моя мама тоже умерла… Давно… – Анна на миг нахмурилась. – И я выживала. Да так, что выжила из дома мачеху. Отец, когда она ушла, как будто в зомби превратился. Думаю, что он ее на самом деле любит…

– А меня соседи не любят, – пожаловался Жан. – Наша семья раньше жила лучше многих. Они нам завидовали. А теперь… Даже когда я носил им из леса мясо, брали, но продолжали меня ненавидеть. Наверное, теперь потому, что я ловчее и удачливее их никчемных сыночков.

Девушка кивнула. Беседа неожиданно приобретала психологический характер. И ей самой, и Жану приходилось нелегко, и оба были далеко не святыми.

– Я прощаю тебя. На самом деле прощаю, – произнесла она уже вслух.

Жан кивнул и покосился на коня Охотника, Агата.

– Посмотри, как он на нас уставился. Зуб даю, что все понимает, а потом еще хозяину перескажет.

– Он всегда так и делает. – Охотник вышел из-за дерева совершенно бесшумно, и в руке у него была какая-то толстая птица – орнитология никогда не являлась сильной чертой Анны. – Вот и сейчас уже нашептал мне, что костра еще нет и вы просто проболтали все это время.

Жан не ответил, а принялся с помощью кремня высекать огонь, разжигая костер быстро и ловко.

– Ощипать сможешь? – Охотник продемонстрировал убитую птицу Анне и, видя искренний испуг девушки, махнул рукой и принялся за дело сам.

Они с Жаном на пару действовали очень слаженно, и Анне показалось, что эти двое вполне могут сработаться, особенно если не станут раскрывать рты. Закрытые рты вообще часто помогают людям уживаться.

Вскоре ощипанная птица уже дымилась на вертеле, а вокруг распространялся аппетитный запах жареного мяса.

Съеденный хлеб остался далеко в прошлом, поэтому рот у девушки наполнился слюной в предвкушении обеда, но тут лес вдруг исчез вместе с ее спутниками и раздразнившими аппетит запахами.

Задание вытащить девчонку из темницы сразу не понравилось Охотнику, однако неожиданно оказалось гораздо легче, чем представлялось изначально. Он только начал обследовать замок на предмет уязвимых мест, как наткнулся на Жана. Мальчишка крутился на полянке, где под корнями старого дуба открывался тайный ход в замок.

И похоже, парень поджидал именно Охотника.

Жан был один, проверить это не составляло труда, и Охотник вышел прямиком к нему.

Мальчишка неплохо держал себя в руках, но все же при появлении старого врага вздрогнул и поспешно вскочил на ноги – то ли от неожиданности, то ли от неприязни, разбираться в его мотивах было не интересно.

– Не меня ли ждешь? – осведомился для порядка Охотник.

– Ты должен помочь ее спасти. Королева хочет убить Анну, – ответил Жан, отводя взгляд, лишь бы не смотреть на старого врага.

Очевидно, фейри нашли возможность предупредить мальчишку, и правильно: помощь человека из замка не помешает.

– Как приятно играть на одной стороне. – Охотник не отказал себе в удовольствии смотреть прямо на мальчишку, и тот нервничал, сжимал кулаки, неловко переступал с ноги на ногу.

– Я открою ход и покажу, где ее держат, а дальше разбирайся сам, – буркнул Жан и поспешил уйти.

А Охотник опустился на поваленное дерево, где недавно сидел парень, и задумался. Забавная штука судьба. Еще вчера он не мог предположить, что ринется спасать из плена ту самую девчонку, которая посмеялась над ним, а еще убила его Короля, которому он, заметим, клялся в верности. Еще вчера Жан, должно быть, и помыслить не мог, что станет помогать убийце своего отца и брата.

Между прочим, это было абсолютно честное единоборство, в котором невозможно перемирие, а поэтому побеждает та из сторон, что оказывается слегка умелее, мотивированнее и везучее. Сожалеет ли хищник, сцепившийся с достойным соперником за территорию, о своей победе? Ничуть. В Темном лесу выживает только сильнейший, это обычный естественный отбор.

«Ты останешься жив и исполнишь мое поручение», – велела Госпожа жизни, и оставалось только повиноваться.

А вот на чьей стороне теперь Господин смерти? Глупый вопрос. Разумеется, как и всегда, на своей собственной.

Когда-то отец рассказывал сыну много легенд, которые знал и любил.

– Сначала было озеро, – говорил он, – и из его животворящих вод появились двое – женщина и мужчина. Госпожа жизни и Господин смерти. От их нерушимого союза возникла вся земля вокруг, от горизонта до горизонта, и простирающееся над ней синее небо. Каждый ручеек, каждое дерево. И могучая гора, и маленькая травинка были рождены, и их ждет смерть – каждого в свою пору. Жизнь и смерть неотделимы друг от друга и невозможны друг без друга. Таков порядок вещей.