Почему маки сами раньше не пытались организовать подобные рейды? Об этом никому ничего не было известно. Ни об одной попытке освободить хоть кого-то, хоть в каком-то производственном секторе. Сложность, опасность, невозможность? Эти критерии не укладывались в логику маки. Складывалось ощущение, что им запрещено это делать. Словно сделай они так, и случится что-то, что ударит по ним настолько сильно, что они не очухаются. И это более чем удивляло. Что может так сильно по ним ударить, что освобождение за раз нескольких тысяч людей станет для них неминуемым поражением? И как Тихомиров ни смотрел на ответа, адекватного ответа не выходило.

Наконец, вернулся Кобра. Глаза его как обычно блестели от уверенности и осязаемого успеха. Было видно, что всё идёт так, как ему надо. Он закрыл за собой дверь, прошёл к своему месту и снял китель, оставшись в полосатой красно-белой майке: на левом предплечье красовалась татуировка в виде удава, на правой — в виде гремучей змеи, которую можно было легко определить по погремушке на конце хвоста.

— А кобра-то есть где-то? — спросил Тихомиров.

— Кобры нету. — ответил Кобра, наливая чай в свой гранённый стакан. — И как ты понимаешь, прозвище Кобра намного лучше, чем гремучий змей, а то ж ведь ещё начнёт там коверкать. Гремучий… горемучий… кое-кто, сам понимаем.

— А почему не удав? Тату же есть.

— Удав душит. А я нет. Я только кусаю и убиваю, когда захочу. — Кобра добавил в чай сахара и стал размешивать ложкой.

— А что, кобра убивает тогда, когда хочет?

— Именно так. — Кобра домешал, выпил стакан залпом и обернулся. — Кобра единственная змея, которая сама решает, когда ей выделять яд, а когда нет при укусе. Все остальные выделяют его всегда, когда он есть. Кобра решает это сама.

— Какой интересный смысл… — Тихомиров утвердительно покивал головой. — У всех хиви есть какой-то смысл в именах?

— У тех, кто головой думает, а не яйцами — конечно… Но ты сам знаешь людей. Некоторым просто хочется из кожи вон вылезти и назвать себя тигром или акулой, например. Не зная, чем вообще отличаются эти животные, и насколько они на них похожи. Вроде как опасный хищник, и этого достаточно… А это всё ведь как с оружием или родом войск. Каждому что-то своё по душе надо, а не то, что просто захотелось. И иногда вообще получается так, что то, что вначале казалось самым неинтересным или неудобным, в итоге оказывается самым подходящим. И если человек начинает понимать, что к чему, то действительно начинает этим пользоваться. А там оно уже и нравится само по себе начинает, потому что пользу приносит такую, какую раньше всё остальное не приносило… И так же и с именем. Дело ж ведь не в том, какое ты себе выберешь, а как ты его будешь использовать… Вон у нас есть тут боец — Мухой зовут. Вроде ж хрень полная, что хорошего в мухе? Дерьмо жрёт да назойливая. Только что внимание привлекает. А вот этот боец такой, что хрен ты по нему попадёшь. Сколько вон было перестрелок с ним — он то тут, то там, то тут, то там. Носится как ужаленный, позиции меняет после каждого выстрела и на месте вообще не держится. Ни заметишь, ни прицелишься. Один целое отделением вполне может положить. Вон потому имя Муха ему очень к лицу — потому что не попадёшь ты по нему, будешь махать вокруг да около, а он всё облетит и дальше жужжать будет. А есть ещё Клоп. Совсем уж странно, да? Вроде как ну чё, клоп, прибить тебя. Раздавить в лепешку. Это да, но вот если дело ночью. Так он же придёт, крови попьёт, сколько ему надо, а ты и не заметишь. И так каждую ночь может. И хочешь трави его, хочешь на морозе всё оставляй — так он просто в анабиоз впадает и потом проснётся, когда потеплеет. И снова будет пить кровь по ночам. Так он, Клоп. Как ночь, так одного его отправляй на любую позицию — везде пролезет, крови попьёт и вернётся. И так ведь каждую ночь может… Хоть и по чуть-чуть вроде, а крышу знаешь как врагам сносит, когда они не знают, кого из них ночью незаметно сожрут. Попробуй после этого посмеяться над тем, что его Клопом зовут… Или вот Ленивец есть у нас. Тоже с виду, ну какое имя для бойца. Ведь зверь-то настолько бестолковый, что ему может быть лень смотаться даже, если его прям сейчас сожрать могут. Какие тут преимущества? А вот такие, что это снайпер наш лучший. И валяться на одном месте в своей экипировке, которую ты с одного метра не распознаешь, он целыми сутками может, не двигаясь. И так, пока не дождётся того, кто ему нужен. Типа и Ленивец тебе с километра как шмальнёт прямо в голову, и привет… Я вижу достаточно тебе пример, но вот ещё последний. Скунс. Как тебе такое? Типа бзднёт, как следует, что аж противно и подойти нельзя. Где же крутость в этом? А вот в том, что это взрывник. И всякие там самоделки взрывающиеся и дымящие потом едрёной отравой, он как нечего делать мастерит. И потом не противно совсем, а просто дохнут все, кто близко оказался… Вот он где смысл имени. В том, что значение в нём скрыто, а не просто какой-то пафос, за которым так любят охотиться…

— Я как-то про Шакала слышал. И что он друг твой был… Его прозвище от того, что шакалил много? — спросил Тарантул.

— Шакалил да… Только правильно смотреть на это надо. Он шакалил не чужие сделки или добро всякое. Он шакалил выгодные позиции в бою у врага. На раз-два. Заметит, откуда всё видно и, может, огонь корректировать хорошо, может отстреливаться. И раз — уже там со своим батальоном. Заметит ещё какое место рядом, и ещё его прихватит. Глазом только моргнёшь, а он уже там… Глаз у него зоркий был. Видел сразу, как подойти незаметно, с какой стороны ударить эффективно можно. Словно не отвоевал позицию, а сшакалил её. Забрал себе за бесплатно и спасибо не сказал.

— Совсем, конечно, по-другому смотрится, чем в начале… Я так понимаю, что это тоже такая фишка у хиви — выдавать всё с двойным смыслом, чтоб не сразу понять можно было?

— Есть такое. Но это не то, чтоб уж прям такой двойной смысл. Это смысл такой, чтоб понимали не сразу. А как дойдёт до кого, так чтоб страшно было. Что не всё так просто было, как казалось в начале… Вот это фишка хиви. Но не всех, конечно. У нас тоже есть выскочки и твердолобые, которые напролом лезут. И, скажу тебе, не мало таких и не на самых последних ролях сидят…

— Попахивает чем-то личным. — Тарантул отхлебнул немного чая и уставился на небольшой топор, висящий на двух длинных саморезах на стене. Рукоять была обмотана ремнями, чтобы не скользила рука, а на полотне топора был выгравирован волк. — На топоре, случаем, не волк, а шакал на самом деле?

— Да, именно так. Шакал. — Кобра поднялся, подошёл к топору и легко снял его правой рукой, выставив чуть с боку от себя. — Как ты понимаешь, это подарок… И тоже со смыслом. Он желал мне научиться шакалить позиции у врагов также, как он… Только он имел в виде не боевые позиции врагов, а политические. Сам-то он в политику и не думал лезть.

Тарантул ещё раз отхлебнул чая. Ему было понятно, что Кобра и так рассказал ему более, чем достаточно. И про хиви, и про отношения Кобры со всеми остальными. Тут было ясно одно, одного из его друзей недавно обвинённого в предательстве казнили у маки. Учитывая последний обстрел из миномётов и «переобувание» группы Браво, становилось очевидно, что на Кобру кто-то очень активно копает из своих, причём копает основательно. И, что ещё опаснее, копает с молчаливого одобрения высшего руководства хиви. Последняя мысль Тихомирову показалась наиболее вероятной в виду того, что Кобра явно представлял из себя очень опасного политического противника и в недалёком будущем вполне мог бы и сам претендовать на много бОльшие роли, чем сейчас… А расклад шахтёров тут какой? Если на месте Кобры будет кто-то другое, то лучше-хуже будет от этого? Проверять не хотелось, тем более, что сам Кобра уже показывал себя с хорошей стороны, как долгосрочный союзник. Но всё же, надо бы обдумать и тот вариант, если всё же Кобру кто-то уберёт…

Раздался сигнал рации:

— Фокстрот вызывает Квебек.

Кобра положил топор обратно и быстро взял рацию: