Паола приносит кофе, бутерброды и пирожки собственного изготовления.
– Богдан, я боюсь того, что ты сейчас делаешь.
– А что я делаю?
Она кивает на экран.
– Есть вещи, которых лучше не знать.
– Глупышка, – усаживаю ее на колени. – Именно там, – настоящий мир. Там я родился! Ты боишься мира, в котором я родился?
– Боюсь. Я родилась здесь. Я тебя потерять боюсь!
– Вот это напрасно!
– Чертова дюжина.
– Что – чертова дюжина?
– Где они сейчас?
– Самоуни…
– ТАМ самоуничтожились. Были здесь, вышли ТУДА и самоуничтожились.
– Они допустили ошибку. Мне Камилл сказал. Он специально меня предупредил.
– В чем ошибка?
– Я еще не знаю подробностей. Они увлеклись техникой, перестали быть людьми.
– Кофе остыл.
– Неважно, – выпиваю залпом чашечку, сую в рот пирожок. – Вы вававы во я вавол!
Паола улыбается и взъерошивает мне волосы.
– Ты посмотри, что я нашел! – на экране возникает гора Колвир, вид сверху. Километров этак с пятидесяти. Увеличиваю изображение, пока весь экран не занимает порт Эмбера. Видны корабли, если присмотреться, видны даже крошечные фигурки людей. Еще увеличиваю изображение. Теперь видно, что люди делают. Сдвигаю картинку, пока не получаю в кадре базар. Отмечаю курсором фигурку старого морского волка. Рядом с ней возникают колонки букв и цифр.
– Во всем этом я еще не разобрался, но тут вот – текущие координаты. Смотри, что сейчас будет! – редактирую одну из цифр. Моряк исчезает.
– Что ты с ним сделал?!!
– Вот он! – перевожу курсор в другой угол экрана. Морской волк в недоумении оглядывается и вертится на месте. Зачем-то снимает шляпу, бьет по ней кулаком, нахлобучивает на голову и направляется к ближайшему трактиру. – Понимаешь, отсюда можно все отражения увидеть, всеми людьми управлять.
– Не надо ТАК управлять людьми.
– Да я еще не умею. Тут одни инструкции десять лет читать надо.
– Я не об этом.
– Конечно, не об этом. Но ты поняла, что это не настоящий мир? Мой мир – настоящий! А этот – вроде компьютерной игры.
– Я родилась В ЭТОМ мире, – звенящим от слез голосом говорит Паола.
– А я родился вот тут, – вывожу на экран вид родного городка, снимок со спутника. Интересно – с большой высоты даже чем-то на Эмбер похоже. Паола смаргивает слезы и жадно смотрит на экран. Увеличиваю изображение и ищу знакомые детали. Городок сильно изменился. Усох на севере, но разросся на юго-востоке. С нашей улицы исчезла половина домов. Вместо них – зелень. Мой дом тоже исчез. Грустно. Теперь я бездомная зверюшка. Негде приклонить колени у родного порога.
– Где твой дом?
– Нету моего дома. Был, да весь вышел… Возвращение блудного сына не состоится по техническим причинам.
Нашел себя. Посмотрел, чем занимаюсь. Сверху, сзади, сбоку… Очень похоже. Понял, почему я бессмертный. Мой файл закрыт на уничтожение. Закрыт на запись. Открыт только на чтение и дозапись. Файлы эмберитов открыты на редактирование и уничтожение. Вообще, здесь очень сложная иерархия. Когда я, силой воображения, создаю новое отражение, там нет людей. Точнее, образы людей, которые я вижу, не подкреплены индивидуальными файлами. Это фон, генерируемый эмулирующей программой. Ушел я, исчезли люди. Компьютер старается минимизировать количество обрабатываемой информации. Чем больше времени кто-то из эмберитов проводит в отражении, тем "реальнее" оно становится. Начинает жить своей жизнью. Не сворачивается в архивный файл, если эмберит оттуда уходит. Человек из отражения, которому я уделил внимание, заговорил, например, выделяется из фона, на него заводится файл. На первом этапе этот файл поддерживается общей эмулирующей программой, но если эмберит постоянно контактирует с данным человеком, его личность выделяется в отдельный процесс. Можно сказать, произошло рождение человека. Эмбериты давно заметили, что если кто-то из них долго живет в отражении, отражение расцветает, набирает силу и мощь.
Серверы массачусетской машины могут поддерживать множество отражений, но не бесконечное количество. Поэтому постоянно пытаются склеить, объединить повторяющиеся элементы, отправить в архив неиспользуемые. Поэтому путь через отражения через некоторое время рассасывается. Поэтому эмбериты могут найти в отражениях друг друга. Но путь через отражения, которым постоянно пользуются, со временем обретает стабильность.
Я разобрался и с фокусами времени. Время замедляется, если у системы не хватает вычислительных ресурсов на поддержание какого-то элемента. Например, если в удаленном отражении, обслуживаемом всего одним сервером, скопилось слишком много эмберитов. Разумеется, через некоторое время система выделит для этого сектора дополнительные ресурсы, и течение времени более-менее стабилизируется. Но – не совсем. Так как замедление течения времени уже станет особенностью этого отражения.
Итак, что лежит в фундаменте этого мира, выяснил. Вопрос два. Что могу я в нем?
Вызываю на экран список Посвященных двух высших рангов. Сортирую по рейтингу. В верхней строчке таблицы – я. Дворкина почему-то нет. Странно это. Ищу Паолу, по ее индексу нахожу ее текущие координаты, ввожу. Вот она передо мной, на экране. Забралась с ногами в кресло, читает книгу. Только страницы переворачивает. Долистала до конца, минуту неподвижно сидела, тупо глядя в стенку, потом с яростью запустила в эту стенку книгой. В глазах блестят слезы. Делаю наплыв, смотрю, что за книга. Хемингуэй. "Прощай, оружие" и "Фиеста". Бедный старик Хем! Я мог бы уйти в отражения и вернуть к жизни Катрин. Мог бы помочь Джейку Барнсу. Наверное, могу сделать это прямо отсюда, не сходя с места. Дам команду: Создать отражение по роману Хемингуэя "Прощай, оружие". Компьютеры просканируют роман, заведут файлы на героев. Включится в работу эмулирующая программа. Заполняя лакуны, проштудирует хроники и мемуары, энциклопедии и справочники, восстанавливая историческую и художественную правду. Потом я дам команду: Коррекция. Катрин осталась жива. И она останется жива.
Кто я в этом мире? Господь Бог? На фига мне это надо?
