Чем отличаются слова «жить» и «быть живым»? Что делает Христос в нас или для нас, чтобы мы почувствовали эту разницу?

Этот отрывок прямо-таки распирает изнутри густым, «мясистым» богословием; он так и брызжет идеями, требующими внимания. И хотя все их здесь не удастся даже упомянуть, мы ни в коем случае не должны упустить самое главное: мощное, масштабное описание Иисуса. Иоанн представляет его Богом-Творцом, Который каким-то образом облекся в человеческую плоть. Иоанн пишет поэтическим языком; если говорить конкретнее, он прибегает к стилистическому приему под названием хиазм. В хиазме первая строка перекликается с последней, вторая с предпоследней и так далее. Если записать их на листе бумаги, то получится нечто вроде клина или математического знака «больше» (>). Сделано это весьма искусно, и структура пролога исключительно важна для его понимания. Поэтому перед тем, как пойти дальше, возьмите лист бумаги и составьте план-схему того, как движется мысль Иоанна. С левой стороны листа выпишите стихи 1–2; потом сделайте отступ на пару сантиметров и на следующей строке выпишите стихи 3–5. Сделайте еще один отступ и выпишите стихи 6–9; потом сделайте тоже самое со стихами 10–11 и, наконец, со стихами 12–13, которые являются центром нашего клина (>). Теперь начинайте двигаться в противоположном направлении: поместите стих 14 прямо под стихами 10–11, стих 15 под стихами 6–9, стихи 16–17 под стихами 3–5 и, наконец, стих 18 – под стихами 1–2. Соедините линиями параллельные слова и фразы. В результате текст раскроется совершенно по-новому прямо у вас на глазах, и каждый «отступ» откроет нам что-то важное об Иисусе.

Во-первых, говорит Иоанн, «Иисус – Бог». Многие христиане читают эти слова небрежно, не осознавая их величия. Иоанн, и глазом не моргнув, называет обычного земного человека воплощением Яхве. А ведь это чрезвычайно серьезное заявление, особенно от еврея! Но так оно и есть, и между ст. 1–2 и ст. 18 Иоанн, несомненно, говорит именно это и ничто другое. Иисус есть «Слово» («логос») Божье. Это слово со значением «слово» содержит несколько плоскостей смысла. Оно означает не просто устное провозглашение и представляет собой не просто синтаксическую часть лингвистической загадки. Перед нами философский термин, дошедший до Иоанна через целую плеяду греческих, римских и еврейских мыслителей. Он довольно сложен, но, в общем и целом, «логос» – это слово от Бога, которое каким-то образом приняло физическую форму в нашей земной сфере, чтобы исполнить Божью волю. Уф-ф! Вот уж действительно, мясисто получилось; так просто не разжуешь! Пожалуй, наш рыбак-евангелист не так-то прост, как могло показаться в начале. Он описывает Воплощение именно тем сложным и богатым философским языком, какого оно заслуживает. Этот «логос» был волей, предназначением и силой Бога, воплощенными в Иисусе.

Вообще, это настолько дерзновенное заявление, что Иоанн не желает оставаться его единственным свидетелем. Он обращается за помощью к своему бывшему учителю, Иоанну Крестителю (ст. 6–9, 15). Апостол Иоанн словно приглашает Крестителя встать с ним рядом и просит: «Скажи им! Скажи им, что я говорю правду!» – и два достопочтенных святых вместе, в унисон провозглашают одну и ту же удивительную истину. Но и эти двое не одиноки в своих словах. Фома «Неверующий» восклицает: «Господь мой и Бог мой!» (Ин. 20:28). Римский сотник у креста и его товарищ у пустой гробницы называют Иисуса Сыном Божьим (Мк. 15:39; Мф. 27:54). Это же подтверждают и бесы (Лк. 4:41). Никодим сказал: «Мы знаем, что Ты от Бога» (Ин. 3:1–2). Даже Сам Иисус говорил о себе: «Я есмь воскресение и жизнь» (Ин. 11:25) и «видевший Меня видел Отца» (Ин. 14:9). И все это – лишь верхушка айсберга! В Новом Завете постоянно повторяется мысль о том, что Иисус – Бог (Ин. 1:18; 12:41; Рим. 9:5; 2 Фес. 1:12; Тит. 2:13; Евр. 1:8; 2 Пет. 1:1; 1 Ин. 5:20). И хотя сама эта мысль кажется нам совершенно исключительной и невероятной, оглядываясь назад, мы видим, что Бог заранее провозгласил Его пришествие (Ис. 9:6–7).

Затем, словно одного этого недостаточно, Иоанн подкладывает нам вторую богословскую бомбу. Иисус не только был Богом, но Сам сотворил этот мир (см. ст. 3–5, 16–17, второй отступ в нашем клине >). Книга Бытие утверждает, что Бог сотворил Вселенную словом: Он произнес мир, и мир обрел бытие. Богословы называют это Божьим «Да будет» (fiat). Иоанн говорит, что у Божьего «Да будет» – человеческое лицо. Иисус – это та самая сила от Бога, которая дала бытие всей Вселенной. Об этом пишет и Павел: «Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, – все Им и для Него создано» (Кол. 1:16). Вот тут-то все становится по-настоящему интересным. В Книге Бытие сказано, что Бог сотворил жизнь и свет. Но ведь именно это (согласно ст. 4) несет Иисус! Однако новое творение, описанное в Ин. 1, отличается от изначального Сотворения в Книге Бытие. Эти жизнь и свет являются не физическими, а духовными. В ст. 4 сказано, что в Иисусе была жизнь, и в греческом оригинале употреблено слово «зоэ». Иоанн мог бы употребить слово «биос», означающее биологическую жизнь, или слово «психе», имея в виду присутствие живой души. И то, и другое были частью изначального творения. Однако новое творение дает нам жизнь на куда более глубоком уровне. В своем Евангелии Иоанн называет эту жизнь-«зоэ» «вечной жизнью». Чем она отличается от всего остального? Наличие жизни-«биос» можно проверить, пощупав у человека пульс или послушав его сердце. Есть ли у человека жизнь-«психе», можно понять, заглянув ему в глаза. Но жизнь-«зоэ» исходит из уст человека, слышится в его смехе и песнях. Это жизнь, поднимающаяся из самых глубин человеческого существа, наполняющая его изнутри и переливающаяся через край, на плоскость земной жизни. Это наша страсть и предназначение, наша мечта и наш танец. «Биос» и «психе» всего лишь поддерживают жизнь; «зоэ» – это то, ради чего мы живем.

Так каким же образом Иисус перерождает нас к этой новой, глубинной жизни? Взгляните еще раз на свою схему хиазма. Что является параллелью нового творения в ст. 3–5? В ст. 16–17 сказано, откуда приходит жизнь-«зоэ». Она дается по благодати. Иными словами, Божий закон упраздняется жертвой Христа (Кол. 2:13–14). Выражение «благодать на благодать» можно перевести как «одно благословение вместо другого» – пожалуй, в свете ст. 17 так будет даже понятнее. Моисеевым благословением был закон. Он дал возможность целому народу ходить с Богом и знать Бога. Однако во Христе закон заменяется благодатью, которая дает возможность ходить с Богом и знать Бога всему миру.

Это подводит нас к третьей и последней взрывной истине, заложенной Иоанном в прологе к своему Евангелию. Каким-то образом могучий Создатель Вселенной проникся состраданием к крохотной песчинке под названием Земля. Он возлюбил Свое непокорное творение, Свой падший шедевр. Во исполнение великой и непостижимой тайны наш Всемогущий Бог ужался, втиснулся в крохотные пределы человеческой кожи (ст. 10, 14). И вот тут-то и начинается трагедия: мы Его не узнали: «В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал. Пришел к своим, и свои Его не приняли» (ст. 10–11). Это скандальный бунт стал отвратительнее самого страшного предательства во всей человеческой истории.