КУЛЬТУРА. Несмотря на то, что другие разумные существа (особенно, лотфиане) способны использовать феромонную передачу как средство речевого общения. К. являются единственными известными разумными существами, полностью ограниченными только этой формой коммуникации. В результате К. оставались интеллектуально изолированными от остальных разумных существ рукава, несмотря на то, что они вступали с ними в торговые отношения и использовали некоторых других разумных существ в качестве рабов.

Ключом к культуре К. с ее уникальным взглядом на другие разумные существа является и, возможно, наилучшим образом ее иллюстрирует наиболее известная из их легенд. Она гласит:

Великая Создательница сотворила Вселенную, а затем, ибо была одинокой, наделила даром разума К. Первая разумная К. пошла к Великой Создательнице с жалобой, что предполагаемый "дар" не имеет благословения. Он дает только самопознание, ответственность и разочарование. Великая Создательница согласилась и пообещала, что если К. сохранит разум, то в качестве компенсации получит всю остальную Вселенную. Каждую звезду, каждую планету, всех других существ, разумных или нет. К. получат в полное распоряжение, а те будут существовать фактически только для удобства К.

К. согласилась. Этот взгляд на все остальные живые существа преобладает у К. по сей день.

"Всеобщий каталог живых существ (подкласс: разумные)"

В последний момент пустота внизу приобрела кроваво-красный цвет. Дари почувствовала хватку неизвестной силы, волной прокатившейся по всему ее телу и вытянувшей ее в струнку. Казалось, еще немного и ее разорвет на части, и тут она влетела в самое сердце красного зарева. Прежде чем Дари успела осознать хоть что-то, она пролетела сквозь него, вывалившись в открытый космос.

Ханс был рядом, продолжая держать ее за руку. Прямо перед ними, стремительно приближаясь, висел пухлый шар Гаргантюа.

Он заполнял собой половину неба. Не было способа избежать столкновения с планетой. За промежуток, равный одному удару сердца, она вдвое увеличивала свои видимые размеры, и Дари легко рассчитала момент столкновения. Они с возрастающим ускорением неслись к недреманному Глазу Гаргантюа. Глаз превратился в гигантскую спиральную воронку из оранжево-коричневых полос, с точкой в центре, черной и безжизненной как межгалактическая пустота.

Что представлял собой этот черный зрачок? Догадаться Дари не могла, но понимала, что никогда уже этого не узнает. Так далеко лететь им не придется. Они сгорят в одной вспышке – человеческие метеоры – едва только достигнут верхних слоев атмосферы. Когда планета приблизилась, Дари поняла, что они несутся прямо в центр Глаза по оси еще одного черного вихря, сужающегося по мере углубления.

Едва только Ханса не стало видно. Дари влетела в тоннель вихря. Она ничего не почувствовала – ни сопротивления воздуха, ни жара. Со всех сторон были лишь оранжевые крутящиеся стены Глаза, но присутствия атмосферы никак не ощущалось.

Воронка сузилась в сходящуюся спираль, смыкавшуюся все теснее, пока наконец она не стала чуть шире ее тела. Дари несло вдоль осевой линии все глубже в черный водоворот Глаза. Невидимые лапы вновь вцепились в ее тело, но теперь они закручивали ее, от головы к шее, груди, бедрам, голеням, стопам. Как только их хватка стала невыносимой, она вздрогнула всем телом и внезапно снова оказалась в открытом космосе.

Ускорения Дари не ощущала, но зрение говорило ей, что она движется.

Все быстрее и быстрее. Пока она смотрела, Мэндел, находившийся впереди… оказался слева… уже светил сзади… был не больше светлой точки, когда она оглянулась, чтобы посмотреть на него.

После минуты полной растерянности аналитическая часть ее сознания вновь взяла верх. Вселенная проносилась перед ней, словно серия неподвижных картинок, но ускорение совершенно не ощущалось так же как и внешнее гравитационное поле. Она, должно быть, задерживалась в каждой точке на доли секунды, перед тем как совершить мгновенный бросок к следующей. Это была вселенная в застывших образах, воспринимаемая как серия слайдов. Она не перемещалась быстрее света в обычном пространстве-времени, а просто оказывалась в каждой новой точке быстрее, чем это сделал бы свет. Но поскольку никакого допплеровского сдвига в свечении окружавших ее звезд не наблюдалось, то между перебросками она наверняка находилась в состоянии покоя, до тех пор, пока очередной бросок не доставлял ее в новое место.

Это была последовательная Бозе-передача, но без станций Бозе-сети, по которой путешествуют люди. Каждый прыжок переносил ее по крайней мере на несколько миллионов километров – и расстояние это все увеличивалось. Сейчас Мэндел был уже не ярче любой другой звезды в небе.

С какой же скоростью она движется? Она могла бы определить ее по угловому перемещению. Дари огляделась вокруг, ища ориентир, чтобы начать отсчет относительно него. Справа от себя она увидела голубой сверхгигант. Наверняка до него не больше ста световых лет. Однако его положение каждую секунду менялось примерно на градус. Это означало, что она движется со скоростью около двух световых лет в секунду. Она продолжала ускоряться, если только это слово применимо к ее последовательным переброскам. Картина впереди менялась, таяла, перестраивалась, приобретая новые, незнакомые черты.

Голубой сверхгигант остался позади. Дари огляделась по сторонам в поисках новой точки отсчета. Найти ей удалось только одну. Далеко слева от нее световым пятном тянулся легкий шлейф Млечного Пути. Он оставался единственной постоянной в окружающей ее пустоте.

Дари вгляделась в его знакомые очертания и с ужасом поняла, что он движется. Она неслась куда-то прочь из плоскости галактики. Впереди вырисовывались световые пятна Магеллановых Облаков. Они вынырнули из мешанины рукава, превратившись в четкие скопления поблескивающих звезд.

С какой скоростью? Как далеко?

Она не знала. Но из видимого перемещения относительно всей галактики вытекало, что за каждую переброску она покрывает расстояние в сотни световых лет. Еще минута, и большая часть галактики уже лежала у нее под ногами. Она находилась чуть в стороне от рукава спирали и уже различала очертания гигантского сплющенного диска. Отдельные звезды исчезали с каждым мгновением, сливаясь в море светлых пятнышек, поблескивающих вокруг темных пылевых облаков и расцвечивающих нитевидные газовые туманности многоцветным блеском драгоценных камней.