Она месяцами готовила себя к тому, чтобы оставить отца и Адалин, но расставание с Винсентом задело ее сильнее всего. Она не понимала, почему это было, так как ей было ясно больше, чем когда-либо, что он был лживым мудаком-мужчиной-шлюхой, который был совершенно гребаным невменяемым.

Часть ее хотела, чтобы Винсент появился, когда дверь лифта откроется, чтобы отговорить ее от этого и каким-то образом все исправить, пока ее суждение о нем все еще было туманным.

Дверь лифта со звоном открылась.

Прощай, Канзас-Сити.

* * *

Винсент нетерпеливо ждал, когда лифт остановится, надеясь, что Лейк будет по другую сторону двери, когда она откроется.

Однако, когда это наконец произошло, Лейк там не было.

Он быстро прошел по коридору, через комнату охраны, и поспешно постучал в дверь Данте, затем распахнул ее, прежде чем прозвучало слово "войдите’.

Данте приподнял бровь.

— Ты знал, что она придет сюда, не так ли?

Винсент пригладил рукой волосы, молясь, чтобы он успел вовремя.

— Где она?

Данте не торопясь раскурил сигару, прежде чем заговорить:

— К счастью для тебя, твой отец был здесь и дал ей денег, чтобы она убралась отсюда.

Винсент повернулся, чтобы попытаться поймать ее.

— Ты опоздал примерно на час. Я предполагаю, что она уже где-то там, где не стоит тратить чертово время на ее поиски. — Он сделал большой глоток, думая о том, что хотел сказать дальше. — Лейк похожа на кошку; она родилась с девятью жизнями. Однако рано или поздно она столкнется со своими девятой и последним испытанием. Что-то подсказывает мне, что она уже на полпути к цели, учитывая, что она только что потратила еще одну со мной.

Черт, Лейк.

Винсент понимающе кивнул, прежде чем повернуться к двери, чтобы уйти и попытаться поймать ее, прежде чем она успеет убежать слишком далеко.

— Если ты найдешь ее, мне лучше не видеть ее гребаного лица. Вбей немного гребаного здравого смысла в эту девчонку, или это сделаю я.

Винсент стиснул зубы.

— Да, босс.

Закрыв за собой дверь, он направился прямо к лифту, вытаскивая телефон в отчаянной попытке позвонить ей. Однако оно отправилось прямо на голосовую почту.

— Ублюдок! — закричал он, когда лифт закрылся за ним.

Мысль о потере Лейк была уже слишком сильна, но Винсент принял решение.

Ради нее он пошел бы на край Света.

ГЛАВА 44

Мы все прокляты

Винсент постучал в парадную дверь. Было странно впервые приехать туда без Лейк.

Дверь открылась только для того, чтобы захлопнуться у него перед носом. К счастью, его рука была вытянута, готовая толкнуть дверь, прежде чем она успела закрыться полностью.

— Поговори со мной пять гребаных минут, пожалуйста. — Последнее слово было резким, но в то же время уязвимым.

Наконец давление с другой стороны двери ослабло, и он смог войти. Оглядевшись вокруг, он почувствовал тяжесть на сердце от мыслей о том времени, которое они с Лейк провели вместе в этом доме.

Винсент вошел на кухню, наблюдая, как мужчина наливает апельсиновый сок в стакан посреди ночи. Он наблюдал, как Лейк делала это несколько раз в течение месяца, который они провели вместе.

— Я уже говорил тебе однажды, что она не сказала мне, куда собирается, и если бы я знал, что, черт возьми, заставляет тебя думать, что я сказал бы тебе?

Он взял свой апельсиновый сок и сел за маленький скрипучий столик.

Подойдя, Винсент сел перед ним.

— Она твоя гребаная дочь, так что ты точно знаешь, куда она пойдет.

Пол уставился на него.

— Как я уже сказал, если бы я знал, я бы тебе не сказал. Ты думаешь, я хочу, чтобы Лейк была с таким мужчиной, как ты? Черт, я не хочу, чтобы она была с таким гребаным мужчиной, как я. Она заслуживает гораздо большего.

Винсент хлопнул ладонью по столу.

— Ты думаешь, я, блядь, этого не знаю? — Большая часть меня не хочет быть в состоянии найти ее, но безумие во мне не может остановиться. — Я должен найти ее. Без нее во мне больше нет ничего хорошего.

— Мы все прокляты, Винсент. Мафиози никогда не может быть по— настоящему счастлив из— за той жизни, которую мы выбрали. Мы всегда хотим чего-то большего или лучшего. Мы хотим этого так чертовски сильно, что это убивает нас вместе с теми, кого мы любим. Вот почему почти все мы одиноки. Когда мы любим, мы либо хороним их, либо разрушаем то, кем мы когда-то были, когда они, наконец, покидают нас. — Пол отпил из своего стакана. — Когда мама Лейк бросила меня из-за денег, мне пришлось найти что-то, что могло бы отвлечь меня. У меня была дочь, поэтому я не хотел пить или принимать наркотики, потому что Лейк была всем для меня в этом мире. Если бы я потерял ее, я был бы настолько испорчен, что, думаю, покончил бы с собой. Итак, я начал играть в азартные игры. Я не знаю, может быть, сначала я выбрал это в надежде разбогатеть, чтобы ее мама вернулась ко мне, а потом это превратилось в обогащение для Лейк. Но я позволил азартным играм поглотить меня, пока, спустя годы, это, наконец, не причинило Лейк боль. Это то, что всегда, черт возьми, происходит с нами. Мне просто повезло, что Лейк выбралась живой. Так что не жди, что я скажу тебе, где она, потому что я не собираюсь хоронить свою дочь раньше себя. Я предлагаю тебе найти гребаное хобби.

— Как ты сказал, Лейк — все для меня, и я не потеряю ее только потому, что прямо сейчас я облажался.

Винсент резко встал, стул позади него чуть не упал на землю. Он понимал Пола, почему тот имел право не говорить ему, где находится его дочь, и уважал его за это. Винсент просто проявил свое уважение, сказав ему, что Лейк будет принадлежать ему.

— Данте хотел бы видеть ее мертвой или еще хуже, Винсент. Если ты приведешь ее сюда всего через неделю, ты, черт возьми, рискуешь ее жизнью. — Пол умолял и предупреждал его одновременно.

Направляясь к двери и отходя от Пола, Винсент сказал:

— Я же сказал тебе, что я облажался.

Винсент не думал, что ему следует рассказывать ее отцу следующую часть, и он собирался сделать то, что он не смог сделать — преподать ей гребаный урок о мафиози.

* * *

Винсент ответил на звонок на следующее утро.

На линии послышался голос.

— Иди сюда.

Затем звонок был быстро отключен.

Быстро одевшись, он чувствовал себя почти оцепеневшим, пока не постучал в дверь кабинета.

Прошло всего семь дней с тех пор, как он потерял Лейк, но с таким же успехом это могло быть семь месяцев спустя. Однажды он потерял Лейк, когда ушел от нее несколько месяцев назад, но что-то в нем знало, что она была единственной для него. Вот почему он так упорно боролся с собой, пока ему действительно не промыли мозги, чтобы он поверил в это. Тот месяц, который они провели вместе, укрепил его чувства. Затем, в тот момент, когда он действительно заполучил ее, ее забрали у него. Потерять то, за что он так упорно боролся, было такой жестокой болью, что он не пожелал бы этого своему злейшему врагу.

Не дожидаясь ответа, он прошел прямо через дверь и быстро закрыл ее за собой.

— Твоего отца здесь нет, не так ли? — спросил он, оборачиваясь.

— Нет, — прозвучал глубокий, резкий голос.

Полностью обернувшись, он увидел Луку, сидящего за своим столом и затягивающегося сигаретой.

— Что, черт возьми, с тобой не так?

Лука выглядел потрепанным, как будто не спал сорок восемь часов. Его пепельница была переполнена, что заставило Винсента задуматься, как долго он там просидел. С другой стороны, учитывая, как сильно он вдыхал палочки, Винсент подумал, что Лука, возможно, пробыл там не так долго, как он изначально полагал. В довершение всего, он, казалось, был не в лучшем настроении.

Лука ткнул в него сигаретой.

— Серьезно, ублюдок? Я мог бы сказать то же самое и тебе. Ты выглядишь дерьмово. А теперь сядь.

Винсент воспринял это как:

— Не спрашивай меня снова, что не так, ублюдок, потому что я чертовски уверен, что не расскажу тебе.