— Нет, но то, через что я прошла, то, что я видела, делает меня намного старше, чем я есть на самом деле.

Тени на его лице стали еще глубже.

— Это еще одна причина, почему я ненавижу себя. Я забрал тебя и даже не знаю, через что ты прошла.

Убрав руку от его лица, она сделала глубокий вдох, чтобы рассказать ему то, что знали лишь несколько душ на этой земле. — Мой отец не хотел меня по одной-единственной причине: я родилась девочкой. Я здесь только потому, что Доминику каким-то образом удалось уговорить его оставить меня, но воспитывали меня мои старшие братья. Меня держали на виду в подвале, и я выходила только в школу или если ему нужно было, чтобы я вела его книги или считала деньги.

Наверное, Драго было тяжело это слышать, но он остался стоять на месте, желая слушать каждое слово, и огонь в его глазах разгорался все ярче.

— На самом деле в подвале было безопаснее, и мне было гораздо легче, чем моим братьям, жившим с ним наверху. Доминик с самого начала сделал так, что ему было почти невозможно добраться до меня, но потом, когда он узнал, что у меня есть дар, Люцифер больше не бил меня. Он слишком боялся, что я могу повредить себе голову, и его калькулятор исчезнет. И тогда я была просто вынуждена смотреть, как он бьет моих братьев... снова... и снова... и снова.

Это оказалось гораздо труднее, чем принять любой удар отца.

— На сегодня хватит. — Он остановил ее, когда увидел первую слезу. Драго подхватил ее на руки и отнес на кровать, чтобы обхватить ее и прижать к себе. — У тебя есть остаток нашей жизни, чтобы рассказать мне все остальное - если ты останешься со мной.

Пытаясь остановить слезы, она еще сильнее прижалась к нему, ощущая холодный металл его кольца, который касался ее кожи. Впервые она заметила вес своего собственного кольца, которое плотно облегало ее палец...

Иметь и хранить с этого дня, в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас.

Она не собиралась умирать или снимать его в ближайшее время. Никогда.

Тридцать девять

Грехи моего отца

Она была рада, что Драго был с ней, потому что думала, что, подойдя к дому, она будет счастлива, но это не так. Она была рада увидеть своих братьев, но не была рада вернуться домой. Вернувшись, она увидела его таким, каким он был: домом ужасов.

Возможно, дьявол больше не живет в нем, но того, что произошло в этом доме, уже не вернуть.

Доминик открыл дверь, как только их ноги коснулись крыльца, и от его вида Кэт подскочила к нему и обняла его. Это было самое долгое время, которое они провели вдали друг от друга; она была так рада снова увидеть его.

— Я так по тебе скучала.

— Я тоже по тебе скучал. — Он еще немного пообнимал ее, прежде чем опустить на пол.

Ей не потребовалось много времени, чтобы понять, что с братом что-то не так. Она знала, что он был так же рад ее видеть, но она видела тихую ярость, которую он скрывал в своих лесных глазах.

— Кэт, почему бы тебе не пойти к Матиасу. Я хочу поговорить с Драго.

Тяжело сглотнув, она посмотрела на Драго, не желая уходить, но он кивнул ей, говоря, что все в порядке. Так она и сделала, зная, что Драго вполне способен позаботиться о себе сам.

Когда она шла по коридору, ей было трудно пройти мимо двери в подвал, она не могла даже взглянуть на нее, пока шла к комнате Матиаса. Сначала она постучала в дверь, но, не получив ответа, открыла ее и обнаружила, что Матиас лежит на кровати и молча смотрит на стену.

Кэт вошла и сделала то, что обычно делала, когда видела его в таком состоянии. Медленно, она легла рядом с ним, положив руки под лицо так, чтобы он больше не мог видеть стену и был вынужден смотреть только на нее.

Его затравленные глаза, казалось, наконец-то увидели ее, когда он медленно вернулся из темноты. Шепот его голоса звучал так же призрачно.

— Привет, Кэт.

— Привет. — Она улыбнулась ему, зная, что ему всегда нравилось, когда она улыбалась.

— Что ты здесь делаешь?

— Я хотела тебя увидеть. — Она протянула руку, чтобы почувствовать его лицо. — Ты же не думал, что я забыла о тебе?

То, как он смотрел на нее, убивало ее. Казалось, что он даже не существует, медленно превращаясь в оболочку человека, которому слишком много раз причиняли боль.

Она изо всех сил старалась сохранить счастливое лицо.

— Знаешь, Ангел живет всего в нескольких дверях от меня. Теперь ты можешь приходить в гости в любое время.

Он только кивнул.

Кэт больше не могла сдерживать улыбку. Ей было слишком больно видеть его в таком состоянии.

— Я люблю тебя, Матиас.

— Я тоже тебя люблю, — прошептал он более отчетливо, его глаза стали менее остекленевшими, когда он увидел, как слеза скатилась из уголка ее глаза и упала на руку под головой. — Не плачь, Кэт.

То, что она сказала, казалось, помогло ему выбраться из этого темного места, но как насчет следующего раза?

— Со мной все будет в порядке, — попытался он пообещать ей. — Почему бы тебе не найти Кассиуса. Мне кажется, его что-то беспокоит, но он не хочет говорить мне, что именно.

Кэт смотрела на него еще мгновение, не желая покидать его, но в то же время зная, что она никогда не будет той, кто спасет его. Поцеловав его в лоб, она с сожалением оставила его, чтобы найти Кассиуса.

Поднимаясь по старой скрипучей лестнице в задней части дома, она точно знала, где он будет находиться. Наверху находилась старая комната Люцифера, но Доминик использовал ее сейчас, после того как отдал ей свою старую комнату. Она открыла большое окно, чтобы холодный воздух ударил ей в лицо.

— Ты знаешь, мне не нравится, когда ты приходишь сюда, — ворчала Кэт, протискиваясь через окно, чтобы сесть на крышу рядом со своим младшим братом.

Кассиус продолжал молча смотреть на грубую внешность района, в котором они жили.

— Что случилось? — обеспокоенно спросила она. Она никогда раньше не видела его в таком состоянии. Она видела его расстроенным только один раз, и то, когда Драго выбрал ее.

Юноша крепко сжал челюсть.

— Дом был в бешенстве с тех пор, как ты ушла. Он ведет себя так, будто собирается кого-то убить.

Во рту у нее пересохло не от холодного ветра. Дрожь сотрясала все ее тело, она не знала, хочет ли она знать, но у нее не было выбора, кроме как спросить...

— Кого?

***

Драго наблюдал за Катариной, пока она не исчезла. Как только она ушла, Доминик не стал тратить время на то, чтобы высказать свои мысли.

— Я был так чертовски осторожен, — голос босса Лучано резал мертвый воздух как нож. — Я был чертовски осторожен, чтобы вы, Карузо, не узнали, что у нас есть сестра, а он каким-то образом узнал.

Часть его сочувствовала брату Катарины. Было очевидно, что он чувствовал себя так, словно подвел свою сестру. Он просто не совсем понимал, с кем именно ему пришлось столкнуться.

— Ты поймешь, что Лука всегда все знает.

Но опять же, он полагал, что Доминик теперь знает.

— Это очень раздражает, правда, —продолжал Драго, наконец-то обрадованный тем, что ему пришлось столкнуться со своей виной лицом к лицу. — Но не на него ты должен злиться. Это я выбрал ее, и за это... мне жаль.

Доминик посмотрел на него, сжав челюсти.

— Я хочу, чтобы ты знал, выбор Катарины не имел ничего общего с ней и все, что связано с тобой. Я хотел, чтобы тебе было больно за то, что твой отец сделал со мной. Она просто оказалась на пути.

Его челюсть, казалось, слегка расслабилась.

Он начал показывать Доминику, что любая ненависть, которую он испытывает к нему, не идет ни в какое сравнение с ненавистью, которую Драго испытывает к самому себе. — Иногда мне тяжело смотреть на нее и осознавать, что я использовал ее.

— Хорошо. — Яростные ореховые глаза Доминика пронзили его душу. — Последние семнадцать лет мне приходилось просыпаться каждый гребаный день, расплачиваясь за грехи отца, и я рад знать, что больше не буду единственным.