— Возможно. — Сжав ее запястья, он грубо завел их ей за спину, так что он мог легко удерживать ее на месте одной рукой. Свободной рукой он слегка обхватил ее за шею, его горячее дыхание ласкало ее лицо, когда он сказал:

— Но ты этого не сделаешь, потому что тебе слишком нравится наша маленькая игра.

— Это не...

— Теперь ты лжешь сама себе, милая. — Ангел нежно провел губами по ее челюсти и шее. — Я знал с той секунды, когда увидел, как ты смотришь на Луку, что ты такая же испорченная, как и мужчины, которые тебе нравятся. Ты просто еще не осознаешь этого.

Адалин ненавидела себя за то, что знала, что он, вероятно, прав. Что он был прав. То, как он заставлял ее тело кричать о ласке, говорило ей об этом. Она едва контролировала себя, желая умолять его об одном поцелуе.

Теперь он навис своими губами над ее губами, обещая этот поцелуй.

— Скажи мне, где кольцо.

Черт. Она отчаянно хотела почувствовать его губы на своих, но не могла. В кои-то веки Ангел оказался там, где она хотела.

— Там, где ты его никогда не найдешь.

Явно потеряв терпение, он попытался снова.

— Это кольцо не принадлежит ни тебе, ни мне. Оно принадлежит кому-то очень важному для меня. Если ты не вернешь его, мне будет все равно, что мне придется сделать, чтобы получить его.

— Я верну его тебе, — пообещала она, — когда ты станешь добрее ко мне.

Рука на ее шее слегка сжалась, когда он сильнее прижался к ней всем телом.

— Ты уверена, что хочешь сделать это, милая?

Когда она улыбнулась безумному мужчине, стоящему перед ней, каждый волосок на ее теле встал дыбом. Это был знак, который был бы у любого другого человека, когда он был напуган, но для нее это был знак того, что она была соблазнена, знак, которого она ждала.

— О, да.

***

Ангел тихо сидел за несколькими столиками от нее, наблюдая за тем, как обедает девушка, которая начала доставлять ему много хлопот. Она оказалась именно такой, как он и предполагал, когда увидел, как загорелись ее глаза при виде Луки.

Была только одна чертова проблема...

Ему начинало нравиться именно это.

Она могла быть очень, очень, очень глупой, но у нее были яйца, и он мог сказать, что ее слова что-то значат для нее. Будет хреново, когда ему придется от нее избавиться, но она слишком много знает.

Ему было интересно, сохранится ли этот блеск в ее глазах, если она увидит настоящего Луку, козла отпущения. Будет ли этот блеск в ее глазах за мгновение до того, как он вонзит нож ей в спину. Было бы жаль, если бы это было так: если бы она оценила истинную тьму и поганые стороны человека.

Такую черту трудно было найти, поскольку у мужчин вроде него было только два выхода. Они либо прятали эту часть себя, либо им везло найти кого-то такого же отмороженного, как и они.

Дзинь.

Ангел достал свой телефон и посмотрел на полученное сообщение.

Было жаль Адалин, но факт оставался фактом: их обеих уже забрали. Самое неприятное было то, что они оба хотели людей, которые не хотели их. Сердце Адалин хотело бугимена, а он хотел девушку, которая была влюблена в его брата-близнеца. Девушку, от которой он должен был скрывать свою истинную сущность.

Все еще глядя на свой телефон, он снова прочитал сообщение:

Где ты? Я скучаю по тебе.

Двенадцать

Каково это - знать, что твои дни сочтены?

Мертвое тело на земле безразлично смотрело в небо, а Лука и Сэл смотрели вниз на своего павшего солдата. Лука держал сигарету между губами, присев на корточки, чтобы проверить тело на наличие других признаков смерти. К сожалению, пуля в его черепе сказала им все, что нужно было знать.

Данте глубоко вздохнул, вдыхая холодный воздух и пытаясь успокоить кровь, которая начинала закипать внутри него. Затем он разорвал тишину между ними своим холодным тоном.

— Сэл, пойди посмотри, что можно найти на камерах.

Сэл кивнул, прежде чем исчезнуть.

— Мог ли Ангел сделать это? — спросил Данте, когда Сэл ушел, не желая говорить об этом в его присутствии.

Факт был таков: биологическим отцом Сэла был Люцифер. И хотя Данте забрал его с улицы, Ангел все еще был его братом. Между ним и другими детьми Люцифера никогда не было братских уз, но кровь есть кровь.

Лука крепко сжал сигарету во рту, все еще сидя на корточках и внимательно осматривая тело.

— Я еще не знаю.

— Даже если это был не Ангел, — он уставился на тело, которое принесли на заднюю аллею его отеля-казино, — вероятность того, что это был Лучано, чертовски высока, особенно учитывая, что мы только что уничтожили Люцифера.

Встав на ноги, Лука начал уходить, нуждаясь в выяснении того, что произошло.

— Надеюсь, она того стоит, — тихо сказал ему Данте, не в силах больше сдерживаться.

Лука мгновенно остановилась, когда он повернул голову назад.

— Что ты только что сказал?

— Что после Драго, — он посмотрел вниз на тело одного из своих лучших людей, — и теперь Тома, я надеюсь, что она того стоит.

Развернувшись, Лука начал преследовать отца, приближаясь все ближе и ближе, пока не оказался в нескольких сантиметрах от него. Затем он вынул сигарету изо рта и выпустил дым прямо в лицо отцу, а окурок затушил прямо на груди пиджака Данте.

— Я убью тебя на хрен, если ты еще хоть раз заговоришь со мной в таком тоне. И мы оба знаем, что я не буду колебаться.

Сине-зеленые глаза, смотревшие на Данте, были такими же ледяными и многообещающими, как и голос его сына. Вопрос о том, сделает ли он это, не стоял. Он не понаслышке знал, на что способен Лука.

— Пойми, что, несмотря ни на что, Хлоя всегда будет того стоить. Даже если мне придется всадить чертову пулю в мозг собственного отца и похоронить тебя под землей, я это сделаю. — Бросив окурок на землю, он стряхнул пепел с пиджака своего отца, обнажив прожженную дыру в дорогом итальянском костюме. — Я могу забрать у тебя все. Твою семью, твоих людей, этот город. Я могу забрать все это завтра, если захочу, и никто не станет меня спрашивать. Они пойдут за мной, потому что знают, какой может стать эта семья, если я ее возглавлю.

Челюсть Данте сжалась, когда он уставился на свое творение, на то, что он принес в этот мир.

— Ты стареешь, отец... — Лука слегка улыбнулся. — Скажи мне, каково это - знать, что твои дни сочтены? Знать, что я могу положить конец твоему правлению в любую секунду?

Пока он смотрел, как его сын уходит, он чувствовал это. Корона, которую он носил на голове большую часть своей жизни, начала сползать.

***

Ангел был разбужен посреди ночи парой злобных сине-зеленых глаз. Он ждал, когда лезвие перережет ему горло, зная, что это должен быть конец.

Смерть никогда не пугала его. Она пугала только тех, кому было что терять.

— Вставай, — шипел Лука.

Что за...?

Он быстро встал, набросив на себя одежду.

— Давай, садись, — скомандовал Лука, доставая из кармана Zippo.

Пока Ангел занимал место напротив Луки за маленьким столиком с двумя стульями, вошел Сэл, переворачивая предметы и обшаривая комнату и свое дерьмо.

Черт.

Стараясь сохранять спокойствие, он начал перебирать в уме способы выпутаться из этой ситуации.

— Ты не спросишь, почему мы здесь?

Ангел смотрел в ответ, не боясь инкриминирующего взгляда Луки.

— Я ждал, что ты мне скажешь.

— Что ты делал сегодня, Ангел?

— Я делал то, что делал каждый день до сих пор. Я проснулся, а потом мы с Томом заехали за Адалин. Мы едем в школу, высаживаем ее, а потом возвращаемся сюда. Я был в своей комнате с тех пор, как вернулся.

Когда его матрас был сброшен на пол, и то, как тщательно его осматривали, он начал понимать, что что-то случилось.

— Что происходит?

Лука не сводил с него глаз, пока он подносил сигарету к губам и чиркал зажигалкой, не желая пропустить ни одного выражения на лице Ангела. — Тома нашли в подворотне с пулей между глаз.