На этот раз Ада вырвала руку и посмотрела на девицу таким взглядом, что та даже попятилась.

– Еще раз схватишь меня за руку, я тебе лицо подпорчу, – сказала Ада тихим, угрожающим голосом.

– Н-напугала, – проговорила девица, заикаясь.

Ада гадко улыбнулась ей, повернулась и пошла к крыльцу. На нем стояла компания парней. Ада бы не обратила на них внимания, если…

– Привет, колючка! – тот самый брюнет, с которым Ада столкнулась вчера после выхода из кабинета директора, спрыгнул на землю прямо перед ней. – Как жизнь, кактус?

Парни на крыльце заржали. Причем, некоторые оглядывали девушку оценивающими взглядами и перешептывались. Среди них был и тот самый блондин, друг брюнета. Он не разговаривал и не смеялся, просто смотрел на девушку, чуть прищуренным взглядом.

– Получше чем в пустыне, – хмуро проговорила Ада.

Парень перестал улыбаться, и его лицо стало каменным:

– Забыла, что я тебе говорил вчера?

– Как странно, – нарочито задумалась Ада: – уже второй человек в этом дворе интересуется состоянием моей памяти, так волнуетесь за меня? Мандарины в больницу носить хотите?

Парни на крыльце снова заржали, но уже явно не над Адой, а из-за ее слов. Брюнет ухмыльнулся:

– Так, значит?

– Так! – передразнила его Ада, развернулась и на этот раз быстро вбежала на крыльцо и зашла в школу.

Странно, Ада понимала, что в ее жизни грядут перемены, но почему-то, впервые в жизни, была этому рада. Ее безумно заводили такие конфликты, споры, а особенно – когда удавалось поставить таких выскочек на место. Было у Ады маленькое хобби – унижать заносчивых людишек, считающих, что имеют право вешать на кого-то ярлыки. В старой школе Аду частенько вызывали к директору, потому что она вечно дралась с обидчиками, которые обижали даже не ее. Таким образом у Ады появилась одна из репутаций – ни один человек не осмеливался, даже за спиной, говорить о ней гадости, так же о людях, за которых она вступалась.

В холле было много народу, у всех висели на шеях бейджики, они прикладывали их к датчику на железных дверях и проходили внутрь. Ада замерла у входа, ведь у нее не было бейджика-ключа, а значит сделать то же самое она не могла. Фактически в этой школе ее знала только директор, ну, еще Тамара Петровна и Ангелина с Эвелиной. Последняя сейчас изящно смеялась над какой-то шуткой, отпущенной мускулистым парнем-охранником. Заметив Аду, Эвелина перестала смеяться, поправила узкую юбку и направилась к ней.

– Ада Вишневская, – мило улыбнувшись, проговорила Эвелина и достала из папки, которая была у нее в руках пластиковую карточку с фамилией и именем Ады, ее фотографией и бейджик. – Твои пропуск и ключ-бейджик, – она протянула их девушке. – Бейджик обязателен к ношению.

Ада надела его на шею.

– А вот справочник по школе, где, что находится, – продолжила Эвелина, протягивая ей небольшую книжечку с красивой обложкой. – Тебе нужно сходить за учебниками…

– А разве мы не по планшетам учимся? – с улыбкой спросила большеглазая девчушка, класса первого или второго, проходившая мимо.

Ада прожгла Эвелину ненавистным взглядом.

– У меня есть планшет, – ледяным тоном проговорила Ада и достала его из портфеля.

После того как Ада ушла за формой, Агнесса Игнатьевна посвятила маму в нюансы обучения. Ну, и мама сразу же поехала и уладила все эти «нюансы», купив дочери новенький планшет со стилусом последней модели. «Только учись»! – сказала мама, вручая все это великолепие Аде.

– А, ну… ну, да, – замялась Эвелина и тут же сменила тему: – вам нужно найти завуча, которая введет вас в курс дела, представит классу и прочее. Ее кабинет вы найдете в справочнике.

Ада ничего не ответила, просто пройдя мимо. Она приложила бейджик, и железные двери открылись. Ада зашла и, когда двери закрылись за ее спиной, громко выругалась. День явно не начинался хорошо.

Ада открыла справочник. Расстановка аудиторий (так здесь назывались классы) была очень простой, не то, что в старой школе Ады, где класс алгебры находился на первом этаже, а класс геометрии – на третьем. Кабинеты завуча, директора, завуча по воспитательной работе, учительская и комнаты всего прочего персонала (кухарок, уборщиц и т.д.) располагались на первом этаже. На втором, третьем, четвертом и пятым этажах были аудитории, в которых учились дети. Классы с усилением на некоторые предметы начинались тут с 1-го класса, а не с 9-го, как в других школах, и были поделены на категории, например с русско-литературным уклоном находились в категории “Б”. Их аудитории располагались на третьем этаже. А так же тут был лифт, ну, очень удобно.

Ада нашла в справочнике кабинет завуча и направилась к нему. Пришла она быстро, но еще очень долго сидела, ждала, когда ее запустят. К тому времени уже прозвенел звонок. Прошло больше половины урока, а ее только позвали в кабинет.

– Я, Вишневская, здравствуйте, – вошла Ада и заметила, что обстановка тут напоминает кабинет директора.

– А, да, точно, новенькая, – завуч, женщина лет сорока мило улыбнулась Аде, но глаза у нее остались холодными. –  Сейчас я провожу тебя и представлю классу, подожди минуту.

Ада стояла, пока завуч перебирала на своем столе какие-то бумаги. «Интересно, если я сейчас совершу что-нибудь экстраординарное она меня отчислит прям щас?» – подумала Ада. – «Вряд ли. Эта скорей сначала унизит взглядом, а потом отправит к директору». Наконец, завуч закончила и встала:

– Идем.

Ада посторонилась, пропуская завуча к двери, и вышла за ней следом. Завуч прошла по коридору и свернула на большую лестницу (очевидно, игнорировала лифт). Поднявшись на третий этаж, Ада с завучем дошли до конца коридора, где женщина постучала в дверь с табличкой 11 «Б» и открыла ее.

– Ребята, у вас новая ученица, – сказала завуч и отошла, чтобы все смогли увидеть Аду.

Раздался удивленный, даже ошеломленный гул голосов.

За последней партой второго ряда сидели блондин и брюнет, за второй партой первого ряда расположилась девица, а у доски стоял Эдуард Миронович. И все, кто-то с удивлением, кто-то с возмущением смотрели, не мигая, на вошедших.

«Полный набор, зашибись» – с отчаянием подумала Ада.

– Здравствуй, Ада, садись на любое свободное место, – как-то криво улыбнулся Эдуард Миронович.

Ада бросила на него взгляд и оторопела. Учитель смотрел на нее глазами полными безграничного удивления. Как будто у нее на голове страус сидел. С чего бы это?

Ада прошла к предпоследней парте первого ряда, закинула портфель на стул, села, сложила руки и демонстративно уронила голову на них.

– Все в порядке? – услышала она голос завуча.

– Да-да, – поспешно проговорил Эдуард Миронович. – Я продолжу урок?

– Да, конечно, – сказала завуч и вышла, закрыв за собой дверь.

Ада не поднимала голову не только потому, что не хотела смотреть на учителя и новых одноклассников. Она боялась встретиться с глазами брюнета, из-за того, что знала – она не сможет оторваться и все это тут же заметят! Но Эдуард Миронович начал говорить с прерванного места, Ада машинально подняла голову и увидела, краем глаза, что брюнет сверлит ее взглядом. Она поборола желание повернуться (с трудом) и стала слушать учителя. «И почему я вообще борюсь с собой и хочу постоянно на него пялиться!» – со злостью подумала Ада и стала внимательно следить за Эдуардом Мироновичем, который самозабвенно объяснял какую-то теорему. Был урок то ли алгебры, то ли геометрии. Это помогло, Ада на какое-то время позабыла о брюнете, сосредоточившись на теме.

Прозвенел звонок.

– Записываем домашнее задание! – крикнул Эдуард Миронович в поднявшемся шуме.

Ада огляделась. Учитель, оставив на доске несколько примеров, вышел из кабинета, а вот ученики, наоборот, никуда уходить не собирались.

– Ты попала не в тот класс, колючая моя, – прошептал над ухом Ады ехидный голос и по ее шее побежали мурашки. Ада схватила парня за край пиджака, и он обернулся. Снова его пронзительные темные глаза встретились с глазами Ады. Она ядовито улыбнулась: