Мы оба замолчали и я хотела сказать, что буду безумна счастлива познакомиться с той его частью, которая когда-то могла искренне улыбаться.

Мой дом мы уже посмотрели, пришло время показать его пристанище.

— Позволь мне самой решать, что сломает нашу дружбу, а что нет. Начни говорить мне правду чаще и, может быть, наши стены окрепнут, — я взяла его за руку и присела на пол, чтобы заглянуть ему в лицо, которое он опустил от чувства стыда или просто в попытках огородиться от меня.

Говори же, позволь мне стать к тебе ближе. Мне не хочется проводить наши последние дни вместе во лжи, когда мы правда можем выяснить может ли между нами что-то быть помимо дружбы.

— То воспоминание, которое я тебе показал, оно действительно моё, но я не тот младенец на руках, я тот, кто видел всё со стороны. Я вбежал в комнату сразу после отца, чтобы поднять ребёнка и защитить его. Половина того воспоминания — это то, что я увидел в голове у брата, когда влез в неё, чтобы навсегда изъять этот болезненный момент и освободить его от этой ноши, — паразит говорит медленно и не отрывает своих глаз от моих пытаясь уследить за каждой моей эмоцией на лице, чтобы понять о чём я сейчас думаю.

Джонс видит, что я и бровью не повела, что я не выгляжу удивлённой или рассерженной от того, что он почти всегда не был со мной честен.

— Моя мама спросила меня о том, почему со мной пришёл Кай, — начинаю я, — но она не может тебя знать, не так ли?

Джонс кивает и его лицо становится почти спокойным.

— Драгоценная, кажется, нам нужно заново познакомиться, — он улыбается и протягивает мне руку, — моё имя Закари, Закари Джонс, а как зовут тебя?

Джонс подмигивает, его выражение лица перестаёт быть скованным и теперь я вижу перед собой невероятно нахальную улыбку с идеальными зубами и взглядом человека, который понял, что пришло время быть собой и прогонять ту личность добродетеля, которую он отчайно пытался показать.

В первую нашу встречу он был надоедливым, самоуверенным болваном, который запугивал меня ужасным кошмаром наяву, после он пытался быть кем-то другим, слишком резко сменил стратегию, чтобы втереться в доверие и только иногда его болтливость проскальзывала, но в основном парень старался быть осторожным и подбирать слова, старался не спугнуть меня, ведь на самом деле из него льётся невероятное количество энергии, желания говорить, что вздумается и ни капли не пытаться быть кем-то другим, кроме самого себя.

— Привет Закари, я Миралана, расскажешь мне о себе побольше?

Глава 29. Закири

Если бы Миралина не была так загружена проблемами, тяжёлыми мыслями и болью, которая приносит ей магия, то она бы давно заметила мою ложь и притворство. Я и вправду пытался втираться в доверие, быть тем, кем не являюсь, но только для того, чтобы сблизиться и стать союзниками. Будь я собой — мы бы и дня не выдержали вместе.

Кай — мой младший брат, сейчас ему, наверное, уже лет двадцать, но тогда, когда я в последний раз его видел — ему было десять лет. Маленький беззащитный мальчуган не способный обидеть даже муху.

Когда мне исполнилось шестнадцать, я сбежал из дома, сбежал от деспотии отца, от этих побоев, от своей слабости и оставил брата, но я собирался его забрать, как только встану на ноги, найду работу и место, где можно будет спать. Будучи паразитом, я не мог нормально использовать магию, особенно забирать её у ведьм, потому что меня бы сразу убили, но с магией я бы вернулся к брату быстрее и успел бы вытащить его из всего этого ада.

Я не врал, когда говорил, что отец всегда меня бил, это правда… У меня много мелких шрамов от удара тонкой веткой, много шрамов от сигаретных ожогов. Некоторые я убрал, некоторые, которые напоминали мне о том, что я должен помнить почему ненавижу так сильно отца — оставил. Он бил и маму… Она была хрупкой милой женщиной и была внешне схожа с матерью Кая, так как у отца определенно был любимый типаж женщин. Но он никогда никого не любил в действительности. Он мог притворяться будто ему кто-то нравится, мог врать себе, но рано или поздно — монстр становился ещё большим монстром. Я никогда не называю его имя, даже не уверен, что особо помню его. Он последняя скотина и ничтожество недостойный, чтобы кто-то звал его по имени. Я не люблю паразитов, потому что сразу думаю об отце и не люблю ведьм, потому что те угрожают нам. Таким, как я и брат — нигде нет места. Наши мамы ведьмы, обе из клана отшельников, именно с такими нашему виду проще заводить отношения, они одиноки и чаще слишком свободолюбивы в своём выборе и не видят ничего плохого в браке с паразитом. Мой отец действительно красив, он восхищает всех, кто проходит мимо, не только женщин, но и мужчин. Мало, кто способен устоять перед его обаянием, особенно, когда тот улыбается. Улыбка мне досталось от него, да и в целом мы с Каем больше похожи на отца, мама говорила, что мне повезло выглядеть, как этот монстр, так как я прекрасен, но я бы хотел быть похож на неё, я любил маму и люблю её сейчас…

Мне было шесть, когда она умерла и воспоминаний слишком мало, некоторые я пересматривал в своей голове тысячи раз, лишь бы взглянуть на неё ещё и ещё. Она не умерла от болезни или катастрофы, если можно так сказать, хотя любовь к монстру и вправду можно назвать той ещё раковой опухолью. Отец брал её магию, часто и чем больше он это делал, тем слабее она становилась. Почему она не ушла? Почему милая Амилия осталась с ним? Её имя самый прекрасный звук для моих ушей, самый болезненный, но родной. Она не могла оставить меня, а он никогда не дал бы забрать ребёнка. Не из-за любви к своему чаду, а лишь для контроля женщины рядом. Ами хотела бежать, готовилась к этому…

* * *

Прошлое.

Я сижу на полу и играю с маленьким плюшевым ёжиком, который мама дала мне в руки, чтобы я временно отвлёкся, пока та собирала вещи. Женщина бегала из стороны в сторону, а потом подошла ко мне, чтобы застегнуть куртку.

За окном шёл снег, его крупные хлопья лежали на подоконнике, а на стекле появились узоры от мороза. Сквозь небольшие щели в раме можно было услышать вой ветра этим уютным зимнем вечером.

Внизу хлопнула дверь, так громко, что окно задрожало и открылось. Уж слишком неплотно оно закрывалось в маленькой детской. Мама вздрогнула от неожиданного звука и вся сжалась. Послышались шаги, уверенные и громкие. Шаги того, кто знает, что что-бы он не сделал — он всегда останется безнаказанным. Эти шаги узнаешь из тысячи. Ты всегда запомнишь шаги того, кого боишься и каждый раз, при одном лишь их звуке, твоё сердце начнёт биться быстрее, а мозг кричать — беги! Мне показалось, что я увидел, как капли пота от ужаса происходящего начали сбегать по шеи Ами.

Ведьма бросилась закрывать дверь и прижала её с помощью магии произнося тихо заклинание отчего замок засветился алым цветом и ручка расплавилась так, что её нельзя было повернуть. Меня быстро подняли на ноги и распахнули окно пошире. Первый этаж, прыгать совсем невысоко, поэтому мама сначала осторожно опустила меня, потом спрыгнула сама вместе с сумкой. Она не успела взять куртку и осталась в небесно голубом свитере. Её кожа была болезненно бледной, а глаза красными. Ани схватила меня за ладошку и быстром шагом повела в сторону.

— Всё будет хорошо, — тихо сказала она и вокруг появился чёрный дым вперемешку с фиолетовым, — мы просто прогуляемся, хочешь вафли? — мама с улыбкой глянула на меня и ускорила шаг ещё и ещё.

Мы шли через сугробы и в какой-то момент ей пришлось взять меня на руки, так как нынче выпало столько снега, что выбраться из него было слишком непросто.

Дом находится недалеко от озера, которое покрылось толстым слоем льда, если пройти через него, то до города доберëмся быстрее, если пойдём через лес, то путь займёт часа три или больше. Отец специально выбрал жить так далеко от города и от всех ведьм поблизости. Здесь он чувствовал себя в безопасности и мог делать, что ему хочется. Это ещё одна причина почему сбежать нелегко, он почти всегда дома и редко, когда можно было остаться наедине, но сегодня был один из таких дней, мужчина уехал по делам, а именно за артефактом с магией. Он часто заключает сделки с кем-то, кого я не знаю. Это его способ получить ещё магии и способ заработать, ведь как только он заберёт магию из драгоценностей и прочих вещей — он их продаёт, а старинные вещи хорошо ценятся, он отлично разбирается в подобном.