Заталкиваю свою тушку в чёрное просторное худи до колена, да правильно, буквально заталкиваю, потому что по-другому то, как я пыталась пролезть в тёмную кофту, запутаться в ней и упасть еще раз, по-другому и не назовешь. Когда у меня наконец получается переодеться, мои волосы встали дыбом, а дыхание участилось, словно я пробежала дистанцию в пару километров. Руки буквально висят по швам не готовые даже схватиться за ручку на двери, чтобы открыть её.

Еле как справившись, отрываю дверь и спускаюсь по лестнице облокотившись на перила. В самом конце сажусь на последнюю ступеньку и делаю передышку. В ушах начинает звенеть. Шум громкий и напоминает сирену, он отодвигает реальный мир на второй план и погружает меня туда, где нет ничего кроме звона и головокружения. Надо мной нависает тень и когда я поднимаю глаза, то уже никого не вижу, но сквозь шум в ушах слышу как хлопнула дверь. Но нет шагов. И вновь стоит тишина, когда гул наконец покидает мою голову. Кай не мог пройти мимо меня незамеченным… К тому же, если он слышал меня, то сразу бы подошёл.

Иду по коридору, открываю дверь и свежий воздух ударяет мне в лицо. Дышать стало проще. Сейчас не жарко, температура идеальная. Небо покрыто звёздами, как пыльцой феи. Их так много, что невозможно сосчитать. Будь я в реальном мире, то в саду было бы слышно жаб или лягушек, их пение, которое мне нравилось слушать в детсве, даже понимая, что они вовсе и не поют, а просто издают эти звуки, которые успокаивали меня и даровали ночью чувство комфорта, чего-то уютного и домашнего. В детстве, когда мама впервые мне показала маленьких лягушат, моё сердце наполнилось чувством восторга и восхищения. Весна. Ты выходишь с мамой в сад и садишься на траву, а потом видишь не одну лягушка, не десять и даже не двадцать, а больше, гораздо больше! Они издают громкие звуки заглушающие в ночи абсолютно всё. Их головы торчат из воды и внимательно смотрят за тем, чтобы ты не подошёл ближе и не нарушил их покой.

Сейчас же, когда заглядываешь в воду — ты можешь убедиться, что в этом мире их нет. Здесь нет никакого звука в ночи, кроме завывания лёгкого тёплого ветерка. Но ведь это только один город, по сути этот мире огромен, в нём есть абсолютно всё и прямо сейчас где-то в определённой точке этой тюрьмы происходит цунами, штормы, землетрясения, где-то идёт снег, а где-то каждый день дождь. Этот мир замер в одном дне, но везде этот день разный, по-своему необычный и многогранный.

И вновь вижу тень, но в этот раз она стоит недалеко от машины.

— Кай, — зову его и иду вперед.

Тень двигается и делает шаг на встречу, в этот момент его лицо оказывется под светом луны и включённого возле дома фонаря. Нет, этого не может быть! На секунду я так сильно пугаюсь, что оступаюсь и почти падаю, но всё же мне удаётся удержаться на ногах и я не могла даже подумать, как сильно моя злость, ярость и ненависть выращенная годами сможет поработить моё тело и заставить отойти любую боль и слабость на второй план. Сердце забилось так сильно и так неистово, так страшно и отчаянно, что мир вокруг превратился в большое красное пятно, где передо мной появилась только цель, только желание уничтожить.

Передо мной стоял никто иной, как убийца моей матери.

Глава 16. Убийца

Он именно такой, каким я себе его и представляла или такой, каким я его запомнила… Сейчас я вижу только жуткие холодные и бесчувственные голубые глаза, которые абсолютно неяркие, а бледные, невзрачные и озлобленные, они внимательно смотрят в мои. Он делает еще один шаг навстречу ко мне, а его губы кривятся в ухмылке. Хочу ударить его, занести кулак над его лицом, сломать нос и бить, бить и бить еще, пока мои костяшки не сотрутся, пока мои руки не сломаются. Перерезать ему горло, сварить тело в кислоте, хоть что-нибудь… Но я не могу даже шевельнуться. Моё тело будто онемело, я больше не могу вступить и шагу, а горло сжало так, словно на него наступили и давят, вжимают в землю до боли, до последнего вздоха.

— Ждала меня, мышка? — шепчет он на моё ухо подойдя ко мне вплотную.

Мир начинает вращаться, всё кружится вновь и вновь, с такой скоростью, что вселенная сливается в одно большое чёрное пятно. Ты словно забрался на карусель, а она не прекращая продолжает кружить и кружить, пока в один момент из твоего рта не начинает вывалиться всё, что ты успел съесть за день.

Мерзко. Я стою и держусь за фонарь, даже не помня, как за него ухватилась и когда это было, вся заляпанная в своей же тошноте.

Слышу как в доме хлопает дверь и быстро идущие в мою сторону шаги.

Кай бежит ко мне безумно напуганный и смотрит как на потерянную кошку, которую он уже и не надеялся увидеть снова. В его больших глазах можно прочесть весь ужас от того в каком виде я сейчас стою. Он подбегает и ловким движением поднимает моё тело, которое уже давно осело на землю от бессилия и неспособности двигаться, но всё ещё продолжало руками обнимать фонарь.

— Ты запачкаешься, — говорю я и пытаюсь его оттолкнуть.

— Мне всё равно.

Он закатывает глаза, обхватывает меня посильнее и несёт обратно в дом.

Джонс приносит меня в ванную на первом этаже и садит на тёплый серый ковёр перед этим сняв с меня всю заляпанную едой одежду под которой у меня были одни трусы больше похожие на шорты. Я прикрываю свою грудь руками, но потом вижу, что моя союзник туда и не смотрит, он протирает моё тело влажным полотенцем, чтобы я не мылась, пока болею и не простудилась вдруг ещё больше.

Кай касается моего лица, чтобы омыть, но я пытаюсь встать и наконец сделать всё сама.

— Убери руки и не мешай, — даже не смотря на его мягкий тон, слова прозвучали как приказ.

После всех водных процедур, парень усаживает меня на диван, укрывает пледом, завернув в него мою тушку, как в кокон, перед этим дав мне ртутный градусник, так как он был единственным, который Кай смог найти.

— Температуры нет, — спустя пару минут смотрит он, — твоё тело болеет, но как-то странно, а лекарства совсем не помогают.

Меня неожиданно озаряет понимание того, что пока мой мир вращался вокруг, я не сказала ему, что видела убийцу.

— Кай в этом мире мы не одни, я видела другого паразита, — чуть ли не кричу я, но Джонс лишь хмуриться.

Вижу в его глазах недоверие. Он прикусывает губу и пытается подобрать слова, чтобы успокоить меня, словно считает, что я начала бредить.

Точно. Я никогда не говорила ему о том дне, об убийце и ни о чем таком. Мы же ничего о друге так почти и не знаем, так как же мне объяснить насколько большая перед нами опасность, если мы не поймаем и не убьем этого паразита, и насколько всё плохо будет, если тот выберется вместе с нами в реальный мир.

Этот монстр скрывается здесь и не показывается перед нами.

А что если… Что если… Кай с ним за одно? Осознание всей ситуации прилетело мне, как пуля в лоб. Быстро… И без возможности увернуться… Он здесь так давно и ни разу его не видел? Такого не может быть. Он лжёт мне, лгал всё время, что он один, потому что знает убийцу и наверняка тот ему всё рассказал и они составили план так, чтобы я открыла проход и они вышли. Тогда Джонс понял, что если я увижу убийцу матери, то никто отсюда не выйдет. Да, всё точно так и было! Паразитам нельзя доверять, они монстры. А я совершила глобальную ошибку поверив в то, что это может быть не так, что всё может быть по другому. Какая же я глупая и доверчивая. Заключив с ним клятву, я подписала себе смертный приговор… Я не смогу уйти без него, а он заберёт с собой своего друга. Малакай изначально был довольно наглый и самодовольный, а потом вдруг стал таким добрым и обходильным, и это всё, чтобы ввести меня в заблуждение. Что же мне теперь делать…

Но зачем его друг передо мной появился? Неужели этот монстр так хочет поиграть со мной? Поиздеваться? Заставить вспомнить о том дне, который я итак никогда не смогу забыть. Его жажда развлечься сильнее, чем желание вернуться домой? Что же ещё ждать от психопата, который вырезал целый клан даже не моргнув. Безумец во плоти.