Бандит, тварь мохножопая! Это же его территория! Ангус с Мявриком просто не смотрели, что творится за склепом. А этот подлец мохнатый, вместо того чтобы доложиться нормально, любиться ускакал! Да если б я знала, что тут такое, то без накопителя бы не пошла! И пару амулетов прихватила бы!

А теперь… гадство будет… Вот ей-богу, вернусь, дам ему поджопник на выход и пусть идет к своей любви мохнатой жить. Надо же так подставить.

Меж тем близкий треск возвестил, что незаконно погребенные и неудачно восставшие прибыли. И все оказалось даже хуже, чем я думала.

Десять упырей… Смерть Милосердная, десять! План с отлавливанием по одному придется исключить. Мохнатое братство скоро пойдет на патруль, и мне совсем не хочется думать, что будет с тем хвостом, что попадется упырю на пути. Коты, конечно, ловкие, но дохлая нежить тоже весьма быстра. А значит, придется заманивать их в склеп и запирать до утра там. На одно хорошее заградительное заклинание той магии, что у меня осталась, хватит.

И все же… ну какой же подлец Бандит… уши бы ему надрать, да они уже отгрызены…

Оскаленные клыкастые пасти, сверкающие алым глаза и зараженные трупным ядом когти – и все мне одной. И деваться некуда. Выпустив еще немного силы, я получила в ответ яростный рык и споро рванула обратно ко входу в склеп.

Черт, места мало, а надо как-то всех вместить – на открытой местности я их не удержу. А в мелком склепе особо косой не поразмахиваешь!

Отвратительный день! Худший в моей жизни!

Забежав в склеп, я с разбегу вскочила на крышку саркофага, в который буквально пару минут назад улегся его обитатель. Встряхнув косу со свободно закрепленным лезвием, заставила его крутиться смертоносной мельницей и приготовилась.

Первому влетевшему в склеп упырю я с размаху снесла половину челюсти. Увы, голову моим оружием с одного удара не скосить, только так, прыткие конечности поотсекать. Чем я и занялась, ужом вертясь на крышке саркофага и держа круговую оборону от быстро набивающихся в маленькое каменное пространство тварей. Лезвие косы пело, в пространстве завоняло гнилой кровью, твари вопили от злости и боли, а я с каждым мгновением понимала, что выбраться, похоже, не смогу. Упырей оказалось даже не десять – тринадцать. Их набилось столько, что мне приходилось буквально танцевать, чтобы уворачиваться от ядовитых когтей тех, кто еще не потерял конечности. И все равно гады подрали. А ждать с запечатыванием больше нельзя. Скоро и эти безмозглые сообразят, что одной меня на пожрать для всех будет мало и поползут наружу.

В общем, решение очевидно – придется запираться и развлекать товарищей до самого утра. Конечно, мне будет больно, потом опять долго раны залечивать, шрамы еще, небось, останутся… Смерть Милосердная, как же я этого терпеть не могу! И Визул потом опять ворчать будет. Терпеть не могу, когда нудят над ухом: «Я же говорил». Как будто я специально так на неприятности нарываюсь.

Однозначно, после того как доползу до дома, Бандит будет с позором изгнан из мохнатого братства.

Перекинув косу в левую руку, я продолжила отгонять всех чересчур прытких, правой выплетая запечатывающий контур по стенам склепа.

– Sursum clauditis! – С выдохом влила весь оставшийся резерв в заклинание. Осветившиеся мертвенно-зеленым светом стены нашей общей клетки подсказали, что заклинание наложено успешно. Теперь мерзкие твари не выползут на прогулку. А вот меня ожидала тяжелая, болезненная и бессонная ночь.

Продумать варианты, как бы укоротить нежити ноги, чтобы ограничить подвижность, я не успела. Меня подвел плащ, тот самый, который не особо помог от дождя, да и от когтей тоже не спасал. Зато одному из упырей очень удачно удалось меня за него дернуть.

Падая с крышки саркофага, я отчаянно материла про себя предыдущих заказчиков, лишивших меня резерва, ушлых людишек, прикопавших жертв насилия без необходимого амулета, собственную безголовость и, конечно, пушистую задницу Бандита, под которую я его пну, изгоняя из своих владений. Госпоже покровительнице тоже досталось слегка – за то, что даже сдохнуть спокойно не даст ведь.

И вот когда я уже почти рухнула на пол, вокруг резко сгустилась какая-то магия, и меня буквально рвануло куда-то за шкирку, утягивая в портал.

Удар о землю вышиб дыхание, а взметнувшийся капюшон почти полностью закрыл лицо. Рядом послышался звон косы, рухнувшей на каменный пол, и через мгновение пронзительные визги. Голоса я опознала как женские, причем живые, и облегченно выдохнула.

Куда бы меня ни переместило, это точно не кладбище. А значит, день вышел не таким уж плохим. Теперь бы еще разобраться, куда я попала, и вернуться скорее домой – хвостов, пожалуй, не стоит сейчас отпускать на патруль. Лучше запечатать кладбище и пройтись по нему уже днем.

Каменный пол, на котором я валялась, был ужасно холодным, поэтому разлеживаться я не стала. Тяжко кряхтя и звеня косой, что звучало особенно громко в подозрительно тишине, опустившейся вокруг после криков, я все-таки поднялась на ноги, чтобы оглядеться.

Просторный зал, залитый светом из витражей, высокие потолки, фрески и ниши, скрытые в сумраке. Выглядело почему-то знакомо.

Если я что-то понимаю, это сильно смахивает на типичный храм Божественных граней. Не столичный и не наш местный, какой-то другой. На полу вокруг меня большой круг призыва и рядом одна из ниш – какого из божеств, я не разглядела. Неподалеку виделась толпа разодетых и чуть ли не до мертвечины бледных людей, а вот рядом со мной присутствовал жрец в традиционном балахоне, обильно потеющий толстяк в каком-то нелепом пестром костюме и рядом с ним – лощеный хлыщ, тоже совершенно безвкусно одетый. Все трое смотрели на меня с каким-то ужасом.

– Господа, это было вовремя, – выдохнула с благодарностью. – Здесь определенно лучше, чем там, где я была до этого.

Конечно, болит отбитый копчик, ноги все подраны нежитью и жутко ноют, я черт его знает где, но… хей, я целая! Даже пришивать ничего не придется! Возможно, и без шрамов обойдемся. А нежить между тем осталась надежно заперта в склепе. Так что можно считать миссию успешной.

– Милостивая госпожа Смерть! – вдруг взвыл жрец, брякаясь передо мной на колени. Следом за ним рухнули и двое рядом с ним. Толпа неподалеку тоже что-то завыла и хором попадала на колени. – Не изволь гневаться, ибо не желали мы тебя беспокоить, а только стремились исполнить волю нашей госпожи!

Так… не поняла… Это что еще за клоуны?

Нет, вообще, если приглядеться и правда какой-то балаган словно. Вроде и ткани на всех дорогие, камнями усыпанные, но такие пестрые цвета, да и фасоны… Разве что бродячие артисты себе позволить могут. И то столь короткие юбки на дамах, открывающие колени, и они бы себе не позволили. Вот только какие бродячие артисты в Божественном храме?

В том, что попала в один из храмов граней, я уже не сомневалась. Статуя в ближайшей нише показалась мне довольно знакомой. Да и из ниши напротив тянуло силой покровительницы. Вот только происходящее вокруг явно отдавало нотками безумства…

– О Смерть Милостивая, позволь же нам принести свои искренние извинения за то, что потревожили тебя, – продолжил выть жрец у моих ног.

Так, это уже не смешно. За такие сравнения и меня по головке не погладят.

– Я не богиня, – хрипло заметила жрецу, наконец скидывая капюшон и развеивая косу в своей руке.

Ну да… стоило сразу об это подумать. Все-таки храм Божественных граней, и тут к ним в круг призыва является фигура в черном плаще, с серебряной косой, измазанной гнилой кровью. М-да… неудобно получилось. Кого бы они не вызывали, ожидали они явно не некроманта в рабочем облачении. Да и не Милостивую госпожу. Вот и обознались с перепугу, бедняги.

– Вы… кто? – ошарашенно пробормотал старец, разглядывая мое вполне себе обыденное лицо и пепельные волосы, собранные в плотную косу.

– Амелика Розенвар, штатный некромант города Крейслиг, – представилась я. – Не подскажете, где я нахожусь?