Не говоря ни слова, не предъявляя ни каких обвинений, возле РОВД его грубо вытащили из машины, завели в помещение, отобрали все, что был в карманах, сняли отпечатки пальцев и втолкнули за решетку какой-то коморки. В ней никого не было. Он огляделся, помещение было не большим, метра три на три, по стенам стояли скамейки. Он понял, что находится в изоляторе временного содержания. Но за что? Он ничего не мог понять. За последнее время не произошло ничего такого, что бы могло привести на эту скамейку. Наверное, ошибка. Он очень надеялся, что все-таки произошла ошибка. Но прошло уже часа четыре, а его никто не вызывал. Нервы были на пределе, ну хоть бы сказали за что!

Наконец к изолятору подошел милиционер и, надев, на него наручники, повел в кабинет следователя. В кабинете сидел немолодой уже мужик, со строгим взглядом и тонкими, плотно сжатыми губами. Он велел снять с Макса наручники и показал на стул. Макс сел. Следователь открыл сейф и достал оттуда два полиэтиленовых пакета. В одном лежал складной нож, в другом окровавленная футболка.

– Твое? – Строго спросил, аккуратно разворачивая вещь доки, следователь.

У Максима внутри все похолодело. Нож был его, весь в крови, и он вспомнил, что когда ходил к Старику, так прозвала братва хозяина казино, то нож у него забрали и не отдали. Он совершенно про него забыл. Футболка была тоже его, после спарринга он вытер кровь с лица и бросил ее дома в грязное белье. Наверное, поэтому его долго не вызывали, делали обыск и обнаружили футболку. Запираться было бессмысленно.

– Мое, – понуро опустив голову, тихо сказал Макс.

– Это хорошо, что не отпираешься. Значит, признавайся и в остальном. Оформим, как явку с повинной.

– Но я не понимаю. Что произошло? В чем признаваться?

– Тогда я тебе расскажу, что произошло, а ты послушай. В парке, недалеко от нового казино сегодня ночью убили парня, вот этим самым ножичком, с твоими отпечатками, жестоко убили, девять ножевых ранения. Свидетели, охранники из казино, показали, что нож твой. Мы проверили, отпечатки совпадают. Футболка, которую мы нашли у тебя в квартире в крови. Откуда кровь?

– Но на улице мороз, даже если я его убил, не в футболке же я был.

– А ты не умничай. Нож твой, футболка твоя, парень убит – десять лет тебе светят, как пить дать.

– Да не убивал я никого, нож я потерял еще неделю назад (Макс не стал говорить, что оставил его у охранников казино), футболкой вытер кровь на тренировке. И вообще меня два дня здесь не было, я был в деревне. Я только приехал и меня забрали. Ни про какое убийство даже не слышал. Проверьте. Ведь это же легко сделать, съездите в Комаровку, спросите у людей, они меня видели.

– Хорошо сочиняешь, прямо сказочник! Сознаваться не хочешь, придется с тобой по-другому разговаривать, а пока иди. Подумай.

Максу опять надели наручники и увели в камеру. Максу предстояло ночевать в этой холодной клетке на голых скамейках, хорошо еще куртку не забрали. Он сел и задумался. «Конечно, они не будут проверять его алиби, зачем им это надо, убийцу нашли, доказательства есть. Но, как же Борисыч? Он обещал, что в обиду не даст, даже если накосячишь, а я вообще не виноват. Может он еще не знает, что меня забрали? Как же ему дать знать?

Но Максим зря переживал, слух о том, что его взяли уже, долетел до Борисыча, и тот сразу послал своего адвоката в милицию разобраться. Адвокат пришел к Максу рано утром, расспросил подробно о случившемся. Максим рассказал ему, что был в деревне и там есть свидетели, тракторист и хозяин дома, где он оставлял на ночь машину. Но он не знает их фамилий и адресов. Адвокат заверил его, что всех найдет и все будет в порядке.

Макса через неделю выпустили. Адвокат нашел тракториста, который за хорошее вознаграждение согласился приехать в Ирпень и подтвердить алиби Макса. Хозяин же дома, возле которого стояла машина, наоборот не стал свидетельствовать в пользу Макса, так как не знал, где он был ночью, возле двора стояла только его машина. Но обошлись и без него. Показаний тракториста, и связей Борисыча хватило, что бы Макс оказался на свободе.

Свобода! Макс никогда раньше не задумывался над этим словом в таком плане. Свободе от родительской опеки он когда-то радовался, но это было другое чувство. Друзья не знали, когда его выпустят, и ему пришлось самому добираться до дома. В милиции ему все отдали кроме денег и пейджера. Но Ирпень город не большой и через полчаса Макс уже лежал в ванне, смывая с себя грязь камеры. Его мысли витали вокруг случившегося, вычисляя, выявляя, кому же надо было его подставлять. И решил, что это случайность. Просто эти упыри убили человека, и вспомнили про его нож, подбросили и все.

Потом он сразу поехал в клуб, зная наверняка, что Борисыч его ждет. Его ждали все. У Борисыча в кабинете собрались все бойцы группы. Они, молча, выслушали его рассказ, и тренер сказал.

– Это чистой воды подстава. Воспользовались тем, что у них остался твой нож, и подставили. Это могло произойти хоть с кем. Они посягнули на святое – на члена нашей группы. Это им даром не пройдет. В час ночи сбор. Оружие возьмете здесь.

Макс и сам думал, что его подставил Старик, но он тогда еще не знал, что это было начало той ужасной войны, которую затеял Старик, ради того, чтобы взять всю власть в этом городе в свои руки.

Ровно в час парни собрались в клубе, взяли с собой биты и пошли в казино. Крушили все, начиная с входной стеклянной двери. Макс не отставал от других, он был ужасно зол и когда на его пути оказался один из охранников, он, не задумываясь, огрел его по спине с такой силой, что он упал и не встал. Минут пятнадцать продолжался этот разгул, потом все разом, как по команде покинули помещение, превращенное в руины.

Только днем, придя в клуб, Макс узнал, что в той бойне никто не погиб, и тот охранник, которого он ударил, тоже был жив.

Некоторое время после той разборки, было все спокойно, казино быстро отремонтировали и, оно продолжало работать, к группе никто претензий не предъявлял. Макс тоже пришел в себя и решил, что пора искать Марину. Эта девушка не выходила у него из головы с тех пор, как он ее увидел.

Найти ее оказалось не просто, когда он приехал к общежитию и расспросил жильцов. О ней никто ничего не знал, или не хотели говорить. Тогда он поехал в одну из стоматологических поликлиник, но она оказалась уже закрыта, тогда он решил вернуться к общежитию и дожидаться Марину там. Ждал он часа два, и не напрасно. Уже темнело, когда Марина быстро прошла мимо его машины. Он окликнул ее, она остановилась. Макс вышел из машины и сказал:

– Здравствуй, Марина, ты меня помнишь?

– Здравствуй, Максим. Конечно, помню, у меня нет амнезии. Мне казалось, ты давно уже должен был сюда приехать, можно сказать, ждала даже.

Максиму стало так легко и просто с этой девушкой, она не жеманничала, не набивала себе цену, а просто говорила то, что думала.

– Я никак не мог, я очень хотел тебя увидеть, но не мог, ты мне веришь?

– Верю, ты мне еще ни разу не врал. – Они оба рассмеялись.

– Может, пойдем, куда-нибудь поужинаем, ты ведь с работы, есть хочешь?

– Хочу. – Просто сказала она и села к нему в машину.

Макс не любил дорогих ресторанов, там было все так чопорно, и он повез Марину в харчевню, которая стояла на дороге между Киевом и их городом. Там подавали вкусные блюда, было немного народа, играла тихая музыка, и притушенный свет, создавал интимную обстановку. Официант, одетый в рубашку с украинским узором, и в синие шаровары, быстро принял у них заказ. И пока его готовили, Макс и Марина тихо беседовали. Марина рассказала, что закончила медицинский колледж, мама у нее одна, с отцом разошлась, работала учительницей, очень строгих правил, и еще у нее есть сестра замужем за офицером армии. Тут принесли им заказ, и они с удовольствием стали есть. Макс между делом тоже рассказал о себе и родителях, умолчав только о своей работе. Когда они покидали харчевню, то ощущали друг друга давнишними хорошими друзьями. Макс отвез Марину к общежитию и, прощаясь, еле справился с желанием ее поцеловать, но Марина сама, не дождавшись его решения, прильнула к нему и подняла лицо, подставив ему губы. Он нежно поцеловал их и ласково посмотрел Марине в глаза.