— Я не потею. — Я хмурюсь.

— Вообще-то да, — говорит Арсен, прежде чем издать кашляющий звук. — Ты собираешься сделать предложение, не так ли?

Не в силах больше справляться с менталитетом своих друзей-восьмиклассников, я неторопливо иду к ним, хватаю каждого друга за ухо и тащу к лифту.

— Извращенец, — шипит Риггс, ставя каблуки своих Blundstones на пол, чтобы все усложнить. — А теперь говори грязные слова в ухо, которое ты собираешься вырвать из моей головы. Мне нравится грубость.

Арсен отбрасывает мою руку, но добровольно сдается, сославшись на то, что не хочет быть здесь, когда я буду украшать свои новые ковры спермой, как только приедет моя девушка. Я бросаю их в лифт и вычищаю ладони, когда звонок над моей головой показывает, что они уже спускаются.

Три минуты спустя Арья выскакивает из второго лифта. На ней элегантный деловой костюм. Ее безумные волосы собраны в небрежный пучок. Она останавливается передо мной, обдумывая все происходящее, ее большие зеленые глаза нервируют.

— Привет, партнер. — Ее улыбка медленная, озорная и уникальная. Она напоминает мне двенадцатилетнюю девочку, от которой я не мог отвести взгляд.

— Мисс Рот. — Я заправляю ей за ухо летучую резинку, нежно целуя ее в нос. Я отступаю. — Что ты думаешь о моей новой кроватке?

— Это красиво. — Она загорается, устраивая себе мини-экскурсию. Мы уже начали работать, но на следующей неделе мы открываем офис. У нас будет два секретаря, пять помощников юристов и несколько новых юристов. Работы будет много, но оно того стоит. — Как представитель "Бригады Брэнда", мы рады, что ты решил работать с нами.

Как представитель моего сердца, я надеюсь, что ты не растопчешь его через секунду.

Арья прислоняется к стойке регистрации, растопырив на ней руки.

— Кромвель и Трауриг уже успокоились?

— Даже отдаленно нет. — Я направляюсь к ней, засовывая руки в передние карманы. — Они все еще поливают грязью мое имя по всему городу.

— Хорошо.— Арья широко улыбается. — Я люблю тебя немного грязным.

Я хихикаю, указывая на свой угловой кабинет.

— Ну давай же. Я хочу показать тебе лучшую часть офиса.

Я беру ее за руку и провожу в комнату, на оформление которой ушло больше всего времени. К чести дизайнера интерьеров, ей пришлось работать только с несколькими кадрами из фильма. Больше не надо. Я толкаю деревянную дверь, и Арья ахает.

— Это не современно. — Я опускаю голову к ее шее сзади, целуя ее, пока мои руки находят ее талию. Она вздрагивает, осматривая огромную комнату, копию библиотеки из книги и фильма, который она так любит.

Полки из красного дерева. Лестница. Книги. Персидский ковер. Книги. Старинная лампа. Книги.

Книги.

Книги.

— Кристиан. . . Кристиан. — Так она меня сейчас называет. Принятие личности, которую я выбрал для себя. Ники не умер. Но я больше не тот беспомощный мальчик, которого она знала. Теперь я могу защитить ее. И я буду. Я намерен сделать и то, и другое. — Это . . . захватывает дух.

— Это твое .

Она оборачивается, с любопытством глядя на меня.

— Что ты имеешь в виду?

И в этот раз я показываю ей.

Я прижимаю ее к ближайшей книжной полке и два десятилетия спустя, в тридцать три года, делаю то, что не смог четырнадцатилетний Ники. Я целую ее долго и крепко, начиная от основания ее горла, продвигаясь вверх, переплетая свои пальцы с ее пальцами. Она корчится против меня, бормоча мое имя. Я чувствую, как она развязывает на мне одну нить за другой. Мы оба знаем, что никто не сможет зайти к нам. Никто не сможет остановить нас.

— Мы . . . мы . . . ? — Арья задыхается, когда мой язык заполняет ее рот. — Мы разыгрываем... ?

— Нет. — Я отстраняюсь, прижимая палец к ее губам. — Мы создаем что-то новое, дорогая. Что-то наше.

С этими словами я стягиваю с нее юбку, затем трусики, оставляя ее в блузке и на высоких каблуках. Я опускаюсь на колени и начинаю целовать внутреннюю часть ее лодыжек, затем поднимаюсь губами и зубами. Я останавливаюсь, чтобы провести языком по ее колену, чувствительному для нее месту, и провожу зубами по внутренней стороне ее бедра. Когда я добираюсь до внутренней стороны ее бедер, я целую их медленно, благоговейно, не торопясь, игнорируя главное событие. Ее пальцы сильно дергают меня за волосы. Она приходит в отчаяние. Вот как я хочу ее.

— Кристиан. — Ее мягкое хныканье теперь по-другому звучит в моих ушах. — Ники.

Я останавливаюсь, глядя вверх. Она не называла меня так в жаркую минуту. Но я понимаю, почему эта ситуация смутила ее. В прошлый раз мы были такими. . .

— Да? — Я выгибаю бровь, глядя на нее.

— Пожалуйста, — пищит она. — Сделай это.

— Что сделать?

Она оглядывается вокруг нас, чтобы убедиться, что мы одни. Я внутренне улыбаюсь.

— Поцелуй меня туда.

Я прижимаюсь к ней мягким, целомудренным поцелуем, ухмыляясь.

Она стонет, сильнее прижимая мою голову к своей киске.

— Ты невозможен.

Но тут мой язык проникает в нее, распахивая ее, и она сжимается вокруг него. Я крепко держу ее за талию, доставляя ей удовольствие, и она близка, так близка, что когда она разрывается, я чувствую, как каждый мускул ее тела поддается ощущениям.

Я встаю, отстегиваюсь и надавливаю на нее.

Арья крепко обнимает меня, стонет.

— Кристиан. — Она шепчет мое имя затаив дыхание, поцелуи падают на мои щеки, горло, губы. — Кристиан. Я так сильно тебя люблю.

Следующее, что я делаю очень осторожно. Я снова переплетаю ее пальцы, как в фильме. Но в отличие от фильма, я добавляю свой штрих. Помолвочное кольцо с ореолом французской закрепки и бриллиантом в два карата. Я надеваю его ей на палец, когда начинаю двигаться внутри нее, и в оцепенении от страсти Арья этого не замечает. Я занимаюсь с ней любовью, и она снова распадается. На этот раз я тоже. Я проникаю глубоко внутрь нее. Когда мы оба поднимаем головы и переводим дыхание, она наконец замечает.

Ее лицо меняется, выражение ее лица из пьяного от удовольствия превращается в настороженное.

— Ох . . . — Она выпрямляет пальцы, вытягивает руку и водит ладонью туда-сюда, позволяя бриллианту отражать свет, льющийся из окна от пола до потолка. — Это . . . ?

— Да, — подтверждаю.

— Мы вместе всего полгода. — Она поворачивается ко мне, чтобы ухмыльнуться, и я должен сказать, что для женщины, которая обнажена ниже пояса, она точно знает, как быть умницей.

— Правильно, — сухо говорю я, приспосабливаясь, — и уже почти на пять месяцев поздно. Виноват. В свою защиту скажу, что мне нужно было открыть бизнес.

Она качает головой, смеясь. Затем она бросается ко мне в объятия, осыпая мое лицо поцелуями. Я ловлю ее за талию, ухмыляясь.

— Это «да»?

— Не знаю, — бормочет она на светлую щетину у меня на подбородке. — Что сказала бы Сесилия?

— Черт, да.

***

Арья

— Я до сих пор не понимаю, к чему это, — вздыхаю я, сидя с полностью завязанными глазами на пассажирском сиденье маминого седана. Это не совсем тот Bentley, который она выставляла напоказ по Манхэттену с личным водителем до развода, но она, кажется, странным образом довольна понижением класса. Она отказалась от дорогих нарядов и дизайнерской одежды в пользу цветочных макси-платьев с открытыми плечами и модных кроссовок.

У нее даже появился новый бойфренд Макс, который не только супер-лих, но и учитель географии в средней школе, который обращается с ней как с богиней и поклялся брать ее с собой, чтобы попробовать каждое карри в Нью-Йорке. У них двадцатый карри-джойнт, последний раз, когда я проверяла.

— Никто не просил тебя понимать, дорогая. Только не подглядывать. — Мама хлопает меня по бедру, посмеиваясь, как это делают мамы.

— Мы ехали целую вечность. Мы все еще на Манхэттене? — Я пытаюсь получить приблизительную оценку того, с чем я работаю. Около тридцати минут назад она забрала меня с работы и сказала, что хочет показать мне сюрприз. Ее ничуть не смутило, когда я сказала ей, что хочу пойти с Джилли за покупками платья подружки невесты. Она затащила меня в свою машину и проигнорировала мои планы.