Это оказался молодой человек – похоже, мертвый, хотя ран на нем не было. Бобо погладил его по бедру.

– Съедим? – с надеждой спросил он. Слюна сползла из его приоткрытого рта.

– Возможно, – уклонился Джим. – Ты убил его?

Бобо потряс своей несоразмерно маленькой головой.

– Молодец, Бобо, – одобрил Джо. – Куда ты ему попал?

– Бобо попал ему туда. – Микроцефал[44] ткнул безжизненное тело толстым большим пальцем между пупком и грудиной.

– Хороший выстрел, – одобрил Джо. – Не хуже, чем мы могли бы ударить ножом.

– Бобо хороший выстрел, – радостно согласился карлик. – Хочешь посмотреть? – Он с готовностью вытащил пращу.

– Заткнись, – беззлобно сказал Джо. – Нет, мы не хотим смотреть; мы хотим, чтобы он заговорил.

– Бобо исправить, – согласился коротышка и приступил к делу с простодушной жестокостью.

Джо-Джим оттолкнул его и применил другие методы, болезненные, но значительно менее радикальные, чем методы карлика.

Молодой человек вздрогнул и открыл глаза.

– Съедим? – повторил Бобо.

– Нет, – сказал Джо.

– Когда ты последний раз ел? – спросил Джим.

Бобо затряс головой и стал тереть живот, изображая, что это было очень-очень давно. Джо-Джим подошел к шкафчику и вытащил кусок мяса. Джим понюхал, а Джо сморщил нос и отвернулся. Джо-Джим бросил мясо Бобо, который с восторгом поймал его на лету.

– А теперь убирайся, – приказал Джим.

Бобо рысью метнулся прочь, закрыв за собой дверь. Джо-Джим повернулся к пленному и слегка пнул его.

– Говори, – сказал Джим. – Кто ты, Хафф тебя раздери?

Молодой человек затрясся, схватился за голову, а потом, казалось, пришел в себя, потому что вскочил на ноги, двигаясь неуклюже из-за малого веса на этом уровне, и потянулся за своим ножом.

Ножа на поясе не было.

Джо-Джим вытащил свой нож и стал поигрывать им.

– Веди себя хорошо, и тебя не тронут. Как тебя зовут?

Молодой человек облизал губы, глаза его обшаривали комнату.

– Говори, – потребовал Джо.

– Чего с ним возиться? – спросил Джим. – Я бы сказал, он только на мясо годен. Лучше позовем Бобо назад.

– Некуда спешить, – ответил Джо. – Я хочу поговорить с этим. Как тебя зовут?

Пленник снова взглянул на нож и пробормотал:

– Хью Хойланд.

– Это нам ни о чем не говорит, – заметил Джим. – Кем ты работаешь? Из какой ты деревни? И что ты делал в стране мутов?

Но на этот раз Хойланд угрюмо молчал. Даже от укола ножом под ребра он только закусил губу.

– Ерунда все это, – сказал Джо. – Он просто тупой крестьянин. Брось его.

– Прикончим?

– Нет. Не сейчас. Пусть посидит взаперти.

Джо-Джим отпер крохотный закуток и, поигрывая ножом, загнал туда Хью. Потом запер дверь и вернулся к игре.

– Твой ход, Джим.

Каюта, где оказался Хью, была погружена в темноту. Мало-помалу он убедился, передвигаясь на ощупь, что, кроме гладких стальных стен и прочной, надежно запертой двери, внутри нет ничего. Тогда он лег на пол и предался бесплодным размышлениям.

Времени для раздумий у него было более чем достаточно; не один раз он погружался в сон и просыпался. Наконец его совсем измучил голод; еще сильнее хотелось пить.

Когда Джо-Джим снова вспомнил о пленнике и открыл дверь темницы, он не сразу увидел Хойланда. Много раз тот планировал, что сделает, когда дверь откроется и у него появится шанс, но, когда это случилось, он был слаб и почти без сознания. Джо-Джим выволок его наружу.

От бесцеремонного обращения Хью немного пришел в чувство. Он сел и огляделся.

– Готов говорить? – спросил Джим.

Хойланд открыл рот, но не смог произнести ни звука.

– Ты что, не видишь, что он пересох и не может слова сказать? – бросил Джо близнецу. Потом обратился к Хью: – Пить дадим – говорить будешь?

Хойланд сначала не понял, потом энергично закивал.

Через минуту Джо-Джим вернулся с кружкой воды. Хью жадно напился, помедлил и, похоже, снова потерял сознание.

Джо-Джим отобрал у него кружку.

– Пока достаточно, – сказал Джо. – Расскажи нам о себе.

Хью рассказал все. Во всех подробностях, с небольшими понуканиями.

Участь раба Хью воспринял без особого сопротивления и душевного волнения. Слово «раб» не входило в его словарный запас, но такое положение было для него обыденным. Всегда были те, кто отдавал приказы, и те, кто их исполнял, – иной ситуации и иного типа социальной организации он не мог себе представить. Такова жизнь.

Хотя, естественно, он думал о побеге.

Но только думал – и это было все, что ему удалось. Джо-Джим догадался о его мыслях и заговорил без обиняков. Начал Джо:

– Парень, не затевай ерунды. Без ножа ты и трех уровней здесь не пройдешь. Даже если сопрешь у меня нож, все равно не доберешься до уровней с большим весом. Кроме того, есть еще Бобо.

Хью чуть помедлил и переспросил:

– Бобо?

Джим ухмыльнулся и ответил:

– Мы сказали Бобо, что он сможет съесть тебя, если ты высунешь голову из каюты без нас. Теперь он спит за дверью и проводит там бо́льшую часть времени.

– Это совершенно справедливо, – вставил Джо. – Он был очень разочарован, когда мы решили приберечь тебя.

– Слушай, – предложил Джим, поворачиваясь к брату. – А как насчет поразвлечься? – Он снова посмотрел на Хью. – Умеешь бросать нож?

– Конечно, – ответил Хью.

– Посмотрим. Держи. – Джо-Джим протянул ему их нож. Хью взял, покачал его в руке, проверяя балансировку. – Бросай туда.

На дальней стене комнаты, напротив любимого стула Джо-Джима, висела пластиковая мишень, на которой он оттачивал свое мастерство. Хью прицелился и быстрым, незаметным глазу движением метнул нож. Экономичный бросок из-под руки, большой палец на лезвии, остальные вместе.

Нож закачался почти в центре мишени, в той измочаленной области, которая свидетельствовала о достижениях Джо-Джима.

– Молодец! – одобрил Джо. – Как ты думаешь, Джим?

– Дадим ему нож и посмотрим, как далеко он сможет уйти.

– Нет, – сказал Джо. – Я не согласен.

– Почему?

– Если выиграет Бобо, мы лишимся слуги. Если выиграет Хью, мы лишимся обоих. Это расточительство.

– Ну… Если ты настаиваешь…

– Ага. Хью, принеси нож.

Хью принес. Ему и в голову не пришло направить оружие в сторону Джо-Джима. Хозяин есть хозяин. Слуга не мог напасть на хозяина – и не потому, что это отвратительно с точки зрения морали, сама идея была настолько немыслима, что Хью это даже не пришло в голову.

Хью ожидал, что Джо-Джима впечатлит его ученость. Но вышло по-другому. Джо-Джим, особенно Джим, обожал спорить. Очень скоро они выжали все из Хью и отбросили его за ненадобностью, фигурально выражаясь. Хойланд почувствовал себя униженным. В конце концов, разве он не ученый? Разве он не умеет читать и писать?

– Заткнись, – сказал Джим. – Читать – это проще простого. Я умел читать, когда твой папаша еще не родился. Думаешь, ты первый ученый у нас в услужении? Ученые – ха! Толпа недоумков!

В попытке восстановить свое интеллектуальное достоинство Хью изложил теории молодых ученых, строго следующие фактам, неукоснительно реалистичные, отвергающие любую религиозную интерпретацию и рассматривающие Корабль как он есть. Хью искренне ожидал, что Джо-Джим поддержит такую точку зрения; казалось, это совпадало с его (их?) характером.

Оба расхохотались ему в лицо.

– В самом деле, – допытывался Джим, когда перестал смеяться, – неужели вы, молодые олухи, настолько глупы? Да вы еще хуже, чем ваши старики.

– Но вы же сами говорили, – обиженно запротестовал Хью, – что все общепринятые религиозные представления – это чушь. Так и мои друзья думают. Они хотят выкинуть весь этот старый хлам.

Джо начал отвечать, но Джим перебил:

– Что с ним возиться, Джо? Он безнадежен.

– Вовсе нет. Мне нравится беседовать. Он первый, не знаю уж за сколько времени, с кем я могу поговорить. В общем, я хочу посмотреть, голова у него на плечах или только место, откуда уши растут.