– Фууу!– смеётся Максим, торопится, свои фирменные кеды разшнуровывает, обувает, пытается по новой шнурки завязать.

– Я все!– кричу и демонстрирую перед ним белоснежные кроссовки на своих ногах.

Макс нервничает, психует, шнурки дёргает.

– Помочь?-спрашиваю.

– Я сам!– отвечает недовольно.

Улыбаюсь. Обожаю этого мальчишку. Он именно такой, каким я хотела видеть своего сына, когда мечтала о материнстве. Ради этого стоило столько пережить. Стою у двери, кофе из стакана потягиваю, стараюсь его не торопить. Я могла бы ему поддаться, чтобы он выиграл. Но тогда будет не честно. А зачем четкому пацану нечестная победа? Нет, побед у него ещё много будет. Настоящих и честных. Я могла бы ему помочь, против его воли. Но что это за пацан тогда будет? Которому мама насильно шнурки завязывает.

– Я тоже все.– выдыхает. Вид такой, как будто настроение на весь день испорчено.

– Можно я не буду с бабушкой передачу смотреть?-спрашивает жалобно.

– Спор, есть спор.-говорю и дверь в коридор открываю.– Если ты не готов выполнить условия, просто не участвуй в споре.– жду когда он выйдет и дверь ключом запираю.– А теперь миссия успеть в садик за десять минут!– кричу и бегу к лифту.

Из лифта выбегаем, несёмся на перегонки по подземной парковке, в машину быстро садимся. Макс сам умеет дверь аккуратно открывать и в своём кресле пристегиваться. Завожу мотор, с парковки выезжаю, сразу на дорогу, и в пробку встаю.

– Миссия провалена.– заявляет Максим, оценивая обстановку своими полупандовскими глазами.

Попали в самый разгар утренних пробок. Движение колом. Вздыхаю, на часы на приборной панели поглядываю. Нервничаю. Но не сильно. Если Андрей хотел чтобы его маму встретили вовремя, сам бы за ней поехал. К тому же она не маленькая девочка, вполне может воспользоваться услугами такси или общественным транспортом. Кофе из стакана пью, музыку по громче делаю. Нам с сыном одни и те же песни нравятся. В основном это песни молодого двадцатипятилетнего современного исполнителя Арсения Григоренко. Голос красивый, мелодичный. Поёт о любви и высоких чувствах, за душу цепляет текстами. При этом музыкальное сопровождение зачастую весёлое и ритмичное. Мне нравится текст песен, а Максу музыка. Так и ездим с ним, вдвоём подпеваем во весь голос.

Паркуюсь у частного садика среди других дорогущих машин. Вместе с сыном бежим ко входу, торопимся. Воспитатель нас в коридоре встречает, приветственную улыбку на лицо натягивает.

– Максюшка, а что это у тебя на лице?-спрашивает, раскрашенный глаз рассматривает.

– Вера Степановна, сколько раз вам говорить, моего сына зовут Максим!-говорю строго. Не люблю когда его имя коверкают или так раздражающе сюсюкают. Это все таки пацан, а не девочка.– Можно коротко, Макс.– смотрю в её морщинистое лицо непреклонным взглядом.– А на лице у него пиратская повязка! Вы разве сами не видите?

– Ах это повязка?!– улыбается воспитательница, демонстрирует свою доброжелательность, а в глазах злоба светится.– Максимка у нас теперь пират?-наклоняется к сыну.

– Вера Степановна!-не выдерживаю. Она что, специально меня доводит?– Макс! А не Максимка.– целую сына в щеку, и оставляю его под надзором этой вредной возрастной женщины. Хорошо что в саду камеры есть, можно в любое время посмотреть онлайн трансляцию и узнать что там происходит.

Еду на автовокзал, теперь уже сильно тороплюсь. Время девять часов, «любимая» свекровь должна быть уже на месте. Не переживаю за то что ей ждать придётся, ей даже полезно немного понервничать, но совсем не хочется всю дорогу до дома слушать её недовольные высказывания. Торможу на парковке, достаю из под сиденья пачку сигарет и зажигалку. Из машины выхожу, сигарету закуриваю. В нашей семье никто не знает о том что я курю. Сложно представить реакцию Андрея, если он об этом узнает. Он уверен в том что его жена ведёт здоровый образ жизни, занимается спортом и пренебрегает подобными вещами. Не хочу его разочаровывать. Поэтому приходится прятаться. Затягиваюсь крепко, горький дым в лёгких задерживаю. Наслаждаюсь моментом. Впереди несколько дней со свекровью, покурить не получится.

– И как это понимать?– доносится её противный голос из-за спины.

Я от неожиданности дымом подавилась. Сигарету выкинула, кашляю сильно, так, что глаза слезятся.

– Я её на остановке жду, а она тут курит стоит!– возмущается свекровь.– Андрюша знает, что ты куришь?-спрашивает. Въедливым взглядом в меня впивается.

Осматриваю её лёгкое летнее платье, большую шляпу с широкими полями и дорогую сумку на плече. С последней нашей встречи, ни капли не изменилась. Всё такая же, отвратительная, вредная старушка со стервозным характером и манией величия. Уверенная в том, что её сын достоин лучшего, чем сирота из детского дома.

– Здравствуйте, Софья Андреевна.– говорю сквозь сжатую челюсть. Заднюю дверь машины перед ней открываю.

– Дорогуша, пора бы запомнить, что меня сзади укачивает!– говорит возмущенно, переднюю дверь сама открывает и садится, натужно вздыхая.– И сколько раз тебе повторять, раз уж так вышло что мой Андрюша выбрал тебя, тебе следует называть меня мамой!

Завожу машину, руль крепко двумя руками сжимаю, стараюсь не вспыхнуть от ярости. Этой женщине доподлинно известно, что слово «мама» для меня имеет крайне особое и болезненное значение. Я никогда в жизни, никого не смогу так назвать. Меня до сих пор тригерит даже когда Максим меня мамой называет. Но к этому я хоть немного привыкла.

Заходим с ней домой, она сразу по квартире идёт, во все комнаты заглядывает.

– А Андрюша где?-спрашивает удивлённо.

– В командировке.-отвечаю, спешу в нашей комнате скрыться и за компьютер сесть. Фотографии надо доделать.

– Как это в командировке?-кричит на меня и следом бесцеремонно в комнату заходит. Стоит над душой у рабочего стола, недовольными флюидами воздух отравляет.– Мама приехала, а он в командировке?!-трясётся от возмущения.– Я не пойму, он начальник или нет? Как он мог сам себя в командировку отправить?

–У вас есть его номер телефона?-спрашиваю резко.

– Ну конечно у меня есть его номер!– фыркает.

– Вот позвоните ему, и у него спросите!-говорю строго. Компьютер включаю, в экран взглядом утыкаюсь, намекаю ей что я занята и не намерена дальше это все выслушивать.

– Так я у тебя спрашиваю!-кричит.– Ты жена ему, или не жена?! Ты должна знать где твой муж ошивается!

Кулаком по клавиатуре бью со всей силы. Сама от себя не ожидала. Смотрю в её растерянное лицо, наслаждаюсь внезапным испугом и молчаливой паузой.

– Мне работать надо.-говорю.

– И ты называешь это работой?-не унимается, быстро от испуга оправилась.– Вот у Андрюши работа! А это так, развлечение. Лучше бы хоть на медсестру выучилась. Мне вон докторша уколы прописала, а колоть некому!

Смотрю на неё округлив глаза. Искреннее не понимаю такую наглость. Она правда думает, что имея диплом медсестры, я бы моталась каждый день к ней в деревню чтобы делать уколы?

– Я вам могу и без диплома поставить.-рычу.– Прямо сейчас. Хотите?

– Ишь какая!– руками взмахивает из комнаты выходит.– Без диплома она уколы может делать…– уходит в сторону кухни, недовольства себе под нос бормочет.

Встаю и дверь за ней закрываю. Очень жаль что замка на двери нет, с удовольствием бы заперлась тут до вечера. Телефон в кармане вибрирует, раздражает и без того расшатанные нервы. Трубку беру, даже не взглянув на номер.

– Здравствуйте, Маргарита. Я бы хотел заказать у вас фотосъёмку.-говорит мужской голос.

Быстро достаю из сумки записную книжку и ручку, страницы пролистываю, быстрым взглядом график дел на несколько недель вперёд просматриваю.

– Когда планируется съемка?-спрашиваю.– И какого формата? Мероприятие, торжество или индивидуальная?

– Вы знаете, нам нужно сегодня.– говорит мужчина.

Набираю полную грудь воздуха чтобы отказать.

– Мы будем снимать клип для Арсения Григоренко. Так же, мы бы хотели чтобы на съёмочной площадке присутствовал фотограф.-говорит мужской голос. Звучит крайне убедительно, заставляет его выслушать.