– Понятия не имею, но намерен выяснять.

– Надеюсь, ты не собираешься сам следить за ним?

– А что тут такого? Зачем платить десять долларов в день какому-нибудь отставному копу?

– Тедди, не нравится мне все это. С чего бы ему платить такую сумму… – она указала на пачку банкнот, – только ради того, чтобы водить тебя за нос?

– Вот это мы и узнаем.

– Только будь осторожен. Помнишь «Союз рыжих»?

– Союз… а-а, опять ты со своим Шерлоком Холмсом. Оставь ты это ребячество.

– А я и не ребячусь. И тебе не советую. Этот человечек несет в себе зло.

Синтия вышла из комнаты и убрала деньги подальше. Когда она вернулась, он стоял на коленях возле кресла, в котором сидел Хог, обрабатывая его специальным порошком для снятия отпечатков пальцев. Когда Синтия вошла в комнату, он обернулся.

– Син…

– Что, Умник?

– Ты не трогала это кресло?

– Конечно, нет. Я только, как обычно, перед его приходом протерла подлокотники.

– Да я не об этом. Я имею в виду – после его ухода. Он вообще снимал свои перчатки?

– Погоди-ка… Да, я уверена, что снимал. Я взглянула на его ногти, когда он рассказывал о них эту свою байку.

– Вот и я тоже, но я просто хотел убедиться, что у меня не поехала крыша. Взгляни-ка на эту поверхность.

Она осмотрела полированные подлокотники, которые теперь были покрыты тонким слоем серого порошка. Поверхность была идеально гладкой – никаких отпечатков пальцев.

– Должно быть, он просто не дотрагивался до них… Но ведь дотрагивался же! Я своими глазами видела. Когда он сказал: «Мне страшно», то обеими руками вцепился в подлокотники. Я еще обратила внимание, как у него побелели костяшки пальцев.

– Может быть, коллодий?

– Не говори глупостей. Ни малейшего следа. Ты же сам здоровался с ним за руку. И что – был у него на руках коллодий?

– Вроде бы нет. Думаю, я бы это заметил. Человек Без Отпечатков. Ладно, давай считать, что это был призрак, и забудем об этом.

– По-моему, еще никто не замечал, чтобы призраки расплачивались наличными.

– Это точно. Во всяком случае, мне о таком слышать не доводилось. – Рэндалл поднялся с колен, пошел на кухню, снял трубку и заказал междугородный разговор.

– Свяжите меня, пожалуйста, с больницей Сент-Джордж в Дубьюке… э-э-э… – Он прикрыл трубку рукой и спросил у супруги: – Слушай, милая, а в каком, черт возьми, штате находится этот самый Дубьюк?

Сорок пять минут и несколько звонков спустя он с треском бросил трубку.

– Все ясно, – возвестил он. – В Дубьюке нет никакой больницы Сент-Джордж. Никогда не было и, скорее всего, никогда не будет. Равно как и доктора Рено.

– Вот он! – Синтия подтолкнула супруга локтем.

Тот продолжал прикрываться развернутой «Трибюн», делая вид, что читает.

– Вижу, – тихо отозвался он. – Держи себя в руках. Можно подумать, тебе никогда раньше не доводилось следить за человеком. Спокойнее.

– Тедди, прошу, будь осторожнее.

– Обещаю. – Он бросил взгляд поверх газеты и увидел, как Джонатан Хог спускается по ступеням шикарного здания «Готэм Эпартментс», где он снимал квартиру. Оказавшись на улице, он свернул налево. Было ровно без семи девять утра.

Рэндалл встал, аккуратно сложил газету и положил ее на скамейку автобусной остановки, на которой сидел, дожидаясь появления Хога. Затем подошел к находящейся прямо за остановкой аптеке и бросил монетку в автомат для продажи жвачки, стоящий у входа. В отражении на зеркальной поверхности автомата было очень удобно наблюдать, как Хог неторопливо шагает по противоположной стороне улицы. Столь же неторопливо Рэндалл двинулся за ним, не переходя на другую сторону.

Синтия продолжала сидеть на скамейке до тех пор, пока Рэндалл не удалился на полквартала, затем встала и последовала за ним.

Хог сел в автобус на втором углу. Благодаря зажегшемуся на светофоре красному свету Рэндалл успел перебежать улицу и вскочил в салон автобуса, когда тот уже начинал трогаться. Хог поднялся на верхний открытый этаж. Рэндалл уселся внизу.

Синтия схватила первое же такси, назвала водителю номер автобуса и велела следовать за ним. Они проехали двенадцать кварталов и только тогда увидели автобус. Еще через три квартала светофор позволил таксисту поравняться с ним. Через окно она заметила мужа: больше ей ничего и не было нужно. Теперь она занялась тем, что прикидывала по счетчику, сколько ей придется заплатить за поездку, учитывая четвертак чаевых.

Когда Синтия увидела, что Рэндалл и Хог выходят, она велела водителю остановиться. Он затормозил в нескольких ярдах от автобусной остановки. К сожалению, они двигались в ее сторону, поэтому Синтия решила не выходить сразу. Она расплатилась с таксистом точно по счетчику, в то же время одним глазом – тем, что был у нее на затылке, – следя за обоими мужчинами. Водитель с любопытством взглянул на нее.

– Вы приударяете за женщинами? – неожиданно спросила она.

– Нет, мэм. У меня семья.

– А вот мой муженек это дело очень любит, – с фальшивым гневом в голосе сказала она. – Держите. – И она сунула ему четвертак.

Хог и Рэндалл были уже в нескольких ярдах впереди. Она покинула такси, отошла к ближайшей витрине и принялась ждать. К ее удивлению, Хог вдруг обернулся и заговорил с ее мужем. Но они были слишком далеко, и ей не было слышно, о чем речь.

Она стала прикидывать, не стоит ли догнать их. Как-то все это было неправильно и настораживало. Но Рэндалл, похоже, удивлен не был. Он молча выслушал то, что сказал ему Хог, а потом они вместе вошли в офисное здание, перед входом в которое стояли.

Она тут же ринулась к входу и влетела внутрь. В вестибюле было, как и следовало ожидать в такое время, полным-полно народу. Шесть лифтов, расположенных в ряд, едва успевали справляться. Двери лифта № 2 только что закрылись, а № 3 только-только начал заполняться людьми. В № 3 их не было; она расположилась у табачного киоска и принялась оглядывать помещение.

В вестибюле их не было. Не было их, как она быстро убедилась, и в расположенной в вестибюле парикмахерской. Возможно, они последними вошли в только что отправившийся наверх лифт № 2. Она следила за указателем этажей № 2, но ничего полезного это ей не дало: кабина останавливалась едва ли не на каждом этаже.

Наконец лифт № 2 снова оказался внизу. Она села в него, не первой и не последней, а замешавшись в толпу. Она не стала называть этаж, а дождалась, пока не выйдет последний из пассажиров.

Лифтер вопросительно поднял брови.

– Вам какой? – строго спросил он.

Она вытащила долларовую бумажку.

– Я хотела бы с вами поговорить.

Он закрыл двери, обеспечивая возможность поговорить наедине.

– Только быстро, – сказал он, глядя на табло.

– В последнюю поездку с вами поднимались двое мужчин. – Она быстро и подробно описала их внешность. – Я хотела бы знать, на каком этаже они вышли.

Лифтер покачал головой:

– Понятия не имею. Сейчас самый час пик.

Синтия добавила еще доллар.

– Подумайте. Возможно, они сели самыми последними. Может, им приходилось выходить, чтобы выпустить других. Этаж, скорее всего, называл тот, что пониже.

Лифтер снова отрицательно покачал головой.

– Даже если вы предложите мне пятерку, я все равно ничего вам сказать не смогу. В часы пик хоть сама леди Годива на своей лошади* может прокатиться на этом лифте, я все равно этого не замечу. Короче, вы выходите или поедем вниз?

– Вниз. – Она вручила ему одну банкноту. – В любом случае благодарю за попытку.

Лифтер взглянул на долларовую бумажку, пожал плечами и сунул ее в карман.

Не оставалось ничего другого, как вновь занять пост в вестибюле. Кипя от ярости, Синтия так и сделала. «Меня сделали, – думала она, – причем сделали старейшим трюком для отрыва от хвоста. Старый трюк для дураков: сяду в лифт и был таков. К этому времени они, скорее всего, уже давно покинули здание, и теперь Тедди, которому, возможно, необходима помощь, удивляется, куда она делась.